Татьяна Устименко - Дочь Господня

– Ой, ой, ой! – жалобный голос буквально ввинчивался в мою невыносимо ноющую голову. – Нат, что же ты натворил-то?

– Здрассти, а почему это я? – возмущенно отозвался хорошо узнаваемый грудной баритон Натаниэля. – Это же была твоя идея – засыпать врагов стиральным порошком и огреть по голове валиком для отбивания белья!

– Так ведь врагов! – сердито шипела Ариэлла, пытаясь оправдаться.

– А мне некогда их сортировать! – отчаянно огрызнулся ангел. – В добавку ко всему, здесь темно, как у черта в заднице, да еще и ситуация стрессовая! И кстати, до сегодняшнего дня у меня вообще врагов не водилось.

– Зато теперь появились! – мрачно констатировала Оливия, вытирая носовым платком слезящиеся глаза. – Двое, вернее – две!

– Вот уж точно – святая простота! – хихикнула я, вытряхивая из волос белые крупинки стирального порошка. – Нат, черт бы тебя побрал, я ведь совсем недавно перхоть вывела. Усвой, пожалуйста, на будущее: если у тебя совсем нет врагов – значит, ты плохо разбираешься в людях!

Натаниэль печально кивнул.

– А что там наверху случилось-то? – обеспокоенно поинтересовалась Ариэлла, испуганно прижимаясь к широкоплечему юноше.

Я несколько секунд молча разглядывала ее тоненькую фигурку, изумленная невероятной метаморфозой, произошедшей с ранее неприметной старой девой. Лишившись высохших остатков крыльев, Ариэлла утратила и свою неказистость. Теперь передо мной стояла юная дева – хрупкая и стеснительная, окутанная искрящимся облаком длинных пепельных волос, сквозь струящиеся пряди которых радостно сияли голубые, как незабудки, глаза. «Вот ведь что любовь с людьми делает!» – про себя подивилась я.

Воспользовавшись моей задумчивостью, Оливия в нескольких словах, по-военному коротко и емко обрисовала сложившуюся ситуацию. Нат печально присвистнул. Ариэлла сдавленно охнула и с размаху села на огромную кипу скомканных простыней.

– Аллилуйя! – привычно буркнул ангел. – Значит, стригои захватили аббатство! А нам-то что теперь делать?

– Давайте отсидимся в этой комнате, – тонкие пальцы Ариэллы просительно ухватились за мое запястье, голубые глаза лучились надеждой. – Здесь безопасно. А к утру кровососы все равно уберутся из монастыря.

Я мрачно хмыкнула:

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, пугливая ты наша, но сейчас важнее другое – не когда стригои покинут аббатство, а с чем !

– Грааль! – поняв намек, схватился за голову Натаниэль.

Ариэлла побледнела пуще прежнего.

– Сел, – пролепетала она заикающимся голоском, – нельзя допустить, чтобы величайшая христианская святыня попала в руки наших злейших врагов. С ее помощью они смогут открыть Врата Ада!

– Та-а-ак! – я невольно сжала кулаки. – Так вот из-за чего, оказывается, разгорелся весь сыр-бор! Значит, стригоям срочно понадобился апокалипсис? Но почему именно сейчас?

– Не знаю, – пожала худыми плечиками Ариэлла. – Но мне довелось читать о каком-то пророчестве, связанном с девицей Изабо д’Ан Марти, Вратами Ада и истинным Сыном Тьмы. А в Венеции проживает несколько престарелых монахов-госпитальеров, курирующих лечебницы и центры переливания крови, находящиеся под патронажем Ватикана. Эти монахи исполняют функции летописцев и непременно должны владеть нужной нам информацией.

Я отрешенно уставилась в потолок. В моей голове начинал складываться некий, пока еще весьма расплывчатый и запутанный план действий. Итак, мы четверо, не иначе как по промыслу Божьему, отказались от отравленного ужина. Я – потому что воспользовалась гостеприимством мастера Кацуо, Оливия села на диету, а влюбленные Нат и Ариэлла предпочли угощение несколько иного свойства. И поэтому мы выжили. Отныне перед нами встала труднейшая задача – спасти святой Грааль от лап ненавистных стригоев, тем самым разрушив их коварные замыслы по установлению на земле власти Тьмы, и вернуть Чашу в хранилище римской католической церкви. Но я даже не представляла, цел ли еще Грааль и в каком состоянии находится сейчас коридор, ведущий к Круглому залу, где еще совсем недавно проходила встреча со стригойским посланцем.

– Я знаю дорогу! – облегченно ответила Ариэлла, выслушав мой вопрос. – Я отведу!

Но, увы, этому благому намерению было не суждено осуществиться. Узкая винтовая лестница – единственная, по которой можно попасть в засекреченную часть монастыря, и без того ветхая, не выдержала многочисленных взрывов, вызвавших оседание старинного фундамента, и обрушилась окончательно. Нашим разочарованным взглядам предстал заваленный камнями провал – все, что осталось от сводчатого, выложено кирпичами коридора. От руин тянуло холодом, опасностью и запахом тлена.

Я зябко поежилась:

– Да нам эти камни и за неделю не разобрать!

Оливия успокаивающе похлопала меня по плечу:

– Сел, не грусти, есть еще одна дорога!

Я недоуменно воззрилась на подругу:

– А ты уверена?

Валькирия замялась:

– Не так, чтобы очень. Но я ведь не зря выбрала для проживания комнату, которую все остальные посчитали слишком маленькой и неуютной. Просто некогда в ней обитал один из строителей этого крыла монастыря, и он оставил после себя карту… ну, или то, что я посчитала чем-то, напоминающим карту.

– Не может этого быть! – скептически заявила Ариэлла, внимательно прислушивающаяся к словам валькирии. – Да, не спорю, бытует предание, что под монастырем существует обширная сеть катакомб, часть из которых ведет к Круглому залу. Но нет никаких доказательств того, чтобы легендарный фра Винченце – гениальный архитектор и любитель всяческих загадок, проживал именно в твоей комнате и оставил путеводитель.

– Я докажу! – строптиво нахмурилась Оливия.

Лестницы наверх здания, в отличие от ведущих вниз, оказались в несколько лучшем состоянии. Мы не без труда вскарабкались на третий этаж, наполненный удушливым дымом. Электрическое освещение отрубилось начисто, пожарища во дворе догорали, поэтому на верхних этажах царила кромешная тьма. Передвигаясь на ощупь и изредка перекликаясь сдержанным шепотом, мы все-таки добрались до комнаты Оливии и поспешно ввалились внутрь. Хозяйка непритязательного обиталища торопливо опустила жалюзи и зажгла свечу. Пока я оглядывалась, Натаниэль и Ариэлла с голодным урчанием жадно набросились на пачку галет и бутылку минеральной воды, предложенных им гостеприимной валькирией.

Помещение и на самом деле оказалось столь крохотным, что с трудом вмещало лишь узкую панцирную кровать, застеленную байковым армейским одеялом, на которой сейчас устроились наши влюбленные, и массивный резной шкаф из какой-то ценной породы дерева. В углу находился небольшой ящик, заменявший Оливии стол.