Татьяна Устименко - Дочь Господня

– А вот вам всем! – Оливия смачно продемонстрировала толстые пальцы правой руки, нахально сложенные в увесистую дулю. – Чихала я на твоего Уриэля!

Натаниэль оскорблено нахохлился, становясь похожим на голодного злобного сыча.

– А ну-ка, хватит! – я требовательно хлопнула ладонью по краю матраса, жалобно скрипнувшего всеми своими патентованными ортопедическими пружинами. Из крыльев Ната выпало еще некоторое количество перьев. – Нашли подходящее время для выяснения личных отношений! Вот разберемся со стригоями сначала, а потом хоть глаза друг другу повыцарапывайте! А ну, слушайте меня…

Натаниэль и Оливия нехотя угомонились, прекратили сверлить друг друга ненавидящими взглядами и повернулись в мою сторону. Я приблизила губы к уху ангела и, улыбаясь самым премерзким образом, коротко изложила возникший у меня в голове план, ликующе наблюдая, как челюсть красавца медленно отвисает с каждый моим словом.

– Аллилуйя, – шокировано выпалил Нат любимое словечко, едва дослушав меня до конца. – Сел, ты что, совсем сбрендила? Не согласный я ни в коем разе! Да что обо мне после этого друзья говорить станут? А девушки? Ты меня так совсем дискредитируешь в глазах молодых экзорцисток. Да надо мной сам Уриэль смеяться будет! И потом, на эту старую швабру даже упырь не позарится…

Но я одним командным взмахом ладони безапелляционно пресекла слабые протесты несчастного юноши. Рывком подняла его с кровати, критически оглядела со всех сторон и эффектно задрапировала в обрывки белой простыни, заматывая их наподобие тоги древнего сенатора. Коротковато конечно получилось, но так даже лучше. Эффектнее. Надо признаться, что голое загорелое тело, проглядывавшее сквозь прорехи самодельного одеяния, выглядело весьма сексапильно и придавало ангелу еще более соблазнительный, чем обычно, вид. Несколькими небрежными взмахами я пышно взбила его и без того шикарные локоны, цапнула с подоконника пестрый керамический горшочек с хилой геранью и сунула в послушно обмякшие руки.

– Вперед, мой победитель! – я развернула Ната к двери и довольно чувствительно пихнула в спину. – Над тобой не смеяться будут, а напротив – объявят народным героем и памятник еще при жизни воздвигнут…

вдохновенно продекламировала Оливия.

Нат обреченно всхлипнул и мученически раскорячился в дверном проеме.

– Садистки, не пойду я никуда!

– Ща как стукну! – с нехорошими интонациями пообещала Оливия.

Плечи юноши поникли.

– Да ты подумай получше, дурачок! – ненатурально увещевала я. – Ну, скажи, чем она плоха? Умная, стройная, красивая, добрая – да просто клад, а не женщина!

– Ага, так бы и закопал! – давилась хохотом вредная валькирия.

– Стервы! – тихонько выдохнул Нат и с левой ноги отрешенно шагнул через порог комнаты. – Аллилуйя! – донесся до меня его жалобный стон, медленно затихающий вдалеке.

– Со щитом или на щите! – в лучших традициях античных дам, провожающих на подвиг своих отважных воинов, прощально выкрикнула я вслед его удаляющейся фигуре и, опасаясь, что ангел передумает, быстро захлопнула резную дверь.

– Думаешь, получится? – скептично спросила Оливия, вытягивая из стоящего на столе блюда сочный персик и с упоением погружая зубы в его аппетитную мякоть.

– Не знаю, – сок второго персика брызнул мне на подбородок. – Подождем его возвращения. Вроде бы, старая грымза Ариэлла давно по Нату вздыхает… Да и харизма у него – дай Бог всякому!

– Харизма! – ехидно прищурилась ангелица. – Так ты все-таки успела ее разглядеть? Ну и какая она – такая? – валькирия вопросительно развела ладони, отмеряя примерно сантиметров двадцать – двадцать пять. – Или еще больше?

– Ну, зачем сразу все опошлять-то! – упрекнула я нескромную подругу. – Я же о размере… тьфу – о красоте души говорю, а не о том, на что ты намекаешь!

– Хорошо, пусть будет красота! Но что-то все равно не завидую я нашему рафинированному красавчику! – мстительно хохотнула Оливия и, не снимая сапог, бесцеремонно завалилась на благоухающую дорогим одеколоном кровать. – Ариэлла – она такая невзрачная… – тут ангелица скривилась с ярко выраженным чувством огромного личного превосходства. – Вот это и называется: ангелу чертовски не повезло!

Под козырьком подъезда голубовато сиял одинокий светильник, выполненный в форме магического шара. Андреа пренебрежительно поджала губы, дивясь столь вульгарной рекламной декорации.

– Почему бы не написать прямо – «здесь принимает ведьма»? – риторически спросила она у крикливо пышного фонаря, разглядывая запертую черную дверь. – Это точно дом 13-б?

– Точно, – подтвердил Рауль, обнаруживший латунную табличку, укрепленную на кирпичной стене. – И именно по улице Мурано. Все верно, дорогая, нам сюда. А что, – он иронично приподнял бровь, – ты действительно веришь в ведьм?

– А ты веришь в подделки, мой любезный граф Деверо? – тоненько хихикнула девушка, пребывавшая после удачной покупки хрустального анха в прекрасном настроении. – Вопрос состоит в другом: верят ли ведьмы в нас?

– Гм, – картинно задумался Рауль. – Ну, во всяком случае, официально наше существование отрицают все, включая чопорную католическую церковь.

Андреа хитро улыбнулась.

– Обожаю неофициальные версии! – она нажала крохотную кнопочку, сиротливо выделявшуюся на гладкой дверной поверхности.

Через секунду раздался мрачный музыкальный проигрыш и ожил незаметный взгляду динамик:

– Кто вы и что вам угодно? – поинтересовался лишенный интонаций голос.

– Меня зовут Андреа дель-Васто, и я желаю получить аудиенцию у госпожи Маго Руфолли по строго конфиденциальному, – тут стригойка игриво подмигнула Раулю, – делу.

– А мужчина с вами? – донеслось из динамика.

– Он мой телохранитель! – спокойно уведомила Андреа.

Несколько минут ничего не происходило, и девушка уже начала подозревать, что по какой-то неведомой причине их решили не впускать внутрь дома, как вдруг дверь негромко щелкнула язычком кодового замка и приглашающе приоткрылась.

Они прошли скупо освещенным коридором, затянутым черным бархатом и разрисованным серебряными алхимическими символами. Андреа сердито хмурила брови, брезгливо рассматривая эту примитивную экзотику, призванную поразить доверчивые сердца жаждущих чудес обывателей. Рауль равнодушно скользнул взглядом по приемной эксцентричной ясновидящей, крепко сжимая доверенный ему футляр с драгоценной покупкой, завернутый в обычный пластиковый пакет. Коридор тянулся метров на десять, заканчиваясь густой занавеской из позвякивающих нитей крупных стеклярусных шариков.