Андрей Белянин - Не надо, Азриэлла!

Когда Кардель снова попытался напроситься в гости, Скали сослался на занятость. После ещё нескольких отказов встретиться коллекционер поэзии отправился искать себе других слушателей.

Неделя проходила за неделей, развлечения опосты-левали, и Скали почувствовал, что угроза превратиться в полностью пассивного потребителя уже не где-то за тридевять секторов в десятой перемычке, а шагает по коридору блока к его клети. И как только это произойдёт, Общество совершенно вправе избавиться от бесполезного элемента, отведя вредаое существо к люку местного дезинтегратора, а жилклеть достанется более полноценному индивиду. Но пока что Общество проявляло достаточно терпения и не мешало Скали бороться с собой, натужно думать, ни к чему не приходя.

Он отчанно попытался ещё раз оценить хобби последних оставшихся в списке знакомых. Хоги ЕНС-234 с двадцать четвертого яруса — вот он выращивал кристаллы. Затем вынимал из колбы, измельчал в ступе и начинал холить новые… Бред. Тем же занимаются по крайней мере несколько миллионов человек из этого жилсектора. Так, Маги из девятнадцатого сегмента, индекс забыл, она делала нечто, называемое тканью. Потом кромсала ткань на куски с помощью довольно примитивного инструмента, склеивала лоскутки вместе, и получались вещи, называемые одеждой. Маги надевала одёжки, голографировалась на память, раздевалась и кидала свои изделия в дезинтегратор… И — всё сначала. Скали не польстился на одежду. Он находил тонкое по-ропластиковое трико вполне удобным, оно ласкало кожу, проветривало и очищало тело, сохраняя оптимальные показатели влажности и температуры.

Так, кто ещё остался? Да, старина Криби с двадцать девятого этажа. Он разводил растения с кожистыми листьями, которые обрывал и сушил до пожелтения. Дальше он резал их на тонкие полосочки, набивал ими изогнутую конусообразную трубку, зажигал и вдыхал отделяющийся дым. Вся его клеть воняла, да и в коридоре чувствовалось, а уж соседи, несмотря на вентиляцию, всё время жаловались на запах палёных отходов. Хобби старика Криби отражалось на его здоровье, он часто кашлял, вид имел изжёванный, вызывал чувство брезгливости при встрече.

Последний знакомец в списке был Герт, который жил на седьмом ярусе, но его можно было не брать в расчёт. Он получал химическим способом некие жидкости, которые смешивал с водой, чтобы пить их. Жидкости действовали на него странно — он начинал шататься, говорить неразборчиво, орать, петь на весь ярус, а потом засыпал и шумно храпел при этом. От него тоже пованивало, но не совсем как от старика Криби.

Всё, больше знакомых у Скали не было. Не было и подходящих примеров для развития собственного хобби. Поиски снова зашли в тупик.

Идея о собственном уникальном увлечении, которого ни у кого в мире нет, словно витала где-то рядом, упорно не даваясь в руки. Маячила по периметру сознания и подсознания, иногда казалась достижимой — да раз плюнуть! А потом, едва задумаешься о ней… она таяла, таяло вожделенное хобби, а пасть дезинтегратора приближалась ещё на один день. Ужас перед устранением всё же не осиливал неприятие простейшего подхода—а именно подражать другим увлечениям. Скали просто не мог представить себя занимающимся серой, убогой, БАНАЛЬНОЙ, массовой скукотищей. Уж лучше в дезингратор самому прыгнуть — головой вперёд.

Бессилие справиться с проблемой так угнетало Скали, что он стал ощущать совсем незнакомые прежде порывы. Ему хотелось ломать, крушить, кидать… пульс учащался, в глазах мутнело, кровь стучала в висках. Такое происходило уже не раз, но в тот день он не выдержал. Сграбастал первый попавшийся под руку твёрдый предмет — им оказалась металлическая ваза, был такой момент, когда он раздумывал заняться металлопласти-кой, — и…

Ваза врезалась в проектор информатория. Прибор буквально разлетелся на кусочки. Вид осколков отразился неким мрачным торжеством в душе Скали, он подхватил упавшую вазу и принялся методично колошматить всё ломкое в клети. Жестоко разбил откидную столешницу. Измельчил голоцентр, ободрал стандартные обои, обнажив непрезентабельные пластобе-тонные стены. Стены… нет, не поддались. Лишь ваза расплющилась. Зато стало возможным вспороть ею постель — из оболочки выплеснулось почти с кубометр кисельной электросопротивительной жидкости. Больше в помещении нечего было ломать, кондиционер похрапывал за надёжной решёткой. Скали дико озирался, стоя по щиколотку в спальной жидкости… и вдруг почувствовал глубочайшее удовлетворение от содеянного.

На него снизошло ПРОЗРЕНИЕ.

Он нашёл себя, нашёл своё призвание, своё са-мое-пресамое хобби на всю жизнь.

Он будет бороться с вещами. Он будет РАЗРУШАТЬ.

Ощущение раскрепощения не покинуло его, даже когда в клеть ворвался ремонтный робот, который тут же вызвал медицинских киберов. Скали улыбался, наблюдая, как жидкость течёт по коридору.

— Ваше заключение? — спросил Центр информатория после проведения следствия.

— Всё нормально, гражданин нашёл своё хобби, — отрапортовал заведующий Службой психической гигиены соответствующего яруса. — Жилая клеть отремонтирована, жилец может вернуться.

Скали вернулся, преисполненный творческих планов — один другого прекраснее. Он обдумывал рекламу своего увлечения и ничуть не сомневался, что скоро обзаведётся миллионами последователей.

Ибо нет ничего слаще и увлекательнее, чем заниматься РАЗРУШЕНИЕМ.

Корабль Университета дальних исследований планеты Ерда материализовался вблизи Земли. Почти сразу включились обычные гравитационные движки, нуль-реактор перевели на спящий режим, корабль стал описывать витки вокруг уже малознакомого звездолётчикам мира, переходя с одной орбиты на другую. Члены экипажа собрались в центральном зале наблюдения. В их яйцевидных черепах, пухлых туловищах и тоненьких конечностях едва-едва угадывалось родство с человеческой расой, но тем не менее они являлись потомками землян, развившейся от человеческого вида ветвью. Большими тёмными глазами взирали они на экран, где вращалась прекрасная бело-голубая планета, и перешёптывались благоговейно.

Первым решился возвысить голос командир Бэрк:

— Вот она, мать-Земля! И я дожил лицезреть её! — добавил он, украдкой смахивая скупую слезу.

— Отсюда пошло человечество, а сколько усилий понадобилось, чтобы найти обратный путь! — воскликнул не менее взволнованный помощник капитана. — Я словно смотрю на святыню!

— Внимание, приступим к протоколу! — распорядился командир немного спустя. — Доложите о подходящих для высадки местах.

Экипаж кинулся к своим обязанностям. После анализа карт, сверок, замеров радиации и прочих показателей в списке возможных мест посадок осталось не так уж и много географических объектов.