Алексей Лютый - Запрещенный угар

— Лучше заткнись! — отрезал Микола, и Шныгин понял, что сейчас не самое подходящее время для приколов.

Его помощь в управлении кораблем больше не требовалась. Пацук и Зибцих держали преследователей под прицелом, и только от них зависело, удастся ли «икс-ассенизаторам» продержаться время, необходимое для выхода на околоземную орбиту. А вот Саре Штольц помощь требовалась, и старшина, превозмогая огромную перегрузку, попытался встать. Однако ускорение корабля было такое, что Шныгину, несмотря на все его усилия, не удалось даже оторвать спину от кресла. Сергей сам едва не потерял сознание и заскрипел зубами, осознав, что сделать ничего не может.

— Мы подлетаем! — радостно прохрипел пилот, прерывая горестные мысли. — Я уже вижу, как лазерные спутники НАСА разворачиваются навстречу эскадре. Держитесь, сейчас я…

И в этот момент корабль тряхнуло. Удар был такой силы, что у Шныгина перед глазами заплясали радужные круги, словно после нокаута. Что-то закричал Пацук о выведенных из строя орудиях. Потом Зибцих вопил о том, что он не успевает что-то сделать, но все это было так далеко, будто в другой Вселенной. Может быть, не пытайся старшина встать с кресла минутой назад, он бы и не потерял сознание, но толчок здорово надломил и без того истощенный перегрузкой организм. А когда «тарелку» тряхнуло второй раз, Шныгин провалился в темноту, успев лишь подумать: «Ну вот и все! И что теперь я скажу маме?..»

Околоземная орбита. Год две тысячи тот же. Выдающееся творение недавно зародившейся земной космоиндустрии, оказавшееся совершенно бесполезным из-за непродуманного подбора экипажа и идиотски-авантюрного плана операции. Имеется в виду, конечно, космолет «Ястреб». Местное время еще неизвестно, поскольку экипаж только что начал выходить из анабиоза.

Капитан Орлов пришел в себя не сразу. Он и его люди оказывались в анабиозе не впервые, но сейчас Орлов чувствовал себя совершенно разбитым, неспособным даже встать самостоятельно. И, более того, капитан совершенно не помнил, как он с группой попал на свой корабль.

После того как Орлов, беспокоясь за психическое здоровье своих подчиненных, заключил ни к чему не обязывающее соглашение с одним из руководителей мятежников, вся группа потеряла сознание, а очнувшись, обнаружила себя вновь все в той же зеркальной тюрьме. Капитан понял, что у мятежников что-то не заладилось, и потребовал объяснений. Однако ни один из небесных на этот призыв не отозвался, и пару дней группа находилась в неведении о своей дальнейшей судьбе.

Единственными живыми существами, которые иногда появлялись перед заключенными, были мерзкие насекомоподобные кристаллиды, но от них ничего вразумительного узнать не удалось. Орлов лишь помнил, что на второй или третий день он почувствовал, что и сам скоро сойдет с ума, а потом… А потом был провал в памяти, закончившийся пробуждением в анабиозном отсеке «Ястреба».

Беспокойство за судьбу вверенной ему команды все-таки помогло Орлову преодолеть недомогание, и капитан, превозмогая себя, выбрался из капсулы. Проснулся он, как и полагалось по недавно принятому Уставу космических сил, первым. На корабле царила относительная тишина, прерываемая лишь легким попискиванием приборов, доносившимся из рубки пилота, но поскольку сигнал тревоги не звучал, капитан сделал вывод, что по крайней мере с системами управления кораблем все в порядке. Правда, Орлов совершенно не имел представления о том, в каком именно месте «Ястреб» сейчас находится, и, перед тем как выводить из анабиоза своих ребят, решил проверить его координаты. Пошатываясь, Орлов вошел в рубку и замер от удивления — в кресле пилота сидел небесный. Не тот, который вел с ним переговоры, но уж небесного от призрака Орлов был в состоянии отличить.

— Не понял, — строго проговорил капитан. — Что вы делаете в моем корабле?

— Я? — переспросил небесный, как будто, кроме него, в рубке находился кто-то еще. — А-а, все очень просто! Наше руководство решило отправить меня вместе с вами в качестве посланника доброй воли. Я должен сообщить вашему руководству, что мы готовы идти на переговоры, и обсудить ту неприятную ситуацию, в которой наши цивилизации оказались.

— И ты думаешь, что вместе с нами попадешь на прием к Президенту? — удивленно поинтересовался Орлов. — И не мечтай!

— Да я и не мечтаю, — спокойно ответил небесный. — Я не рассчитывал, что вы согласитесь взять меня с собой. Просто после того, как вы выполните все условия нашего соглашения и встретитесь со своим главным руководителем, я надеюсь, что вы сообщите о моем присутствии на корабле и доложите, что я прибыл как полномочный посол и готов вести переговоры от имени моего правительства. Это ведь несложно? — И, не дожидаясь ответа на этот необязательный вопрос, представился: — Кстати, меня зовут Трууск.

— Не скажу, что мне очень приятно, — ответил капитан и задумался. — Кстати, мне ваше имя кажется знакомым, вот только после этого дурацкого анабиоза я и себя-то еле могу вспомнить. Не подскажете, где я мог его слышать?

— Не знаю. Может быть, во время бесед с вами мой начальник называл мое имя? — предположил небесный.

— Может быть, — подумав, согласился Орлов. — Вот только не пойму, почему никто не поставил меня в известность о вашем присутствии на корабле?

— Просто все решилось в последний момент. А вытаскивать вас из анабиоза только для того, чтобы сообщить обо мне, согласитесь, было нецелесообразно, — так же спокойно ответил небесный. — Но я еще раз повторю, что мое присутствие вас ни к чему не обязывает. Просто вы сообщите обо мне своему Президенту и потом известите меня, состоится ли аудиенция, и если состоится, то когда это произойдет.

— А где же вы были во время гиперперелета? — все еще туго соображая, поинтересовался у незваного гостя капитан.

— Как и все, в анабиозе, — терпеливо пояснил Трууск. — Мы добавили в ваш отсек еще одну капсулу.

— Да? Пойду посмотрю, — тупо пробормотал капитан и вернулся в анабиозный отсек.

Естественно, как и говорил небесный, внутри стояла еще одна капсула. Из-за нее все остальные «спальные места» пришлось несколько сдвинуть, да и программу пробуждения инопланетяне, видимо, подкорректировали, дав возможность своему представителю проснуться первым. Догадывались, наверное, что в противном случае земляне могут его просто не разбудить.

«Умно!» — констатировал Орлов, по-прежнему чувствуя некоторую вялость.

Ни секунды не медля, капитан начал выводить экипаж из анабиоза, стараясь не думать о своем отвратительном состоянии. И лишь когда бойцы начали выбираться из капсул, Орлов вдруг сообразил, что ведет себя довольно странно. Прислушавшись к своим чувствам, капитан не обнаружил прежней ненависти к инопланетянам, так долго мучившим его людей. Более того, Орлову казалось, что он неизвестно за что уважает этих небесных и чувствует бесконечную благодарность им, тоже непонятно по какому поводу! Орлов попытался представить, как он снесет выстрелом из лазера голову так называемому послу, но от одной только мысли об этом его охватил такой прилив отвращения, что капитану на мгновение показалось, что он и оружие-то больше никогда в руки взять не сможет. Но это лишь на мгновение! А затем Орлов, собрав всю волю в кулак, решил действовать.