Дмитрий Гришанин - Безликие

— Наконец-то! Давно пора, — расплылся в улыбке польщенный дед Пузырь.

— Предчувствие — штука серьезная. Раз уж оно появилось, значит, что-то непременно… — Дальнейшие рассуждения рыцаря заглушил плеск воды.

Минут через двадцать в комнату Маха буквально влетел граф Палуч, чрезвычайно чем-то озабоченный. Мах же как раз собирался приступить к завтраку, любезно доставленному в его апартаменты парой минут ранее. Не удостоив молодого человека даже приветствием, граф с порога обрушил на него целый поток упреков, причем весьма оскорбительных:

— Ах ты, свинья неблагодарная! Я-то к тебе со всей душой! Приютил в своем доме, накормил, напоил, спать уложил, а ты вместо благодарности вознамерился подлыми выходками своего чудовища дочку мою ненаглядную жизни лишить! Хорошо, что я как раз проходил мимо ее комнаты и решил проведать мое сокровище! Вовремя подоспел! Едва успел стащить ее с подоконника! Еще бы мгновенье — и она рухнула бы головою вниз на острые камни!

— Граф, уверяю вас, тут какая-то ошибка, — спокойно возразил Мах. — Или недоразумение. Я со вчерашнего вечера не выходил из этой вот комнаты. И… гм… не встречался этой ночью с вашей дочерью.

— Ты меня за полного-то болвана не держи! — взъярился Палуч. — Я все знаю! Разумеется, ты не виделся с нею этой ночью, зато натравил на мою бедную девочку свою злобную подружку, что до сих пор в обличье дракона кружит над моим замком! Думаешь, ты умнее всех? Ну так я с тебя спесь-то сейчас собью!

— Ваша светлость, объясните же толком, что стряслось? — попросил Мах, начиная терять терпение. — Заверяю вас, я ко всему, о чем вы тут говорите, не имею ни малейшего касательства.

— Что-о? Значит, касательства не имеешь?! — не унимался граф. — Издеваться надо мной вздумал, сосунок?! Э-эй, стража, а ну, взять этого наглеца!

Но Мах, предупрежденный призраком, был начеку. Как ни проворны были стражники графа, они смогли только опрокинуть поднос с нетронутым завтраком. Призрачный же воин оказался им не по зубам. Через мгновенье Мах уже стоял в шаге от Палуча и щекотал мечом беззащитное горло графа. Молодой рыцарь холодно улыбнулся нелюбезному хозяину и сказал:

— Если хоть рукой двинете или губами пошевелите, граф, вам не жить! Это, кстати, касается и ваших людей. Я стою к ним спиной, и это может вдохновить их на безрассудные выходки; так вот, должен предупредить, что мой призрак внимательно следит за ними, и, если он заметит что-то подозрительное, вам, граф, не поздоровится! Все ясно?!

Палуч утвердительно мигнул.

— Вот и хорошо. Не знаю уж, что вам там взбрело в голову, но я уверяю, к кошмарам вашей дочери я не имею ни малейшего отношения. Поэтому, господин старый сумасброд, вы мне сейчас спокойно обо всем расскажете… Говорите же, я слушаю.

Граф не рискнул ослушаться:

— Анюта спокойно спала, видела чудесные, беззаботные сны. И вдруг в ее сон грубо ворвалась твоя подружка в обличье дракона…

— То есть как это «ворвалась»? — перебил Мах. — Что за бред!

— Так ведь я же сказал: в обличье дракона! — со значением сказал Палуч. — Или ты ни разу не слышал, что драконы могут проникать в людские сны?

— Впервые слышу, — честно признался Мах. — Продолжайте.

Граф поспешил подчиниться:

— Вообще-то они… драконы то есть… проделывают такие фокусы довольно редко. Но твоя подружка, по всей видимости, не забыла вчерашнюю стычку с Анютой и даже в драконьем облике по-прежнему ненавидит мою бедную дочурку… Она ворвалась в ее сон и, страшно клацая огромными своими зубищами, стала кидаться на Анюту. Спокойный сон, понятно, тут же превратился в кошмар. Но от такого — наведенного извне — кошмара человек без посторонней помощи пробудиться не может. Спасаясь от разъяренной драконицы, Анюта стала метаться по комнате и наконец вскочила на подоконник. Но тут, слава Создателю, подоспел я и с помощью простенького заклинания вырвал ее из мира грез.

— Удивительная история! Согласен, ваша светлость, такого и заклятому врагу не пожелаешь. Я искренне вам сочувствую, — сказал Мах, но меч от горла графа не убрал. — Однако никак не возьму в толк, я-то тут при чем? С чего это вдруг вы накинулись на меня с утра пораньше?

— Как «с чего это вдруг»?! — вновь вскинулся Палуч. — А кто эту злобную тварь в наш мир притащил? Не ты ли? Ну, значит, ты за нее и в ответе!.. Слушай, Мах, твоя подружка едва не убила мою дочь! Делай что хочешь, но избавь меня и мой замок от злобной драконицы.

— Вчера, когда Лула помогла одолеть безликих, вы, насколько я помню, души в ней не чаяли, нахвалиться не могли и даже приказали своему живописцу включить серого дракона в свой герб, — напомнил рыцарь.

— Я по-прежнему преклоняюсь перед вчерашним подвигом твоей подруги, — заявил Палуч и тут же добавил: — Но, Мах, я слишком люблю свою Анюту, чтобы приносить ее в жертву драконице, пусть даже и героической!

Тут дверь резко распахнулась, и в комнату вошел его величество король Савокл, сопровождаемый Вердом, Клотом и Силикой.

— Эй, господа, что тут у вас происходит? — сразу же полюбопытствовал король. Разглядев, что Мах держит меч у горла графа, он нахмурился и приказал: — Сейчас же меч в ножны, барон!

— Сынок, что это на тебя нашло? — с тревогой в голосе спросил Верд.

— Я лишь защищался, — объяснил Мах, убирая меч.

— Палуч, с тобой все в порядке? — бросился к другу барон Клот и, лишь удостоверившись, что граф цел и невредим, обернулся к молодому рыцарю и прошипел сквозь зубы: — Ты мне за это ответишь!

— Когда угодно и где угодно, — ответил Мах, гордо вскинув голову. — Надеюсь, на сей раз никто не применит магию, чтобы уберечь ваше брюхо от моего меча!

— Что-о! — взвыл мгновенно побагровевший Клот.

— Клот, не смей орать на моего сына! — вмешался Верд.

Клот с Палучем молниеносно обнажили свои клинки, то же самое не менее проворно проделали и Мах с Вердом.

Еще секунда — и начнут рубиться!

— А ну-ка прекратите! — поторопился приказать Савокл. — Неужели все это время нас сплачивало лишь противостояние безликим? А стоило угрозе миновать — и мы уже на пороге новой междоусобицы?! Граф Палуч, барон Мах, немедленно объяснитесь!

Приказы монарха не обсуждаются, а исполняются. И графу, и баронам поневоле пришлось отложить выяснение отношений, а Мах с Палучем, перебивая друг друга, стали торопливо излагать события сегодняшнего утра. Вот так, вместе, они минут за десять объяснили всем причину стычки.

— М-м… да-а, ситуация, — подытожил король и тут же поинтересовался: — Мах, а долго твоя подруга намеревается пробыть в драконьей шкуре?

— Понятия не имею, — признался Мах. — Ведь курасы — не оборотни и не умеют превращаться по своей воле.