Андрей Белянин - Жениться и обезвредить

Тут же на крепостной стене, под неподкупными взглядами наших товарищей, был устроен небольшой импровизированный суд чести. Прокурором был я, защитником Баба-яга, судебным приставом Митя, судьёй старик Кашкин, свидетелями Олёна и Еремеев. Вполне легитимное сборище, не находите? Далее цитирую быстренько по протоколу (ордынцы действовали на нервы, и в наших жизненных интересах было бы нанести им первый упреждающий удар дьяком)…

Я (торжественно). Гражданин Груздев, вы обвиняетесь в государственной измене, клевете на саму царицу, выставлении царя «рогоносцем», бездоказательной хуле на нашего младшего сотрудника и возмущении народных масс к сносу ворот Лукошкинского отделения милиции!

Боярин Кашкин (сурово). Так ли оно было, свидетели? Тока коротко – «да» либо «нет»…

Олёна (сбивчиво, краснея). Да. Почти. Ну, если по-честному, то…

Еремеев (во всё горло). Да! Было! Сам видел: бежал, участвовал! Казнить его! Вот из-за таких у нас по сей день престиж международный хромает на всю голову…

Баба-яга (загадочно). Защита воздерживается от высказываний.

Дьяк (суетливо). Смилуйтесь… Ить я тока… думал… оно ить до того… да он уж и к устам её сахарным почти…

Я (бескомпромиссно). Требую смертной казни!

Боярин Кашкин (взвешенно). Таковое злодейство великое только на кол сажанием али четвертованием наказывать следует. Защита скажет ли чего?

Баба-яга (громко). Защита протестует!

Дьяк (крестясь). Славься Господь на небеси… Ох, спасибо те, светлая заступница, Матерь Божья…

Баба-яга (продолжая). Сурово наказание без меры! Человек он немолодой, звания духовного и хоть добрых дел за ним особо не отмечено, однако ж и нам милость проявить следует…

Боярин Кашкин (подмигивая). О какой милости просишь?

Баба-яга (злорадно). О лёгкой смерти! Пущай вон хоть расстреляют, что ль…

Дьяк пытался винтом уйти в обморок, но Митя надёжно держал его на весу за воротник. По знаку боярина на стене появились шестеро наших стрельцов с пищалями наизготовку…

Боярин Кашкин.По решению судебному и разумению скорбному нашему выносим приговор: дьяка Груздева Фильку предать смерти безвременной…

Митя (гулко хлопая себя ладонью по лбу). Ох ты ж мне… Дозвольте слово молвить! А нельзя ли Филимону Митрофановичу какую службу искупительную исполнить? А то ить казним сейчас, а у меня потом маменька в деревне огорчиться может…

Все загомонили наперебой, а дьяк, мигом придя в себя, кинулся на боярина с очередной угрозой лобызания сапог, а потом и «уст сахарных».

– Ладно, ладно уж, – с трудом вырвался Кашкин, поймал сбитую с макушки высокую шапку и провозгласил: – Вот ежели помочь нам с шамаханцами возьмётся, то, может быть, и заслужит милость да прощение!

– А чего надоть-то, миленькие? – наивно распахнул глазки бедолага.

Мы хором пустились объяснять. Через десять минут всё понявший и взвесивший дьяк с чувством сказал:

– Ни-за-что! – и вновь попытался удрать.

Не вышло. Бдительный Митяй разом прекратил все возможные ходы и дипломатические выверты возможной дискуссии по этому поводу, просто поймав Филимона Митрофановича за пояс и аккуратно выбросив за стену! Мы замерли…

Подобного решения я не помню со времён Александра Македонского и разрубания какого-то шибко мудрого узла на телеге в городишке Гордий. По крайней мере, эффект был наверняка тот же…

Горловой писк гражданина Груздева быстро растворился в удовлетворённом рёве шамаханской орды. Яга величаво просеменила к стене, вытащила из-за пазухи чистый белый платочек и заботливо сбросила его тощей жертве нашего произвола.

– Теперича они его не тронут, пущай он им до утра сказки рассказывает да псалмы поёт. А у нас своя служба не ждёт. Пойдём-ка в отделение, Никитушка, надо нам этой же ноченькой самим Лиху невезением обеспечить. Пущай нашей ложкой своего же варева отхлебнёт…

Все согласно кивнули. Уходя со стены последним, я бросил мимолётный взгляд вниз – гражданин Груздев старательно размахивал белым платочком, а ему навстречу уже выезжали три неумытых, обманчиво улыбчивых шамахана…

– Ну, чёрное дело сделано, – подцепила меня под руку наша бойкая старушка. – Но, чур, до терема родимого рта не раскрывать! Не хочу, чтоб бог древний, зловредный, нас подслушивал, но имею я мысль оригинальную, тока б Олёнка твоя согласилася…

Ох, если бы я хоть на мгновение мог предполагать, что задумала многоопытная глава нашего экспертного отдела. Но в этом расследовании ведущая роль принадлежала не мне, я вообще мог бы записать в свой положительный баланс лишь догадку о многовековой трансформации одноглазого Одина в Лихо Одноглазое. Однако ведь главное умение любого начальника – правильно поставить конкретные задачи перед подчинёнными и подконтрольно добиться от них нужного результата. Это у меня пока неплохо получается.

До отделения добрались без проблем, город жил своей привычной жизнью, народ доверял правительству и толщине крепостных стен, потому в панику никто не ударялся, суматохи не было, а если что и доставляло людям лишние заботы, так это «невезение»… А к нему, как я уже говорил, просто начали привыкать. Это же мне подтвердила и Яга на закрытом совещании нашей расширенной опергруппы – в горнице, за чаем.

– Провалился план Кощеюшкин, не рассчитал он менталитета русского. Иноземцы бы от Лиха в три дня взвыли, по лекарям да костёлам с молитвами прятались. У них же всё по уму построено, как в механизме часовом: одну песчинку ветром забросило, и никакой мастер не починит. Восточный народец – дело иное… На Востоке бы от Лиха нашего не открещивались, приняли бы его как часть бытия, лапки вверх подняли и не сопротивлялися, покуда само не пройдёт. Ну а у нас на Руси про всё свой размер и подход собственный. Раз нам избавиться от Лиха никак нельзя, так стоит его от нас избавить!

– Конкретизируйте, – серьёзно попросил я, зная, что Яга больше длинных слов не пугается и словарный запас у неё значительно расширен.

– Кон… кор… тизирую, – почти правильно выговорила бабка. – Раз оно у нас на Олёнку твою глаз единственный положило – надоть вам сиюминутно под венец идти! Пока ты, девка, в невестах обретаешься, к тебе всякий подкатываться вправе – вдруг да и передумаешь? А вот законную жену уже сам Господь хранит. Ну и муж, ежели не простофиля.

– Я согласна, – серьёзно подтвердила бывшая бесовка.

– И я согласен, – столь же важно поддержал Митя.

Я почувствовал себя несколько неуютно…