Андрей Белянин - Опергруппа в деревне

– Итого на данный момент мы имеем ряд негативных, но не обязательно связанных друг с другом фактов. Попробую перечислить… Мы поселены в очень одиноком доме, где почему-то собираются толпы пауков и имеют свои секреты. Ночью я видел человека в чёрном. За рощицей, близ реки, расположен терем опального боярина Мышкина, невдалеке от забора которого мною же были обнаружены подозрительные следы. Русалка Уна передала в устной форме тревожное сообщение о грядущем теракте в виде конца света и вот эту жемчужинку. Я ничего не упустил?

– Бабуль, вы тут соли просили. – В горницу шагнул раскрасневшийся Митька и торжественно водрузил на стол полотняный мешочек. Как я уже упоминал, соль была грязно-серого цвета…

– Вот энто и есть факт упущенный, – важно резюмировала Яга.

Цвет соли! Я автоматически сделал пометку в блокноте, момент действительно странный.

– А почему она такая… грязная?

– Дык это ж… – бодро начал объяснять наш младший сотрудник и запнулся. Почесал в затылке, покумекал, сунул в мешочек палец, облизал его, выразил недоумение всей рожей… – Дык я и говорю: какая разница-то? Солёная ведь!

Я вопросительно кивнул Яге: а в самом деле, какая? Моя домохозяйка ответила не сразу. Взяла щепотку, перетёрла в хрустящих от артрита пальцах, зачем-то понюхала, сморщилась и сыпанула с пол чайной ложки в чашку с водой. Размешала хорошенько, после чего и продемонстрировала мне:

– Любуйся, участковый!

А на что любоваться-то? Соль, естественно, растворилась без следа, но сама вода стала грязной и мутной, на её поверхности плавали какие-то крошки…

– Вы в том смысле, что кто-то продаёт пищевые продукты с нарушением санитарно-гигиенических норм? – неправильно предположил я.

– Соль энта не природная, грязная, потому как с могильной землёй смешана. Митенька, и на каком же кладбище ты такое купил?

– Ну… это… у маменьки взял…

А знаете, вот именно в такие значимые (я бы даже сказал, трагедийные) минуты, когда, по идее, надо бы собраться, уверенно сжать в тяжёлый кулак все лишние эмоции, задавить червя сомнений и рубануть гордиев узел проблем мечом железной логики, я… Просто выдыхаюсь от одной длины собственных мыслевыражений. Всё-таки хорошо, что милицейская школа написания протоколов учит оперировать короткими и ясными формулировками.

Я обычно так и веду свои дневниковые записи, однако в последнее время слишком много философов вдруг развелось. Или, правильнее сказать, один кое-кто тут умничает постоянно. А у меня от этого уже комплексы в рост пошли! Тоже, что ли, у Кнута Гамсуновича какую-нибудь научную книжку попросить, почитать на досуге…

– Никита Иваныч, так я её… сбегаю, арестую!

Может, зря Горох настоял на нашем отдыхе в деревне? Работали бы без спешки, в прежнем режиме. В Лукошкине, как говорится, уже и стены помогают. А здесь всё равно никто не даст расслабиться, вечно чего-то хотят, домогаются, лезут под руку…

– Я говорю: мне арест самому, по-родственному, произвести али всё-таки вам посолиднее будет?

И, самое главное, Олёна ничего не пишет! Я надеюсь, она хоть до места нормально добралась? Понятно, что в нашем царстве уровень почтового сервиса оставляет желать лучшего ещё лет эдак на триста – четыреста. Ни конверты, ни марки ещё не изобретены, с грамотами, указами и письмами носятся запылённые царские гонцы, верхом, при сабле, с правом смены лошадей в каждом крупном населённом пункте. О чём это я? Ах да… скучаю, сердце жмёт, надо было всё-таки жениться. Плюнуть на государеву волю и жениться. С проблемами как-нибудь разобрались бы по ходу, а тут…

– Да, Митя! Что тебе?

От моего грозного окрика он стушевался и отступил. Я покосился на Ягу, та деликатно постучала пальчиком себе по лбу.

– Это намёк?

– Никитушка, ты бы вернулся к нам, а? И на парня зря голос не повышай, он от тебя битый час ответу дожидается. Разрешения просит родную маменьку заарестовать.

– Чего?! – обомлел я.

Нет, у него всякие закидоны были, но такое-э…

– Нормальное дело, – нервно протянул Митяй, явно считая себя незаслуженно обиженным. – Я ить как лучше хочу! Можно сказать, редкостное великодушие проявляю и верность долгу похвальную… А потом ежели маменька наша под подозрением будет, так лучше я сам задержание произведу, чтоб без сопротивлениев и… этих… эксцессов, вот!

– Какие обвинения предъявишь? – душевно полюбопытствовал я, потому что в более эмоциональном режиме я бы его попросту прибил. Причём именно за дискредитацию самого понятия «верность служебному долгу»…

– Ну пущай хоть скажет, где соль брала, – почему-то продолжала заступаться за него бабка. – Зачем туда кладбищенской земли намешала? Почему сыну родному подсунула?

– Бабушка, знаете что…

– Знаю, – мрачно сдала позиции Яга. – Купила на базаре у заезжего купца в позапрошлом году, ничего туда не сыпала, а сынуля родненький самочинно цельную горсть себе в мешочек сыпанул и унёс невесть куда… Взятки гладки! Состава преступления нет. Отмажется в пять минут, даже без адвоката, так?

– Именно.

– Стало быть, с арестом могу не спешить покудова? – на всякий случай переспросил наш младший сотрудник, мы кивнули. – А чего тогда делать будем? Может, я всё ж таки того паука за печкой чем ни на есть тяжёлым, для профилактики… Нет? Вот так всегда, чуть ты что искренне предложишь, а тебе вечно по рукам…

Умом-то я, конечно, понимал, что он опять над нами издевается, но сделать ничего не мог. Во-первых, мы все в отпуске, а во-вторых, это по-любому его мама. Когда в дело вмешиваются внутрисемейные отношения – меняй всю следственную группу. А она у нас одна, на кого менять будем? Нет, нет, нет… я сюда отдыхать приехал, а не… Ну была же трезвая мысль поехать с Олёной к её дальней родственнице! И кто нас вообще уговорил переться в эту деревню…

– Маменьку зазря не беспокой. – Чуть покосившись на меня, Яга взяла бразды правления в свои руки. – Неча крупную женщину пустыми подозрениями изводить. А вот от чего на селе таковая соль объявилась, узнать бы следовало. Энтим и займись, касатик… По деревне поблуждай, с людями побеседуй, панику не сей, конспирацию соблюди на разумном уровне. Соображаешь?

– А то нет, бабуленька, – радостно вскинул буйну голову наш герой. – Всё исполню, как велено, а только бы на кабак отсыпать надо…

– Ща я тебе отсыплю, соколик.

Наша эксперт-криминалистка привычно протянула руку к помелу, и Митьку сдуло. Хм, а я-то ещё гадал, зачем бабка потащила эту старинную метлу с собой на курорт…

– Ещё чайку, Никитушка?

Я медленно развернулся к Яге, посмотрел ей в глаза и без лишних вздохов потянулся за планшеткой. Моя домохозяйка смахнула рукавом со стола крошки и придвинулась поближе: