Иван Мроев - Дорога через миры (сборник фантастических рассказов)

Когда погасла последняя отметка на экране, наше звено представляло собой печальное зрелище. У «Лучника» была уничтожена одна из счетверённых пушек, поврежден ЗРК, и появились неполадки с охлаждением реактора. Один из «Щитоносцев» волочил подбитую ногу, броня на нем дымилась. У моего робота отсутствовала рука, вид торчащих кабелей производил гнетущее впечатление. Остальные выглядели не лучше. Осмотрев повреждённых роботов, я отправил отчет на базу, запросив ремонтников и эвакуатор: транспортировать 80-тонных человекообразных боевых роботов — дело нелёгкое.

Ответ пришёл сразу — прямо в воздухе боевой рубки высветились буквы, слагающие слова «Миссия завершена».

Лаборант открыл крышку виртуального тренажёра и помог выбраться. Протянув распечатку с итогами тренировки, он указал мне на дверь в соседнюю комнату.

Войдя, я чётко, как научили, представился членам комиссии и протянул распечатку. Те немного посовещались, потом дружно встали, и председатель сказал:

— Курсант Денисов! По результатам пройденных вами тестов, вы зачисляетесь на специальный факультет «Тяжёлые боевые машины» Академии Федеральной Пограничной Службы по специальности «Пилот тяжёлых боевых машин» в рамках Президентской Программы…

Дальше я ничего не слышал от внезапно выступивших слёз.

А ящик коньяка тому мужику в военкомате всё-таки придется отдавать. Интересно, сколько уже у него таких?

С полными пакетами я ввалилась в подъезд, нашарила рукой в почтовом ящике ключ и какой-то плотный конверт. Лампочка, как всегда, не горела. Наощупь открыла дверь, бросила пакеты прямо на пол и кинулась к телефону, который испускал уже шестую или седьмую трель.

— Лёша, это ты?

— Да, солнышко. Ты знаешь, мы не сможем сегодня увидеться…

— Лёша, но я тебя так жду! (Ненавижу себя за эти слова).

— Лапочка, мне сегодня некогда…

— Я тебе не лапочка! Ну давай встретимся…

— Заинька, я не могу, работы невпроворот…

— Я тебе не заинька! Зайди после работы, поужинаем, посидим, музыку послушаем…

— Знаю я твою музыку — с порога раздевать примешься. Начнешь со шляпы, закончишь носками…

— Лёша, тебе это не нравится? (Пожалобнее, а то точно не выгорит).

— Нравится, рыбонька, нравится… Знаешь, у меня сегодня голова болит… (Вот козёл! Это испокон веков было женской отговоркой!)

— Ну, хрен с тобой, лечись! — я бросила трубку. Насчёт хрена я погорячилась — хрена там никогда не было, так, хренок. Но, как говорится, на безрыбье…

Я отнесла пакеты на кухню, переместила их содержимое в холодильник и открыла конверт. Внутри лежала какая-то чёрная пластмассовая пластина. Я повертела её в руках, но назначения так и не поняла. Плоская, типа дискеты, со сквозными дырочками, и не похоже, что её можно вскрыть. Впрочем, никакой опасности я не усмотрела. На бомбу не смахивает, да и кому нужно меня взрывать? Обратный адрес на конверте также ни о чём не говорил. Подумав, что произошла какая-то ошибка, я бросила странную посылку на столик в гостиной, решив при случае отправить её по обратному адресу.

Чем бы заняться… Телик смотреть — криминал сплошной, ненавижу:

«Последняя на этот час информация о похищении дочери одного из самых богатых людей страны, а, возможно, и всей Европы (можно подумать, где-то в Европе остались богатые люди… ну, если только наши новые эмигранты). Как стало известно из неофициальных источников, Людмила Степанова находится в заложниках у некой террористической организации „Новые Робин Гуды“. Об участниках этой организации известно только то, что они были инициаторами ряда терактов, заканчивавшихся взрывами или пожарами в банках столицы. Как сообщил наш источник, „Новые Робин Гуды“ против денег в принципе, поэтому свои удары наносят по крупным коммерческим организациям и…» — вот это чепуха! Против денег… Я полагаю, чтобы подготовить теракт, денег нужно немало, на голом энтузиазме банки никто пока взрывать не научился.

Кстати, о деньгах. Я-то всё спустила, хотела своего нынешнего козла приличным ужином накормить, прежде чем использовать… ну, по назначению. Я его, кстати, про себя Тряпкой зову. Тряпочка — Тряпочек… Боится он меня.

Что ж, значит, придется мне ужинать в одиночку. И «Совиньон» пить в одиночку. Или Нюрку позвать, из двенадцатой квартиры? Нюрка баба ничего, но она водочку предпочитает, а мне напиваться нельзя, буйной становлюсь…

Странный какой-то сон снится… Или белая горячка? Это с бутылки сухого-то? Висит, значит, в воздухе фигура в чёрном балахоне, ни рук, ни ног не видно, вместо головы черепушка белая, и по имени меня зовёт. То Евой, то Гелей, то Евангелиной. Папочка в молодости «Хижину дяди Тома» прочитал.

О чём книжка, может, и не помнит уже, а имя запомнил. Была там такая девочка. Вот меня и нарекли… Зовёт меня этот, в балахоне, зовёт, а я что — дура, откликаться? Я же сплю. Хотя, подождите-ка… глаза открыты — призрак есть, закрыты — нет. Значит, не сплю. Вот же приключение на мою ж… голову. Тут и свет сам собой включился, и магнитофон заработал, как раз на этой песне я его вечером остановила: «Воскресенье», «Снилось мне».

— Проснулась, принцесса? (Голос приятный, но непонятно, чем мой гость говорит. Кстати, принцессой я себя сама называю, когда какую-нибудь глупость сделаю).

Я села в кровати.

— А ты кто, принц?

— Может, и принц, очень может быть. Дело у меня к тебе есть…

— А у меня к тебе нет. И вообще, я спать хочу.

— Врёшь, спать ты уже не хочешь. Пройдём, в кресла сядем, поговорим? А то неудобно как-то: девка голая в кровати, и я тут вишу. Узнает кто — засмеёт деда.

Я встала, накинула на себя что-то, оказавшееся мужской рубашкой (видимо, Лёша забыл в спешке, когда убегал, испугавшись моего грозного темперамента), и прошла в гостиную. Призрак уже «сидел» в кресле. Я заняла второе, и разговор начался.

— Ты, принцесса, сетовала вчера, что с деньгами напряжёнка и жить скучно? Поможешь дельце одно провернуть, будут и деньги, и развлечения. Подробности рассказывать?

— Рассказывай, раз уж разбудил. Кстати, голос у тебя приятный…

— Специально под твой вкус подбирал, чтобы не испугать.

— Ты ещё скажи, что и прикид под мой вкус подбирал, чтобы, хм, не испугать.

— Так ты ж не испугалась?

— Ладно, не тяни, что за дело?

— Телевизор смотришь?

— Иногда…

— Вчера смотрела, я знаю. Про похищение слышала? Можешь помочь с освобождением? Папашка дорого заплатит за труды.

От названной цифры меня бросило в дрожь.

— Почему именно я?

— Господи, до чего же банальный вопрос. Так сложились обстоятельства, звёзды подсказали, аналитики вычислили, ты доказала преданным трудом на полях Отчизны, что достойна сей участи…