Сергей Панарин - Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица

Через полминуты наступила полнейшая тишина. Харри Проглоттер захлопнул распахнутый рот и, заикаясь, спросил:

– М-м-м-м… М-молли? Т-ты где это… этому науч-ч-ч-чилась?..

– На уроках боевой магии, естественно, – Козазель посмотрела на Харри, словно он был слоном в бикини. – Еще прочитала пару книжек. К примеру «Правосудие по-хогвардски» Хэрмионы Хрэйнджер. Крутая тетка. Она там очень весело загибает… по-любому.

Звонко клацнули зубы Джеймса Барахлоу.

– Пойдем отсюда, Козазель, а? – тихо проговорил он.

– Отчего же не пойти? Пойдем, – пожала плечами девочка. – А как вы думаете, мясо этих жеребчиков съедобно?

Проглоттера чуть не стошнило, но он зажал рот руками и сдержался.

– Я имею в виду Нелюдей, – добила Молли.

Харри упал на колени, стараясь обуздать накатившую Шаурму. Пищевод обжигало, дурнота отдалась острой болью в висках… Харри глянул на ладонь и… увидел сквозь нее землю! Но потом наваждение исчезло.

Спустя мучительные, бесконечно длившиеся мгновения толстячок справился с внутренним бунтом. Харри стоял на четвереньках и отдувался, высунув ставший ватным язык.

Джеймс Барахлоу похлопал его по спине:

– Ладно, мопс-переросток ты наш, пошагали, что ли…

Ребята двинулись дальше. Харри периодически сверялся с картой. Барахлоу замурлыкал под нос очередную песенку.

Ветер играл листвой, совершенно невообразимые по красоте пташки плели симфоническую какофонию… или какофоническую симфонию?.. Ну, плели, и шут с ними.

Пролетавшая мимо птица вдруг застыла, нелепо раскрыв клюв и растопырив крылья. Затем в воздухе зажглись буквы: «Птица зависла и будет удалена». Надпись поболталась немного и взорвалась вместе с несчастной птахой, оставив Харри и его спутникам облачко из пуха и перьев.

– Как?! И тут творения Мастдая Глюкообильного?! – очумело проговорил Барахлоу.

Своеобразный привет из школы ободрил детей. Они ощутили себя почти дома, в Хоботасте.

Но вскоре ребята были наказаны за беспечность: из чащи прямо на них выползла гигантская кобра. Гадина встала в боевую стойку, устрашающе раскрыв капюшон. Ледяные немигающие глаза следили за каждым движением Харри, Джеймса и Молли. Стоило пошевелиться – и змея угрожающе шипела.

– Давай, Проглоттер, – прошептал Барахлоу. – Ты же вроде как Заклинатель… Побалакай с ней по-ихнему.

– Ну, это всё брехня про заклинателя, – признался Харри.

Молли пихнула его локтем в бок:

– Не ломайся, тюбик самовлюбленный! Не время.

Проглоттер зажмурил глаза. «У меня должно получиться! я обязан!.. Сейчас, на счет три… Да!..» Поняв, что элементарно тянет время, юный чародей глубоко вдохнул и старательно, с выражением произнес:

– С-с-с-с-с-х-х-ш-ш… С-с-с-ш-ш-ш!

– Ниче не поняла, – молвила змея человеческим голосом. – Мальчик, ты че, больной?

– Да, очень больной, – на Харри накатило вдохновение. – И болезнь моя очень заразна. Видишь ли, я раньше был удавом.

Змея уставилась пронизывающим насквозь взором в глаза Харри Проглоттера, а затем как-то очень поспешно захлопнула капюшон и скрылась в чащобе.

– Н-да… – почесал затылок Барахлоу, затем довольно сносно спародировал учителя Бабаянуса: – Слегка авантюристично, на мой вкус, но эффективно, блин. Молодец, Проглоттер! Десять баллов Виммбилльдору.

Джеймс игриво хлопнул Харри по плечу, и ребята рассмеялись, сбрасывая напряжение.

Барахлоу решил не давать беседе угаснуть:

– Слушай, Проглоттер, а у тебя правда на пятой точке есть шрам в виде знака доллара?

– Есть, – нехотя отозвался Проглоттер.

– Значит, то, что пишут в книгах, ну, дескать, это тебе от Вольтаморда досталось, когда он исчез, тоже правда?

– Нет, – выдавил из себя Харри. – На кнопку, подложенную одноклассниками, сел, вот и порезался…

– В виде знака доллара?!

– Ну, ерзал человек, усаживался поудобнее, видимо, – помогла Проглоттеру Молли. – Чего пристал?..

– Всё, проехали, – сдался Барахлоу.

Харри с благодарностью поглядел на Козазель. Но поторопился – девочка задала ему больной вопрос:

– Может, тогда расскажешь об истинных целях нашей миссии?

– Э-э-э… – покраснел Харри. – Мне надо…

– Посоветоваться с шефом? – голос Козазель был холоден, как труп из морозильника.

– Да. Нет. То есть… – заметались мысли юного шаурмоеда. – Мне надо… надо по-маленькому.

И Харри побежал к кустам.

В кабинете Мастдая властвовал полумрак. Глюкообильный совершал вечерний обход школы.

Одинокий Штирлиц сидел за ректорским столом и задумчиво раскладывал спички. Прозрачные пальцы норовили проскочить сквозь мизерные деревянные палочки, поэтому разведчик сохранял максимальную концентрацию.

Двигать небольшие предметы Штирлиц научился, вдохновившись примером привидения из художественного фильма «Призрак». Консервные банки штандартенфюрер пока пинать не умел, но фигурки из спичек составлял. По старой памяти.

– я прошу, хоть не надолго, боль моя, ты покинь меня, – тихо ворожил Штирлиц.

Надо признать, разведчик был сильным магопривидением. Вот и сейчас облаком, сизым облаком его боль полетела к родному дому.

Где-то далеко пошли грибные дожди, а в маленьком саду, прямо у реки, созрели вишни, наклоняясь до земли.

Но, к сожалению, память Штирлица была укрыта такими большими снегами, что он совершенно не помнил, где, в принципе, его дом. Оставалось лишь кропотливо собирать потешную спичечную фигурку Мастдая Глюкообильного. Озорной Штирлиц назвал свою картинку «Жаль, что он так и не научился кататься на лыжах».

Вдруг в шкафу застучало. Штирлиц насторожился.

Стук повторился. Это был не тупой монотонный стук дятла и не беспорядочная дробь кулака вернувшегося с попойки пьянчуги… В причудливом ритме ударов разведчик угадал азбуку Морзе.

– Эх, сюда бы радистку Кэт, – досадливо прошептал Штирлиц, впервые остро пожалев, что некогда прогулял в разведшколе все занятия по морзянке.

Стук усилился.

– Да открыто, блин! – вскрикнул штандантерфюрер.

Дверца шкафа немедленно отворилась, и оттуда выглянул Мюллер – такой же призрак прошлого, как и Штирлиц, только плохиш.

– Привет, Исаев! – Мюллер одарил старого сослуживца своей знаменитой ехидой улыбочкой. Как дела, шпионище вы мой ненаглядный?

– Во-первых, не шпион, а разведчик, – сухо ответил Штирлиц. – А во-вторых, спасибо, неплохо.

– Ага. Значит, могло быть и лучше, – удовлетворился визитер.

Тот-кто-Исаев перешел в атаку:

– Чего тебе тут надо, рожа фрицевская, прихвостень Зла, преступник против человечества?..

– Продолжайте, друг мой! Ваши слова ласкают сердце старика!.. – заржал Мюллер.

Штирлиц осадил: