Дэмиен Бродерик - Прыжок сквозь Вселенную

Она стиснула грудную клетку и сжалась, став похожей на змею, настолько, насколько это может получиться у женщины, сложенной подобно Шан-юн.

По бокам ее бряцали и грохотали звенья гусеницы.

Она судорожно вытянула руки и уперлась конечностями в брюхо робота, уцепившись руками изо всех сил.

Брюхо украшали всевозможные кнопки и рычаги. Весело пофыркивая, Шан давила, тянула и била их свободной рукой, насколько могла добраться, другой рукой цепляясь за корпус. Пока она висела под роботом, он не мог стрелять в нее клеем, но оставалась еще неприятная возможность того, что он опустится в нормальное положение и превратит ее в котлету.

Затем все ее тело содрогнулось от крайне отвратительного резонанса - словно самый большой колокол собора Парижской Богоматери присоединили к садовому культиватору соответствующего размера. Затем внезапно наступила ужасная тишина.

Робот, вздрогнув, остановился.

Ся Шан-юн свалилась на пол, ударившись спиной.

Откуда-то из конца коридора послышались странные приглушенные рыдания, издаваемые самцом-производителем. Шан повращала глазами, вздохнула, покачала головой, выбралась из-под неподвижного механизма и села на пол, вытирая нос.

Турдингтон Джимбо не плакал от ужаса, как она предположила сначала. Сидя посредине коридора, он весело хохотал.

Он пытался скрыть неуместную веселость, прикрыв лицо руками. Когда Шан-юн яростно выругалась, он засмеялся еще сильнее, качая головой, словно пытаясь что-то объяснить или оправдаться, и указывая на что-то у нее за спиной.

Двадцать семь вспомогательных щупалец надсмотрщика высунулись из корпуса и встали дыбом, словно иглы у дикобраза. Огни погасли.

Она убила его, превратила в подушечку для булавок.

- Ся, - начал мужчина.

- Зови меня Шан.

К ее изумлению, спазмы ужаса, терзавшие ее внутренности, каким-то образом минуя сознание, сменились сильнейшим приступом сексуального возбуждения.

- Турдингтон Джимбо, - представился самец-производитель, галантно приложив руку к груди.

- Привет. Это будет…

- Это будет Джимбо.

- Поняла.

В глазах Турдингтона Джимбо сверкнула похоть - похоть человека, помилованного перед самой казнью. Их эрогенные зоны были хорошо видны - они воспламенились и налились кровью. Произошел обмен сигналами, применявшийся во времена Australopithecus boisei [6], но редко использующийся людьми в полной мере из-за широко распространенного обычая прикрывать определенные места одеждой.

Однако, вместо того чтобы бездумно предаться процессу продолжения рода, Ся Шан-юн подбежала к мужчине и, схватив его за локоть, подняла на ноги.

- Вставай, дружище. Нам нужно спешить.

- Ну вот, теперь ты хочешь все испортить, - мрачно возразил Турдингтон Джимбо. - Ну давай потанцуем. Давай трахнемся. Это будет классно, действительно классно. Давай договоримся. Я знаю одно неплохое местечко - туда ходят некоторые актеры после представления, мы поужинаем, возьмем бутылочку кьянти или, если тебе не нравится кьянти, домашнего белого вина, немного потанцуем…

Шан-юн, размахнувшись, ударила его по губам. Он пошатнулся, коснулся разбитой губы, ошеломленно покачал головой и отвел взгляд.

- Прости. Ты знаешь, каково это. Я просто хотел, чтобы это было последним событием в моей жизни, прежде чем они выжгут мне мозг.

Он снова опустился на жесткий белый пластиковый пол и заплакал.

В это мгновение свет в коридоре погас, и на дальней стене возник экран, заполненный огромным лицом седовласого чиновника.

Зашевелились гигантские губы, и раздался голос, усиленный динамиками. Казалось, кто-то бьет вас доской по голове.

- Не двигаться! На вас со всех сторон направлены нервно-шоковые орудия. Сопротивление бесполезно!

- Джимбо, бежим! - крикнула Ся Шан-юн. Плотское влечение и жалость к себе мгновенно куда-то

испарились, и, схватившись за руки, они бросились бежать по направлению к огромному лицу.

С жутким воем, от которого заныли челюсти, включилось нервно-шоковое орудие.

В тот же миг Ся Шан-юн и Турдингтон Джимбо рухнули на пол в мучительной агонии - каждая мышца в их телах превратилась в жгут раскаленной добела термитной проволоки.

- Освободить заключенную.

Ся Шан-юн продралась через хлеставшие ее плети пульсирующей боли, открыла глаза и смутно различила прямо перед собой серое лицо на голографическом экране. Чудовищные губы скривились от отвращения.

- Отсюда сбежать невозможно, мисс Ся. Мистер Турдингтон, поднимитесь на ноги, будьте любезны.

Турдингтон Джимбо, выглядевший на удивление бодрым, осторожно встал и попятился прочь от своей подергивающейся в конвульсиях спутницы.

- Прости, детка. А знаешь, мы бы могли такой балдеж устроить! Если бы встретились в более подходящем месте, ну ты понимаешь… А сиськи ничего, не вру, куколка.

Шан-юн перевела взгляд с гигантского изображения на поспешно удирающего производителя и покачала головой - ей по-прежнему казалось, что голова присоединена к шее при помощи скрепок и раскаленной проволоки.

- Мисс Ся, я ваш доктор. Эта психодрама окончательно подтвердила данные компьютерного анализа результатов допроса: ваше отклонение неисправимо.

- Что? Ты, лживый маньяк, меня никто не допрашивал! Я только что очнулась в этой мерзкой камере…

- Допрос, естественно, проводился, пока вы пребывали в бессознательном состоянии. Он оказался чрезвычайно эффективным; в любом случае роботам-техникам пришлось бы ввести наркоз, чтобы извлечь эту Полосатую Дыру, которую вы спрятали в своем теле.

Турдингтон Джимбо продолжал незаметно красться прочь по коридору. Ся уставилась на него, и в мозгу у нее забрезжил свет.

- Джимбо! Так этот тип говорит, что у тебя…

- Просто такая работа, моя пышечка, - пискнул он. Один судорожный, головокружительный прыжок - и Ся чуть не отомстила за себя, но в этот момент часть степы коридора словно вскипела, переливаясь всеми цветами радуги, оттуда высунулось щупальце и втянуло негодяя внутрь - лишь мелькнули бешено молотящие воздух ноги.

Огромные серые губы на экране поджались, человек испустил вздох.

- Ну вот, видите? Вас совершенно невозможно контролировать. Вы достойный жалости пережиток, мисс Ся, ошибка природы, которую мы обязаны исправить.

Шан дико озиралась по сторонам, ощупывая сильными пальцами стены и пол. Отверстие исчезло, было запечатано. Она в ловушке, прикована к месту взглядом доктора, полным беспощадного милосердия. Шан-юн казалось, будто ее кожа затвердела, мышцы мерцали, каждый нерв окрасился в синий и красный цвета и щелкал электрическими разрядами. Она походила на дикого зверя с IQ в 150 баллов.

- Психиатрия XXIII века не в силах вас излечить. Мне остается последнее средство. Вас заберут отсюда и…