Руслан Белов - Сумасшедшая шахта

– Нет, у меня еще младший брат есть, – ответила она. – Бориска. Девять лет ему.

– Девять лет, Бориска... – повторил я. – Что-то мне это напоминает... Ты из Москвы?

– Из Москвы...

– И зовут тебя Ольга?

– Да...

– Ну, тогда, мадам, у меня есть для вас пренеприятнейшие новости. Пейте до конца.

Когда девушка выпила, я подсел к ней поближе и сказал:

Ольга Игоревна! (при этих словах дочь Юдолина встрепенулась и беспокойно посмотрела мне в глаза). Ваш отец скончался от рук бандитов около месяца назад. К счастью или несчастью – не знаю – я нашел его в виде совершеннейшего скелета в далекой таежной избушке. И в его кошельке – план этой гребаной шахты с двумя дурацкими крестиками, которые уже стоят дюжину жизней...

– Так он погиб? – прошептала девушка в ужасе.

– Посреди бескрайней тайги он умер от проникающего ранения черепа. Папаша был вам дорог?

– Серый волк ему дорог! – неожиданно для меня взорвалась Ольга. – Он всегда был только за себя, эгоист до мозга костей, а всех использовал, как только мог... Только о себе думал... Мой бедный папочка...

И горько заплакала.

– Не плачь, Красная шапочка... Я его похоронил на берегу таежного ручья под елью, очень похожей на ту, под которой я вас нашел. Я сам хотел бы лежать в аналогичном месте. Надеюсь, нам с вами выдастся случай побывать на его живописной могиле...

И представил августовский вечер в зимовье... Нагая Ольга стоит на пороге избушки и, закинув руки назад, собирает на затылке в пучок свои прекрасные каштановые волосы...

– Не бывать этому! Никогда! – нахмурившись выкрикнула Ольга, то ли на мои слова, то ли уловив мои мысли и, бросившись в свой угол, начала собирать вещи.

– А как вы все здесь очутились? И когда? – спросил я, помогая ей укладывать в сумку целлофановые пакеты с разноцветными кофточками и нижним бельем.

– Письма получили. Правда, совершенно случайно. Их было два. Одно пришло на квартиру в Даревом, где сто лет никто не живет, а другое – на Совхозную, где бабушка жила. Ее забыли все, а когда она умерла, соседи маме позвонили. Но мы пришли уже после того, как собес ее похоронил. И письмо это нашли. Жалко бабушку!

– А от кого письмо? И когда оно пришло?

– Пришло в Москву 18 августа. Отправлено из Кавалерово 11 августа. А от кого письмо – неизвестно. Оно таким почерком было написано, насилу разобрали. Там было сказано, что мой папа, Юдолин Игорь Сергеевич, заболел в тайге и просит своего брата продолжить начатое им дело. И план вот этот был приложен.

И Ольга протянула мне схему. Рассмотрев ее, я понял как Гриша (выпоторошенный Колей аквалангист) добирался до наших долларов – оказывается, он приплыл на десятый горизонт прямо из запасного ствола. Еще я отметил, что наш восстающий на схеме изображен не был.

Все то было очень странным. "Кто же послал эту записку, устроив нам тем соревнование по подъему долларов? – думал я, кусая губы. – Сумасшедшая идея... Чтобы хоть что-нибудь в этом понять, надо попытаться восстановить последовательность событий..."

И, поискав глазами какой-нибудь обрывок бумаги и найдя его под ногами (это был обрывок оберточной бумаги с отпечатком подошвы резинового сапога), я принялся вспоминать реперные даты. Ольга в это время сидела перед зеркалом и наводила красоту. Когда она, накрасившись, рассматривала свой миленький подбородок, я уже изучал свой набросок. Вот его содержание:

Последняя поездка ЮИС в метро 27.06

ЮИС написал письмо жене в Москву 05.07

Предпол. вр. гибели ЮИС 07.07

Я нашел кости ЮИС 07.08

Мое появл. на шахте 09.08

Пришло п-мо от N из Кавал в Москву 18.08

Приезд Коли с Борисом 25.08

Приезд ЮАС с Ольгой в Кавал. 26.08

"Да... Интересные получаются вещи... – подумал я, изучив набросок. – Письмо в Москву Юдолинским родственникам было отправлено сразу после моего приезда на шахту... Вот только кем? Шурой? Таинственным Хачиком? Приключенческий роман получается... Капитан Немо в глубинах Шилинской шахты, ха-ха... Недаром я совсем недавно вспоминал о Сайрусе Смите и его товарищах..."

– Ты чем тут занимаешься? – прервала мои раздумья Ольга, разглядывая набросок из-за моего плеча.

Я поднял голову и, взглянув на улыбающееся лицо девушки, понял, что ее интересует не мой ответ, а оценка ее внешности после произведения макияжных работ. А потом понял, что если не сделаю паузу, то вместо ответа у меня получится мычание.

– Ты – писаная красавица! – честно ответил я, кое-как совладав с голосовыми связками. – Редкостная красавица.... Но без косметики ты мне больше нравишься... Без нее ты чище...

И, чтобы побыстрее сбросить с себя наваждение, внушенное ее красотой, спросил, стараясь казаться равнодушным:

– А ты, что, собственно, в тайгу поперлась, мадемуазель?

– Видите ли, мой папаша, оставил меня без гроша в кармане, а все его многочисленное барахло оказалось записанным на его бесчисленных любовниц...

– На Хвостатую смерть, в том числе?

– Да, это стерва почти все загребла. И не только у него. Мужики, когда ее видят, мычать начинают... Абсолютная стерва.

– Ревнуешь, мадемуазель? – спросил я, естественно, чуточку покраснев.

– А что? Каждой женщине хочется, чтобы за ней мужики табунами бегали, – ответила Ольга, пристально изучая мое лицо.

– Хочется, когда не бегают. Так как все же ты тут оказалась?

– С дядькой приехала. Он обещал дать денег на Европу, Оксфорд и конфеты, если я ему помогу...

В это время во дворе раздались звуки подъезжающей машины и через минуту в комнату вошел деловой Ваня Елкин. Не обращая ни малейшего внимания на Ольгу, он скатал и сунул подмышки два спальника, затем подошел к шкафчику и, взяв лежавший на нем мешок с затаренными им туда продуктами, вышел вон. Через пять минут вошел вновь и спросил:

– Вы едете?

– Конечно, Ваня! – ответил я и, взяв Ольгину сумку и обняв ее за талию, повел к машине.

Доехав до места гибели сумасшедшего-тигра и Ольгиного дяди, Елкин, ни говоря нм слова, остановился.

– Будешь с дядей прощаться? – спросил я девушку.

– А где он?

– Вон, там, над кюветом.

Ольга кивнула головой. Мы вышли из машины и в свете фар увидели два невысоких земляных холмика.

На обратном пути Ольга сидела рядом со мной на заднем сидении. Минут пятнадцать она молчала, вперившись взглядом Елкину в затылок, а потом, обернувшись ко мне спросила:

– А сколько вам лет?

– В отцы тебе гожусь...

– Это хорошо...

– Не понял?

– Что же непонятного? Сирота я теперь... А кругом лес дремучий и этот псих за рулем...

– А ты что, в дочки мне набиваешься? Я, честно говоря, о других отношениях подумывал...