Ксения Чайкова - Принцесса и ее рыцарь.

— Жаль. Начинайте,— вздохнул он, обращаясь к палачам. Те кивнули и налегли на рычаги, помогая себе бормотанием и взмахами ушей. В следующую секунду меня стегнула такая боль, что все произошедшее до этого показалось легкой ерундовой разминкой, я заорала, извиваясь на жесткой скамье и проклиная своих родителей, в свое время так опрометчиво решивших завести ребенка. Вынести подобное было выше человеческих сил, я поняла, что сейчас попросту сойду с ума от нестерпимых страданий.

Пытку тут же остановили, эльф вновь присел рядом и так же спокойно поинтересовался:

— Вы признаетесь в убийстве Линирэлль?

— Да, да! О... да, все что угодно! Только снимите это...

Заплечных дел мастера, повинуясь небрежному кивку, начали разбирать жуткое сооружение. Потом один из них внимательно осмотрел и ощупал мои ноги, уже начавшие синеть и отекать, и даже слегка улыбнулся:

— Вы вовремя закричали... Ничего, все кости целы. Вы еще сможете танцевать!

Я подняла залитое слезами лицо ин упор уставилась на сидящих в креслах королей. Они, похоже, были совершенно равнодушны к происходящему, только представитель клана Ветки Плюща смотрел на меня с какой-то непонятной тоской и недоумением, как собака, которой бросали вкусные кусочки, а потом вдруг ни с того ни с сего предложили камень.

— За что вы убили мою младшую сестру? — вновь влез вертлявый эльф, ведущий допрос.

— Я не... — заплетающимся языком начала я, но он одним движением бровей указал на жуткий агрегат, снятый с моих ног, но лежавший рядом наготове.— да, да... я убила... за... ну...

— Кажется, я знаю! — поспешно помог мне брат Линирэлль и начал нести какую-то несусветную чушь.

Я, не особенно вслушиваясь, из последних сил канала, в душе тихо радуясь, что меня оставили в покое...

Ариан

Над ухом тихо щелкнуло, предупреждая, что кто-то телепортировал мне сообщение, Я опустил руку с мечом, коим размахивал для тренировки и от нечего делать, и поймал тонкий свиток. На восковой печати — знакомый оттиск: семь кленовых листьев, сплетенных в хороводе. Эльфийский принц не любит писать письма, поэтому я не на шутку встревожился, получив неожиданное послание. Насколько я знал, в Городе-под-Кленами не случилось ничего из ряда вон выходящего, но, возможно, вести просто запоздали...

«Послушай, Ариан, ты не можешь приехать? Ксенон впуталась в такие проблемы, что, похоже, не сможет выбраться из них живой и невредимой. Я, право слово, не знаю, к кому еще обратиться, очень прошу: выезжай немедленно!»

Я бестолково потряс головой, соображая, в какие проблемы могла угодить принцесса Кея в эльфийском городе, да еще под крылышком наследника престола. Уж, казалось бы, более безопасное место найти очень трудно.

Дочитав послание, я почувствовал, как волосы невольно становятся дыбом. Принцесса, девушка на удивление мирная, не получающая от сражений и убийств никакого удовольствия, прикончила вторую невесту принца?! да быть такого не может!

Я скомкал свиток и отправился собираться. Если у принцессы Кен проблемы, нужно выезжать немедленно!

Леди Миларэлина, красивая, как богиня, в своем светло-фиалковом платье и с высокой прической, встретила меня легкой полуулыбкой и реверансом:

— Что такое, мой друг? Вы очень бледны и, кажется, чем-то сильно встревожены?

— Да! — Я поцеловал холеную руку, пахнущую сухими розами, и, дождавшись кивка, сел.— К сожалению, я вынужден сообщить вам, что уезжаю.

— Вот как? — холодно удивилась она, чуть приподняв брови.— Куда же, позвольте спросить?

— Я должен съездить в Город-под-Кленами, там возникли некоторые проблемы...

— И ваше присутствие так необходимо?

— Принцесса Кея...— начал я и тут же понял, что сморозил глупость — лицо леди Миларэлины окаменело, и взгляд стал холодным, как зимний ветер над занесенным снегом полем. Наверное, не стоило ей рассказывать, что принцесса, вернее королева Кея, выжила — моя невеста отчего-то относилась к спасительнице Лорреи очень негативно.

— Вот как! Вы спешите к ней! Ну что ж, поезжайте! Раз ее величеству понадобилась помощь, я не смею вас задерживать!

— Ну зачем вы так? Я обязан поехать...

— Ну и поезжайте! Мне все равно! — резко ответила леди Миларэлина, подходя к окну и невидящими глазами уставившись на раскинувшийся внизу розарий. Тонкие пальцы нервно теребили надушенный платочек, выдавая душевное волнение.— Конечно! Как не поехать, когда приглашает какая-то Кея?! Да вы обязаны бежать к ней по первому же зову! А я уже ждала столько лет, что какой-то месяц разлуки и не сыграет никакой роли...

— Я прошу...

Тихо затрещала разрываемая ткань. Леди Миларэлина отвлеклась от отрешенного созерцания розария и удивленно уставилась на два кружевных лоскутка, словно не понимая, откуда они взялись в ее руках. Потом нахмурилась и вздохнула:

— Ступайте же! Я очень обижена вами!

Жест, последовавший за этими словами, был весьма красноречив. Я не посмел ослушаться и вышел. Внезапно вспомнились привычки принцессы Кеи, и я невольно улыбнулся она-то никогда не стала бы цедить с ледяным лицом: «Я очень обижена вами!» и уж тем более не вытерпела бы эту обиду молча, тут же постаравшись ударить или, в зависимости от ситуации, завуалировано оскорбить вступившего с ней в конфронтацию. В голову закралась кощунственная мысль, что по сравнению следи Миларэлиной принцесса Кея кажется какой-то более.., живой, естественной, что ли... Конечно, моя невеста — Настоящее совершенство, но иногда мне так хочется, чтобы она была не такой уж совершенной и воспринимала мир более непосредственно и легко...

Эло

Я сходил с ума от беспокойства и неизвестности. Складывалась парадоксальная ситуация: события разворачивались в моем замке, при участии моей невесты и моего отца, а я знал меньше всех и вынужден был по крохам собирать сведения и сплетни. Родитель изящно уклонялся от разговора, я только понял, что на первом допросе Ксенон ни в чем не созналась (мне, как заинтересованной стороне, в тот зал вход был воспрещен), Оставалось лишь надеяться, что короли поверят в ее честность и искренность. Но что-то мне подсказывало, что это из разряда невероятного...

два дня прошли в нервотрепке и сомнениях. Я старался успокоить себя. Конечно, тюрьма это не курорт, но пленниц такого высокого ранга не должны ни морить голодом, ни насиловать, ни избивать... Потом я решил еще раз навестить иномирянку в тюрьме и узнать о происходящем из первых рук. Отец явно не пришел бы в восторг от подобного желания, поэтому я не стал тревожить его сообщением о предстоящем визите. Когда я спустился на второй подземный уровень, на входе сидел тот самый тюремщик, что уже один раз после непродолжительно спора пропустил меня к Ксенон. Это радовало.