Дмитрий Мансуров - Настоящие охотники за галлюцинациями

– Погоди, Влад, – попросил Макар, вставая. – Тут серьезное дело: я хочу загладить вину перед Наташей.

– Натальей Андреевной! – гневно воскликнула лаборантка и запустила-таки справочник в Макара. Объемный том ударил бедолагу по лбу, Макар охнул и сел на пятую точку.

– А типа у меня дела игрушечные, – обиженно сказал Владислав. Но молодые сотрудники пропустили его высказывание мимо ушей. Они смотрели друг на друга: Наташа – убийственным взглядом, а Макар – заинтересованным. Владислава они, конечно, услышали, но вряд ли поняли, что он сказал.

– Ты мне не веришь? – переспросил Макар.

– Нет.

– А зря.

– Неужели? – уточнила Наташа. – На самом деле хочешь загладить свою вину?!

– Да.

– Отлично, – Наташа свернула грязную спецодежду в комок и бросила ее в лицо Макару. – Будем квиты, если ты к завтрашней смене загладишь мой халат! Точнее, сначала постираешь, а потом погладишь! И чтобы завтра, когда я приду на работу, халат лежал на этом столе, – она указала на крайний от окна стол, в данный момент представлявший собой нечто сильно фрагментированное и многоугольное. – Аккуратно свернутый, упакованный в полиэтиленовый пакет и обвязанный праздничной ленточкой. Ты меня понял?

Макар снял с лица халат и поискал глазами, куда бы этот халат положить, чтобы отнести домой.

– Какие мы сердитые… – прокомментировал он. – А если я желаю загладить вину каким-нибудь другим способом?

– Как скажешь, – Наташа указала в угол кабинет, где лежала груда толстенных книг. – У меня еще много справочников под рукой хранится, а я редко промахиваюсь! Начнем заглаживание?

– Не таким!

– А каким? – Наташа зыркнула на него особенно убийственно, и Владислав, перехватив ее взгляд, поперхнулся. Киношные злодеи последних лет отдали бы половину своего состояния, чтобы так выразительно смотреть на противников. – Хочешь приятно провести свое время, делая вид, что приносишь мне извинения? А вот хренушки тебе с горчицей! Халат стирай – тогда загладишь.

Макар надулся.

– А вот поглажу! – воскликнул он. – И принесу! Увидишь, Фома неверущая!

– Не верю!

– Ой-ой-ой, внучка Станиславского! – буркнул Макар. – Не верит она…

Несколько секунд прошли в полном молчании: Макар и Наташа сверлили друг друга глазами, и Владислав был крайне рад тому обстоятельству, что взглядами невозможно проделать ни единой дырки. В противном случае институт сейчас превратился бы сейчас в дуршлаг. Хотя в отношении чертей подобный пронзающий взгляд оказался бы весьма кстати.

– Момент, молодежь, – воскликнул он. – О каком завтра вы говорите?

Парочка уставилась на него, и Владислав понял, что глаза сверлить все-таки умеют, да еще как! Оставалось надеяться, что «сверление» ощущается настолько явственно исключительно из-за ударов чертей и способности видеть потусторонних существ.

– Что не так? – синхронно воскликнули Макар и Наташа.

– На какой стол? – выдохнул Владислав, осторожно разводя руками и указывая на оставшийся после нашествия чертей погром. – Или вы не заметили, что здесь хан Мамай с ревизий промчался?

– Ерунда, – отмахнулась Наташа. – Встретимся около института, там и отдаст. И вообще, перестаньте на меня пялиться, пока я в таком виде!

– Извини, – сказал Владислав. – Но я привык смотреть на тех, с кем разговариваю.

– В глаза смотреть надо, а не на… – Наташа запнулась. – Короче, отвернитесь, пока не скажу, что можно смотреть! – приказала он. – Тебя это тоже касается!

– Я неженатый, мне можно, – ответил Макар.

– А источником знаний по лбу?

