Артем Тихомиров - Невеста тролля

Старик какое-то время смотрел на меня так, словно его огрели здоровенной сковородкой. Еще он немного полежал в обмороке. Решил, видимо, чуток отдохнуть.

Ну а я что? А я знай себе стараюсь. Аж в пот бросило…

Гляжу, старик чего-то мне говорит и машет руками. Сердится, кипятится.

Здесь он прав, что-то сегодня я не того, не в голосе, что ли, или не в форме.

И вдруг, через секунду, мне в голову пришла мысль (по-моему, очень даже неглупая). Я взял из костра потухший уголек и потопал к стене пещеры, чтобы написать на ней свое имя – по-эльфийски или по-гномски.

– Помни о своем предназначении, кретин… – взвыл старик, – ибо ты…

Я с победоносным видом показал ему уголек, а потом ткнул пальцем в стену.

Старый тролль заломил руки и начал рвать на себе волосы.

– Пойдешь на север и… – Бедняга закашлялся, а я подумал, что не мешало бы стукнуть его по спине – вдруг туда чего-нибудь попало, в глотку-то. – Следи за знамениями, дурак ненормальный… и тогда, может быть, весь наш народ…

Высунув язык, я с особенной тщательностью выводил руны. Кажется, эльфийские. А может, гномские. С уверенностью сказать не могу, потому что до сих пор не понимаю разницу между теми и другими.

Написав две из них, я отошел на шаг и полюбовался работой. Если бы не знал, что это дело моих рук, то подумал бы, что кто-то плюнул на стену.

Старикан какое-то время еще разорялся, а потом затих. Поглядев на него, я увидел, что он сидит, низко свесив голову. Сомлел, бедолага. Еще бы – провести вверх ногами в расщелине скалы три дня без еды, воды и туалета! Я бы тоже, без сомнения, притомился.

Так. Две руны есть. Пойдем дальше. Вспоминая уроки мамаши и других самых умных троллей нашей деревни, я трудился изо всех сил. Упрел еще больше, чем когда пробовал произнести имя вслух. Уф. Должно быть, тот самый злой волшебник был мастером своего дела…

Закончив работу, я заметил, что старый тролль по-прежнему дрыхнет. Я не стал его будить. Все-таки час поздний на дворе. Сходив облегчиться, я вернулся в пещеру и улегся в угол, чтобы поспать самому. Свое произведение я покажу ему завтра утром.

Завтра утром наступило, но оказалось, что старикан склеил ласты. Эх, он так и не увидел, чего я такое написал. Некому оценить мои старания.

Оно до сих пор там, мое имя. Глибба могла бы гордиться своим сыном.

А написано без ошибок.

«Фплиф».

Это я и есть. Приятно познакомиться.

Забросив на спину рюкзак, я пошел куда глаза глядят. Но, пройдя милю или две, вспомнил, что забыл похоронить доброго старика тролля. Пришлось вернуться и заняться его останками. Наломав камней при помощи большой кирки, найденной в углу, я соорудил над его телом приличный курган. Прямо в пещере. Никакой падальщик теперь до него не доберется.

Дело сделано. Я отряхнул ладони. Старик чего-то говорил о предназначении и о том, что я должен за ним следовать, но почему-то не стал вдаваться в детали. Жаль. Хотелось бы знать, где искать это самое предназначение и что это за штука вообще. Интересно, какова она на вкус? Лучше, чем жареные болотные жабы?

Поразмышляв над этим трудным вопросом, я пришел к выводу, что мне все равно не понять всей стариковой мудрости. Проклятие Непролазной Тупости все-таки. Не шуточка в деле, как говорит моя мамаша.

Так я и продолжил свой путь в сторону Баркарии.

В любом королевстве для нашего брата найдется работа. Так мне сказали знающие тролли. Иди, сказали они, и попытай счастье. Иди, иди, иди давай! Я и пошел. Бывало, наш брат добивался где-нибудь больших успехов – ну, там, становился главой цеха камнетесов, камнетаскунов или камнедробителей. Всего сорок лет – и получишь повышение по службе. Я еще подумал: может быть, если буду хорошо работать, мне и медаль вручат. Медали вручают особо отличившимся, а я отличаться люблю. Недаром, когда я работаю, никто рядом стоять не решается. Дерзай, парень, говорят – и наблюдают со стороны.

Размышляя о медали и всяческих почестях для работящего тролля, на третий день пути, спустившись с гор, я оказался в пределах королевства. Как мне и рассказывали, Баркария была большим королевством. Чтобы пройти его из конца в конец, требовалось не меньше пяти дней. Ни одна наша тролльская деревня не могла сравниться с Баркарией по величине, а это чего-то да стоит.

Переступил я границу с некоторым стеснением в груди. Все-таки первый раз в моей жизни такое.

Столица Баркарии стояла в середине королевства, на трех холмах. Называлась, кажется, Ламарг. До нее мне пришлось идти еще два дня, петляя по извилистым ухабистым дорогам. По обеим сторонам дорог располагались деревушки, в которых жили подданные местного короля. Интересно, что каждый раз при моем появлении собаки принимались гавкать как чокнутые. Думаю, на них тоже лежит какое-то проклятие. И на их хозяевах. Смотрели они в мою сторону так, словно Фплиф – какое-нибудь выползшее из земли чудовище. Мне чего-то кричали вслед, я не понимал, чего именно. Особенно усердствовал один старичок, которому я едва – по случайности – не свернул каменную ограду, что стояла вокруг его участка. По правде сказать, ограду эту давно пора было сломать и построить другую, покрепче. Я собирался предложить это старичку, но тот схватился за вилы и сделал несколько прыжков в мою сторону.

Я смутился, потому что не знал, как реагировать. Я пришел только спросить дорогу, а когда обернулся (после воинственного танца старика с вилами), увидел позади себя толпу селян, вооруженных чем ни попадя.

Из толпы выступил какой-то человек в ржавом шлеме на голове. В его руке был топор для колки дров. Я честно пытался понять, чего он там лопочет, и даже сделал шаг в сторону толпы, чтобы лучше слышать, но селяне с воплем подались назад, а парочка худосочных крестьян свалилась в пыль. Их подняли и стали бить по щекам. Бедняги.

Я хотел помочь, но на меня ощетинились всем, что было под рукой, и только тогда я понял, что меня тут, наверное, видеть не рады. Ну совершенно!

– Был тут один громила из ваших, год назад! – пропищал человек в ржавом шлеме, который мне разве что в качестве наперстка сгодился бы. – Явился, мы его приютили, а он нажрался медовухи и разнес половину домов! Так что вали отсюда! Кыш! – добавил самый воинственный из селян.

– Кыш! – сказали хором остальные.

Фплиф стоял и почесывал в затылке, пытаясь понять, о чем говорит этот благородный воитель. Общий смысл я уловил, но хотелось бы подробней. Что-то там про одного из наших, который разнес медовуху и нажрался половину домов. Должно быть, этот таинственный наш – плохой парень и очень невежливый.

И еще должно быть, воин имеет в виду, что тот тип был троллем.

Я набрал в грудь воздуха и попробовал извиниться за нас обоих. За того и этого – меня.