Иван Мроев - Дорога через миры (сборник фантастических рассказов)

Ладонь приятно холодит какой-то предмет. Опускаю глаза. Зелёная искорка камня на перстне норовит сверкнуть прямо в глаза: астроцит, синтетический минерал. «Очень красивый камень, и в цвет твоих глаз», — сказала Люба, когда дарила безделушку.

Люба, последняя моя девушка, студентка истфака, очень долго терпела меня. Дольше, чем остальные. Но и она не выдержала. Или это я боялся заводить прочные отношения, чтобы снова не потерять?

Люба… какое-то нелепое получилось у нас расставание. И кольцо в кармане — последнее напоминание о прошлой жизни.

Всё, хватит вспоминать.

Надо отвлечься: хотя бы проверить оборудование. Автопогрузчики тоже иногда ошибаются.

Над дверью красная надпись «В доступе отказано!». Глупая автоматика не пускает в грузовой отсек без спецкостюма. Дескать, отсек повышенной опасности. Беру костюм под мышку и пробую снова. Надпись меняется, дверь отъезжает в сторону. Разобранный и аккуратно расфасованный по ящикам телепорт скромненько пристроился в уголке. Внезапно освещение сменилось на красное. Противный голос приказал немедленно покинуть грузовой отсек: видно, система поняла обман. А вот хрен тебе! В хвостовой части нет сканеров. Постою там — может, успокоится…

Одинаковые контейнеры выстроились в две ровных колонны. Стандартные пиктограммки обозначают продовольствие. Понятно, провиант для многочисленных экспедиций и новых поселений. Чёрт! Проклятая автоматика не умолкает. Бубнит нечленораздельно, отсюда не разобрать. В самом конце контейнеры отличаются по цвету. Квадратные, высотой метра два. Подхожу. Наконец-то сирена умолкла…

Внезапно крайний ящик со скрежетом быстро поехал на меня. Одновременно сзади начали открываться массивные внешние двери. Авторазгрузка! Прыгаю в сторону. Но наперерез уже едет второй стальной куб. Успею… Твёрдая бесчувственная поверхность с силой бьёт в плечо. Под ногами стало пусто, а во рту солёно. Холодный ураган закружил в своих объятиях. Внизу — красивая и ужасающая картина тёмно-зелёных таёжных дебрей с проплешинами болот, и серебристая речка невдалеке. Оказывается, флайер сильно снизился.

Ужас неминуемой близкой смерти вместе с разрывающим веки ураганом вонзился в душу. Проклятый спецкостюм с парашютом остался у двери. Конец. Почему-то в обречённом мозгу не появляются воспоминания всей жизни. Наверное, слишком никчёмная? Только непривычно странное чувство эйфории.

Что-то толкает больное плечо. Опять этот долбаный ящик. Внезапная мысль: на каждом ящике — парашют. Хватаюсь за ручку. Если повезёт и удержусь… Резкий рывок раскрываемого купола. Руки едва не оторвались, немеют. Предательски слабеют пальцы. Вот на каждой руке уже держатся только три средних. По одному… срываюсь в бездну. Что-то резануло спину и бока. Теперь вишу на зацепившемся ремне штанов. Представляю, как глупо выглядит со стороны! Онемение в руках постепенно уходит. Теперь бы только забраться наверх, к стропам. По выступам и ручкам качающегося ящика кое-как залез на горизонтальную верхнюю площадку. Срываемый ветром, прижался всем телом, стараясь не смотреть за край и вцепившись в стропы. Но, чувствую, снижаюсь слишком быстро. По сторонам стремительно вырастают сосны и кедры. Кое-как встаю, держась за веревки. Удар.

Очнулся от того, что зубы отбивают чечётку. Стемнело, но вокруг достаточно светло: огромная круглая луна смотрит загадочно своими кратерами и морями. То есть, меня учили, что на Луне, земном спутнике, есть кратеры и моря застывшей лавы. И поэтому солнечный свет отражается неравномерно. Но на самом-то деле я вижу, что сверху недобро смотрит серебряный щит с изображением кровавой битвы людей — или тёмных богов, не разобрать. А то и вообще луна становится ликом древнего бога… нет, скорее богини. Есть в ней какое-то женское начало, даже женственное.

Свет мягкий и достаточно яркий. Почти как в пасмурный день — только тени чёрные, словно бездна.

Налюбовавшись вволю, я поднялся, чтобы осмотреться. Плечо ноет, на лбу шишка, наверное, с кулак, но серьёзного ничего. Кажется, мне откровенно повезло. Хотя какое там, повезло. Не схватился бы и не удержался бы на ящике, сейчас бы в полянку впитывалась маленькая красная лужа. При этой мысли плечи передёрнулись, отчего заныло больнее. В сердце начали закрадываться страх и одиночество. Издалека послышался вой… Стоп! Здесь должны быть люди. Не зря же сюда сбросили груз. Нужно дождаться, когда за ним придут.

Парашют уже распался. Как напоминание, осталось светлое пятно с подветренной стороны ящика. На следующий год на месте пятна трава вырастет гуще и выше, чем вокруг.

Чтобы согреться, решил походить. На поляну, достаточно широкую, с одной стороны клином врезается молодая рощица. В лунном свете проступили на противоположном краю рощи знакомые очертания. Контейнер. Такой же, как и мой. Только маркировка… Издали не разобрать, надо посмотреть ближе. Металлический куб со всех сторон густо зарос травой и молодыми деревцами. Ого! Да это ж двадцать два года назад! И, странно, пломба не вскрыта… Вдалеке мигнул красный огонёк, похожий на звезду. Но слишком уж низко, да и цвет больно яркий, не бывает таких звёзд.

Станция приближалась медленно, всем видом давая понять, что и здесь я людей не найду: повсюду — заросли кустов и деревьев, некоторые уже догнали по высоте окружающий лес. Сверху я принял её за неопрятный холм. Да и некогда было тогда разбираться в особенностях пейзажа. Похоже, и мой злополучный ящик уже никто не придёт забирать. Зачем же его сбросили на заброшенную станцию? Справа у входа стоит чудовищный угловатый погрузчик. С изумлением увидел в нём кресло и рычаги. Да он же ещё ручного управления! Да уж, здесь точно нет живых людей. Но должен быть хотя бы передатчик. Пусть древний — главное, чтобы работал. Станция выглядит нетронутой, хоть и заброшенной. Ворота открыты, но пройти мешает колючий кустарник. Кое-как продрался, царапая лицо и цепляясь одеждой. Приземистый модуль справа обозначен как столовая. Только сейчас сообразил, что просто дико хочу есть. Передатчик подождёт, столько лет ждал.

Дверь отворилась с надсадным скрипом, похожим на предсмертный. Первой в глаза бросилась архаичность дизайна. В такой старой столовой должен быть ещё склад с «консервированными» продуктами, так это называется. Тогда ещё не было синтезов. Надо же, представился случай попробовать настоящей еды. Сейчас такая только в крутых ресторанах.

Потыкавшись по запертым и просто приржавевшим дверям, всё-таки нашёл нужную. Благо не закрыта, но открывается внутрь, а с другой стороны чем-то привалена. С силой надавил. Дверь подалась всё с тем же надсадным скрипом. За ней что-то рухнуло. Склад встретил беспорядочно разбросанными ящиками, непонятными тряпками и каким-то странным запахом. А прямо напротив большой квадрат ворот зияет звёздным небом: на полу похожий, но искажённый — и цвета лунного серебра.