Макар на секунду высунул язык и демонстративно повернулся к лаборантке спиной.

Вернувшись к бывшему шкафу, Наташа осторожно приподняла обломок боковой стенки и вытянула из «развалин» за плечики платье, в котором пришла на работу. Платье местами оказалось измятым, но в целом выглядело куда чище и глаже халата. Торопливо надев его – в коридоре слышались голоса людей, приближавшихся к кабинету и осматривающих последствия погрома – Наташа поправила платье и перешла от обмена гневными репликами к допросу свидетелей, одновременно являющихся основными участниками происшествия.

– Теперь можно смотреть, – объявила она.

– А теперь не на что, – возразил Макар, оставаясь стоять в прежнем положении. И охнул, когда с его головой столкнулся еще один справочник. – За что?

– За то, что ты дикарь неотесанный, вот ты кто! – укоризненно выпалила Наташа. – И, наконец-то, объясните мне, что здесь произошло?

– Погоди маленько, – Владислав приподнялся и с удивлением обнаружил, что не развалился на куски, как казалось в первый миг. Черти оказались грамотными бойцами – даже нос не разбили, но при этом изрядно намяли бока. Судя по болевым ощущениям, кости не сломаны, но синяки будут украшать тело не один десяток дней. Если они появятся, конечно – ведь ни у кого из пострадавших от головной боли не появились шишки после того, как черти настучали им сковородками по голове. – Теперь я понимаю, что чувствуют люди с большого бодуна.

– Да уж, – подтвердил Макар. – Один в один – ни уменьшить, ни прибавить.

– А где Геннадий? – опомнился Владислав. – Гена?! Ты жив?!

Из коридора до них донесся кашель коллеги.

– Стопроцентно утверждать не стану, – объявил Геннадий, – но местами еще жив.

– «Местами жив…», – повторил Макар. – Хорошая фраза.

– Как говорил когда-то Семен Альтов, – добавил Владислав. – «Частично скончался».

– Не-не-не! Не меняй формулировку, – запротестовал Геннадий. – Фраза «Местами жив» звучит оптимистичнее, знаете ли.

Он появился в дверном проеме, прислонился к косяку и округлившимися глазами осмотрел видоизмененный кабинет.

– Похоже, мне повезло больше вашего, – прокомментировал он. – Меня просто отпинали, а вас, как я вижу, скрутили в бараний рог. И, видя сверкающие глаза взбешенной Наташи, догадываюсь, что это сделала она.

– Ага, – подтвердил Макар. – Того и гляди, опять в кого-нибудь вцепится и всю душу растрясет, пытаясь разобраться в происходящем сумасшествии.

Наташа как бы невзначай выронила из рук еще один справочник и скрестила руки на груди. Макар вздрогнул, когда книга звучно упала на пол.

– Еще бы она не попыталась, – оправдывая лаборантку, сказал Владислав. Ему становилось все легче и легче. Он решил, что в этом и состоит особенность избивания чертями людей: пока их бьют, то больно. А когда бить перестают, то боль моментально уходит. А не моментально, так в скором времени, ведь почти все избавленные от чертей посетители утверждали, что боль ушла в первые же секунды. Самое позднее – около минуты. И это весьма важное открытие. Теперь, в случае нападения чертей – не дай, бог, конечно! – можно не бояться, что придется идти на больничный. Главное, чтобы черти не переборщили и не избили бы настолько, что свет покажется с овчинку, а потом и вовсе превратится в свет в конце тоннеля. – Представьте ситуацию: Наташа спокойно заканчивает работу и думает о том, как проведет сегодняшний вечер, как в ее кабинет неожиданно влетает троица психов. Они запихивают её в шкаф, перед этим нагло сорвав рабочий халат, а сами притворяются манекенами и не подают признаков жизни, пока кабинет вместе с остальной частью института крушат взбешенные невидимки. Конечно, ей захочется получить внятные объяснения насчет происходящего сумасшествия.