Александр Житинский - Дитя эпохи

Там мы с ним посидели, как всегда. Потом пришла внучка и спросила:

– Дедушка, а Дед Мороз у нас будет ночевать?

– А что! Очень даже может быть! – закричал дядя Федя.

Тут я вспомнил, что внизу ждет такси, и вышел на улицу, держась за мешок, где сиротливо болтался последний подарок. Оставался еще один адрес – адрес Лисоцкого.

Таксист посмотрел на меня с сочувствием и сказал, что так мордовать людей, конечно, нельзя. Посоветовал обратиться в соцстрах, а когда приехали, довел меня до подъезда.

– Дальше уж сам! – сказал он, придав мне нужное направление.

Я полез на пятый этаж, используя перила как страховочную веревку. На площадке между вторым и третьим этажами я увидел еще одного Деда Мороза.

Он сидел на батарее отопления и плакал, утирая слезы ватной бородой.

– С Новый годом, коллега! – приветствовал я его.

– Снегурочка! – замычал Дед Мороз, обливаясь слезами. – Где моя Снегурочка?…

– Хорош г-гусь, – сказал я. – Снегурочку потерял!

– А ты без бороды! – ответил он, на секунду проясняясь. – Какой же ты Дед Мороз, ежели ты без бороды?

– Ты тоже без бороды, – сказал я, отрывая ему бороду.

– Пусть, – дружелюбно кивнул он. – Куда путь держишь?

– На пятый, – сказал я.

– И я, – сказал он, отлипая от батареи. – Пошли вместе. Вместе у нас больше шансов.

И мы пошли вместе, демонстрируя чудеса сплоченности и братства. Дед Мороз дышал сплошным коньяком, и я ему невольно позавидовал. Дойдя до цели, он спросил с усилием:

– Тебе в какую квартиру?

– Сорок семь, – выдохнул я.

– Мне тоже, – выдохнул он, и этот выдох меня доконал. Дальше я ничего не помню.

Проснулся я на тахте. По правую руку лежал знакомый Дед Мороз, а по левую – еще какой-то Дед Мороз, незнакомый. Мы были как богатыри художника Васнецова, только без лошадей.

Я перелез через незнакомого Деда Мороза и вышел из комнаты. В коридоре мне попался Лисоцкий.

– Как себя чувствуете? – тревожно спросил он.

– Ничего, – сказал я и поинтересовался, почему такой наплыв Дедов Морозов.

И Лисоцкий рассказал, что во всем виноват он. В прошлом году заказанный Дед Мороз не доехал, попал в вытрезвитель. Поэтому на сей раз он для надежности заказал меня, его жена заказала моего коллегу на своей работе, а бабушка вызвала из «Невских Зорь». Зато дети были очень довольны обилием таких разнообразных Дедов Морозов.

Однажды у нас вывесили заманчивое объявление. Вокруг него сразу же собралась толпа. Я думал, это выговор в приказе. Подошел и поинтересовался. В объявлении было написано:

«Имеются туристические путевки за полную стоимость:

Болгария с отдыхом – 220 р.

Западная Африка – 800 р.

Круиз вокруг Европы – 850 р.

Аргентина с заездом в Бразилию – 2200 р.

Япония теплоходом – 1200 р.

Обращаться в местком».

Я никогда не был в Японии теплоходом, а равно иным способом. В Аргентине с заездом в Бразилию, а также наоборот я тоже не бывал. В Западной Африке и подавно. Я не был там в любых комбинациях и сочетаниях. С отдыхом и без отдыха. Собственно, непонятно даже, что мне делать в Западной Африке?

Тем не менее объявление меня смутило. Раз имеются путевки, значит предполагается, что кто-то их купит. Интересно, кто бы это мог быть? Немного настораживало, что путевки за полную стоимость. Это указывало на возможность неполной стоимости, которая в данном случае улыбнулась кому-то другому.

Надо сказать, что свободных денег у меня в этот момент не было совсем. Не считая свободного рубля на обед. Его каждый день выдает мне жена. Но я все-таки пошел в местком, чтобы там не подумали, что я испугался объявления.

В месткоме рядом с несгораемым шкафом сидела симпатичная девушка. В шкафу, по всей вероятности, лежали путевки.

– В каком месяце Западная Африка? – спросил я небрежно.

– В июле, – сказала девушка.

– Жаль… – сказал я. – Не годится. Там в это время жарковато.

– Возьмите Японию, – с готовностью предложила девушка. – Или Аргентину. Туда и туда теплоходом.

– Не переношу качки, – сказал я.

– Тогда круиз.

– А что это такое – круиз?

– Да мы сами точно не знаем, – сказала девушка. – Так написано.

– Я грамотный, – сказал я. – Но мне не хотелось бы платить 850 рублей неизвестно за что.

Девушка сказала, что хорошо меня понимает. Я улыбнулся ей, и можно было уходить с высоко поднятой головой. Я сделал все, чтобы приобрести эти самые путевки.

– Ой! А Болгария! – воскликнула девушка.

Я вздрогнул.

– Что Болгария?

– Про Болгарию я совсем забыла! Очень дешевая путевка. Почти даром. Вас это не затруднит. Да еще с отдыхом!…

– А нельзя Болгарию отдельно, а отдых отдельно? – спросил я. – Видите ли, я имею возможность хорошо отдыхать внутри страны. У моего тестя дача.

– Отдельных расценок нет, – сказала девушка. – Написано вместе и продаем вместе.

– Знаете что? – сказал я. – Я здесь еще не везде был. Дайте мне что-нибудь поближе.

– В таком случае возьмите Пушкинские Горы. Со скидкой. Шестьдесят шесть.

– Это даже излишне дешево, – пробормотал я и побежал занимать деньги.

Через полчаса путевка лежала у меня в кармане. Я ходил вокруг объявления и радовался. Во-первых, не нужно пересекать границу. Говорят, это волнует. Во-вторых, тоска по Родине мне не грозит. Как где-нибудь в Аргентине, у черта на рогах. А в-третьих, как-никак скидка!

Наверное, полная стоимость у этой путевки, как в Аргентину. Никак не должна быть меньше, потому что все же Пушкин там жил. Был в ссылке, гулял, писал стихи. А в Аргентине он никогда не был.

Между прочим, Пушкин вообще за границей не был. И ничего, прекрасные стихи писал. А в Михайловское он ездил без путевки. Ему эти поездки обходились дороже.

Наш поезд отходил вечером. Это был специальный поезд к Пушкину. Он должен был отвезти нас в Псков, подождать там, а вечером увезти обратно. А мы должны были успеть за это время съездить на автобусе в Михайловское. Такая была установка.

В моем купе оказалась толстая женщина и супружеская пара средних лет. Мужа звали Вадик. Он сидел за столиком и размышлял, положив голову на кулак. По-моему, он не вполне сознавал, куда его везут.

Когда поезд тронулся, Вадик достал из кармана плаща недопитую бутылку. Его жена тренированным движением перехватила бутылку и сказала:

– Спи, убоище!

Убоище полезло на верхнюю полку, то и дело срываясь. Наконец оно там угомонилось. Я тоже лег и попытался подготовиться к встрече с Пушкиным. Так сказать, настроиться лирически. Для этой цели у меня имелся томик стихов.

«Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…» – начал читать я. Убоище громко захрапело. Я положил стихи под подушку, стиснул зубы и закрыл глаза.