Руслан Белов - Сумасшедшая шахта

Я уже почти придумал, как поедче ответить Ольге, как дверь кают-компании с грохотом распахнулась и в комнату ворвалась Юлька-сумасшедшая с обрезком трубы в руке. Вихрем она подлетела к Худосокову, пушинкой схватила его подмышку и, протяжно рыкнув, убежала прочь.

– Ну, вот, все решилось... – выдавил Борис, когда все пришли в себя.

– Вот баба! Слов не разумеет, – расстроено покачав головой, тихо сказал Шура. – Просил ведь не бедокурить. Ну ладно, попозже я их разведу... А теперь пойдемте постреляем...

– Опять ты за свое! – с досадой воскликнул я.

– Мне это нужно! – глядя в стол ответил Шура. И в его голосе я услышал просящие нотки. – И вам тоже...

Мы вышли из Конторы и подошли к курилке, где уже топтались Смоктуновский с Елкиным. Шура порылся в принесенной им сумке и вытащил из нее револьвер неизвестной мне марки.

– А... В русскую рулетку хотите поиграть! – воскликнула Ольга. – Да вы пошляк, Киса.

– От такой слышу, – обиженно пробормотал Шура и, вручив подскочившему Елкину револьвер и горсть патронов, направился к дереву, у которого он стоял в предыдущее огнестрельное испытание. Елкин же сел на скамейку под грибком и стал деловито очищать оружие от налипшего сора. Закончив осмотр револьвера, он подошел к нам и, вставив в барабан единственный патрон, протянул его мне.

– Не стреляй в него... – тронула мою руку Ольга. – Не хочу больше крови...

Я нацелился в сук, росший над Шуриной головой и медленно выжал курок... Раздавшийся выстрел показался всем нам громовым. Смоктуновский забился в припадке, Ольга побледнела, Борис с Колей заметно вздрогнули. А Елкин как ни в чем не бывало продолжал рассказывать невозмутимой Инессе, как надо правильно сбивать номера с корпуса и двигателя краденной машины. А Шура посмотрел вверх, недовольно покачал головой и затем начал стряхивать с плеч нападавшие с дерева щепки и сухие веточки.

Прервав свой рассказ, Елкин снова зарядил револьвер одним патроном, крутанул барабан и протянул оружие Борису.

Борис целился долго и я сразу понял куда. Пижонясь, он хотел попасть туда же, куда попал я. Опять раздался выстрел, но щепок уже не было, сверху посыпались одни веточки – Борис попал прямо в отверстие, проделанное моей пулей. Увидев это, он весело заржал, с размаха хлопнул меня по плечу и сказал:

– Учись, салага.

– Ну и везуха, твою мать, – выругался я. – Фатальный случай – подряд два патрона под боек...

Следующей стреляла Ольга. Взяв револьвер, она мягко улыбнулась безмолвно стоящему под деревом Шуре и сказала:

– Я, к сожалению, плохо стреляю. Всегда попадаю туда, куда не целюсь. И самый верный способ не попасть в вас – это в вас прицелиться.

И направила дуло Шуре прямо в живот. Лицо ее мгновенно застыло, палец медленно, медленно, очень медленно выжимал курок...

В последнюю миллисекунду она взметнула револьвер и выстрелила поверх Шуриной головы. Никто из нас не сомневался, что и на этот раз боек найдет капсюль единственного патрона. Но никто и не ожидал, что Ольга попадет туда же, куда и мы... Но она попала и перебитый пулей сук с треском обломился и накрыл Шуру.

Обрадовавшись произведенному эффекту, Ольга звонко рассмеялась и захлопала в ладоши. Отсмеявшись, она протянула револьвер Коле и сказала:

– К барьеру, поручик. Клянусь, это приключение впечатлительнее шоколада от фабрики "Россия".

Задумчиво покрутив оружие в руке, Баламут передал его для заряжения Елкину. В глазах у Николая светилась ненависть и я понял – он выстрелит, выстрелит в отместку за сауну и клоповник... Я хотел было бросится к нему и убедить его не целится в Шуру. Но от последнего веяло такой уверенностью и я передумал.

Коля тщательно прицелился в Шурину грудь, выжал курок но, о чудо, выстрела не последовало. Мы застыли от изумления, даже Елкин с Инессой явно недоумевали. А Шура как ни в чем не бывало, выбрался из ветвей и, отряхнувшись, подошел к Коле. Несколько секунд он, ласково улыбаясь, стоял рядом с ним. Когда лицо Николая расслабилось и на нем появилось нечто подобное наскоро слепленной улыбке раскаяния, Шура взял у него револьвер, откинул барабан и показал нам сидевший в нем единственный патрон. Капсюль его нес отчетливую метку бойка.

– Осечка!!? – воскликнули мы с Ольгой в один голос.

– Осечка – не осечка, а дело сделано, – сказал Шура, которого явно распирала любовь к человечеству в нашем лице.

– А может быть, Ванька зарядил револьвер отсыревшим патроном... – начала Ольга, но Николай перебил ее:

– Нет, я видел – патрон был нормальный. Клянусь, – убежденно заверил ее Борис.

– Ладно вам ребята! – воскликнул Шура. – Пошлите ужинать. А чтобы все вам было до конца ясно, смотрите... – И, уверенным движением вернув барабан на место, он хитро подмигнул Николаю и тут же, не целясь, влепил пулю в лобное дерево. Как раз в то место, которое минуту назад прикрывала его голова...

– Как бы мне, батенька, поучится у вас пули заговаривать, – взяв Шуру под руку, говорил ему Борис на обратном пути – Если научите, обещаю каждую вторую неделю перезомбироваться под вашим мудрым руководством. И вам разрядка, и мне польза – в любом цирке на этом фокусе можно по миллиону в год зарабатывать.

– Этому не научишь, Боринька... – тяжело вздохнув, ответил Шура. – Это – судьба.

В кают-компании мы расселись по своим места и долго молчали.

– Эх, тоска! – опустив глаза с бушующей картины Айвазовского, прервал тишину Коля. – Пошлите, что ли, вкалывать, водки-то нету.

– Есть водка, – сказал Елкин. – В машинах у этих много чего было. Пошли со мной.

Они вышли из Конторы и у входа Елкин предложил Коле завязать глаза черным платком.

– Ты что? Совсем тронулся? – удивленно спросил его Коля.

– Машины я в лес отогнал, нечего тебе знать где они, сопрешь, – ответил Елкин, не обидевшись. – А я пробоины в кузовах заделаю, покрашу, номера поменяю и Черному продам. Он любит машины покупать. Уже две штуки купил.

– А... Это другое дело. Тогда завязывай.

Шли они по лесу минут десять. Когда глаза Николая были освобождены, он увидел просторный навес с примыкающим сзади небольшим сарайчиком. Под навесом стояли две иномарки, а в примыкающем к нему подлеске – несколько кузовов, разобранных на запчасти легковушек.

– Мои мастерские! – сказал Елкин, с гордостью оглядывая свое хозяйство.

– Замечательно! – похвалил его Коля и, подмигнув заговорщицки, продолжил:

– А ты только Черному тачки продаешь?

– Только ему... А кто еще купит-то?

– Я могу...

– Тогда... Тогда, давай, завтра, нет, послезавтра прямо здесь акцион устроим.

– Аукцион, что ли?