Асия Уэно - Ко(с)мическая опера

Но рептилия смешно фыркает, раздувая складки кожи на шее, и ныряет под рукав моей рубашки. Остренькие коготки царапают кожу, останавливаясь где-то…

— Ой, она уже на груди!

Амано без долгих размышлений следует указанным маршрутом. Трещит ткань. Пуговицы летят во все стороны. Скашиваю взгляд: на левой стороне груди знакомый уже лазоревый росчерк. Вот только… Уже не трехмерный, а плоский, как картинка. Что за…

Пальцы моего напарника пытаются накрыть ящерку. Тщетно. Животинка мигом набирает объем и уносится прочь. Куда-то на спину. Топоток лапок затихает… пониже моей поясницы. Как раз в том самом месте, где начинается…

— Куда она делась?

— Э… Она, видишь ли… — Не знаю, краснеть или бледнеть.

— Где она?

— Какая тебе разница?! Оставь зверя в покое!

— Это не зверь! Это пресмыкающееся! И совершенно легендарное!

— А мне по фигу! Она не желает к тебе идти, понял?

Тем временем пацан бесцеремонно выдергивает сзади рубашку из моих брюк и оттягивает ремень, заглядывая в…

— Угомонилась. Теперь будет спать несколько дней.

— Где? — Амано пытается заглянуть мне за спину, я отскакиваю в сторону, лихорадочно заправляя рубашку на место.

— Руки прочь!

— Да я только посмотрю…

— Извращенец!

Пацан смотрит на нас как на полоумных. В принципе он совершенно прав: нормальные люди так себя не ведут.

— Вот что, парни, у меня времени в обрез, а тут так вышло… Люс давно не отдыхала, поэтому, найдя укромное местечко, сразу заснула. Будить бесполезно. Отрывать лучше не пытаться.

— Я так и буду ходить с ней?! Приятная перспектива, ничего не скажешь.

— Максимум неделю, — утешает пацан. — Потом она проснется, и отдашь ее, сейчас скажу кому…

Роется в карманах, в конце концов, извлекая основательно измятый клочок бумаги.

— Так… Рассветная Аллея, двадцать три семь, Морган Кейн. Запомнил?

Молчу. Амано тоже молчит. Смотрит то на меня, то на пацана.

— Ты чего, язык проглотил?

— Я… Э… Я и есть Морган Кейн.

— Правда? Класс! Вот это повезло, так повезло! Прямо в руки, ну не совсем… — хихикнуло создание. — То-то Люс сразу к тебе прильнула… Она же к твоему генетическому набору приучена.

— К моему?

— Ну, к набору твоего отца! Какая разница? В общем, я свое дело сделала, папаня будет доволен… Пока, парни!

Она (да, теперь уже точно — она) поманила меня пальцем. Я наклонился и получил теплый поцелуй в щеку:

— Спасибо, что заступился!

Миг — и разноцветная фигурка умчалась по направлению к отелю.

Амано подозрительно сузил глаза:

— Заступился? Это когда же ты успел?

— Да… само как-то получилось.

— Так где прячется ящерка?

Мой напарник начал надвигаться на меня с таким выражением лица, что захотелось исчезнуть.

— В надежном месте!

— В каком именно? — Следует нехорошее уточнение.

— Тебе я его показывать не собираюсь!

Делаю шаг назад.

— А я и не буду спрашивать твоего разрешения! — Амано засучивает рукава.

И что же делать мне? Покориться судьбе в лице переполненного энтузиазмом биолога? Ну, уж нет! Буду спасаться бегством. Если получится.

Возвращение Рэндольфа Доусона застало некоторых из нас врасплох.

Посудите сами, мой напарник добился-таки отгула! Тот, поощрительный, за успешное проведение боевого приема кейс-об-фейс, был аннулирован Барбарой за что-то, во что не хочу даже вникать — и вот не прошло и двух месяцев тяжкого труда, как парень заработал новый! И, радостно насвистывая, отправился его тратить, не дожидаясь очередных карательных санкций со стороны любящей тетушки. Мы с Паркером — одни на весь отдел. Вокруг ни единой живой души, кроме нас! Как могу, отвлекаю Джея на разбор полетов компьютера… Выходит из рук вон плохо — в Пенелопы [6] Почему жена Одиссея у всех ассоциируется лишь с верностью? Она еще и хахалям головы морочила — работой! Они ей: «Выбирай из нас лучшего!» — а она им: «Вот сейчас дотку этот гобелен…» Двадцать лет их динамила! я определенно не гожусь. Уже начинаем трепетать: кто — от предвкушения, а кто — от ужаса, как…

— Что, не ждали? А я вернулся!

Я, было, подумал, что это Мо, ускакавший уже три часа назад (и как я продержался?). Но…

— Рэнди, черт, как ты не вовремя! — тем не менее радостно возопил Джей.

Ну, надо же! И впрямь наше светило дипломатии собственной персоной. Я-то думал, он окончательно обосновался на Земле, даже скучал по этой довольной кареглазой роже.

— Рэнди! Ты мой ангел-спаситель!

— Гм, ребята, вы уж определитесь между собой насчет моего скромного образа! А то как-то неуверенно себя чувствую: то ли я черт, то ли ангел… — Нас по очереди сграбастывают в охапку. Представляете парня, способного сграбастать, скажем, меня? Да-да, такой атлетически сложенный шатен двух метров ростом и девяносто кило весом! Так вот это Рэнди. А для вас — сэр Рэндольф Доусон, потомственный аристократ с Земли-матушки, все свое детство проведший в колыбели человечества и, по последним данным, решивший продолжить там свою блистательную карьеру. И уже три месяца как переведенный в Дипломатический Корпус Земли.

— Так ты к нам обратно? — Паркер, видимо, подумал о том же.

— Не совсем, — загадочно улыбнулся наш гость. — Но что на некоторое время, это точно. А время — такое растяжимое понятие. О, мой старый добрый стол! С новыми пятнами… — Холеный ноготь укоризненно чиркает по одному из следов утренней кофейной церемонии, неуклонно соблюдаемой моим новым напарником. Неуклонно, но неаккуратно.

— Ну что, сэры, какие у нас новости?

— Да «какие», «какие»… Лучше расскажи, как оно там, на Земле?

— Да никак, в сущности. Похоже, все интересное давно кончилось. Они там, словно в восемнадцатом веке, сами по себе. Я, когда выполнил ту миссию, с которой меня туда засандалили, сначала обрадовался: мол, возвращение бюста на родину героя наконец-то свершилось! Здравствуй, Земля моего босоногого детства! А фигушки.

— Что, такая скукота?

— Да не то слово. Все будущее здесь! Я, как сие осознал, вознамерился вежливо свалить, а они, наоборот: «Мы выхлопотали вам перевод! В наше элитное суперцентральное сверхдипломатическое Бюро! Живите теперь, мол, и радуйтесь». Ну и приходится жить. И радоваться тоже. Я и к вам сюда, уж извините, по делу приехал. И, — Рэнди быстро глянул на часы, — после перерыва я о нем, так и быть, поведаю. Всем. А сейчас…

Меня потянули за локоть. Хотя до часу оставалось еще изрядно. Вот такой подход к делу я считаю правильным!

— Сейчас мы с Амано сходим прогуляемся. Да, Амано? Должен же ты мне поплакаться, насколько ухудшилась ваша система обслуживания?