Анатолий Семиног - Все измерения покорны

Уличные фонари лениво пытаются пробиться сквозь пелену ненасытного дождя. Арнольд, ссутулившись, засунув руки в карманы плаща, с погасшей сигаретой в зубах движется по улице. Курить хочется зверски, но спичек нет. Он с надеждой оглядывается вокруг. Улица будто вымерла. Домой он шел неохотно. Его там никто не ждал. Таков один из неприятных моментов жизни холостяка. Он представил свою комнату: холодную, сырую, прокуренную. Вздохнул. Шляпа намокла. Под воротник нырнула первая дождевая капля. Дождь, как живое существо, стремился к теплу. Вдруг какая-то сила остановила Арнольда, заставила повернуться и пойти в обратную сторону.

Она вздохнула, повернулась на бок. С высокой груди сползла книга. Прямой луч от затемненного торшера падал на ее лицо. Обычная девичья физиономия с пухлыми губами, курносым носом. Изабелла, так ее звали, не спала. Она думала с закрытыми глазами. Так можно представить чего душе угодно: детство, солнце, вечер. Вдруг неожиданно она очень отчетливо увидела улицу с тусклыми фонарями. По вей шел парень. Вот он поежился. Догадалась: под воротник скользнула капля. Подумала: через десять шагов незнакомец повернет назад. Стала считать. Удивилась. Ровно через десять шагов (Изабелла считала точно!) он повернул назад. Улицу Святого Антония она знала прекрасно. Вот полуразвалившийся домик. Фонарь. Хлебная лавка… И она была абсолютно уверена, что юноша обязательно остановится под ее окнами.

Арнольду с каждой минутой хотелось курить все сильнее. Остановился. Где бы спичек достать? Огляделся. Поднял голову. Высоко над ним горело окно.

Изабелла, все еще не открывая глаз, неожиданно поднялась с постели. Подошла к окну. Арнольд увидел: в красноватом прямоугольнике появился силуэт девушки. И тогда он крикнул: — Синьорита! Замолчал. Где-то в глубине души шевельнулось удивление, но слишком слабое. Он ждал ответа девушки. Изабелла знала, зачем у ее окна стоит этот ночной пешеход. Вопреки всему не удивилась. Она взяла с подоконника коробку спичек, открыла форточку и, поежившись от сырого воздуха, бросила коробок на улицу.

Арнольд тоже воспринял это как должное. Поднял спички, закурил и, держа в руках коробок, подумал: «Надо бы возвратить». Поднял голову. Силуэт девушки исчез, но найти ее квартиру не представляло труда. Через несколько минут он стоял перед ее дверью. Подсознание, теперь он это чувствовал ясно, протестовало. Но согласиться с ним он не мог. Тогда подсознание сплюнуло в сердцах где-то внутри. И он, несмотря на поздний час, нажал кнопку звонка. Услышав звонок, Изабелла как парализованная пошла к двери. В голове будто раздавался визг другой женщины: «Дура, опомнись, остановись!» Изабелла оглянулась — никого. Она сняла крючок. Он и она встретились. — Входите…

— Господин Криоле! Любой человек на Земле отныне в моих руках. Подчеркиваю: любой без исключения! Так говорил тучный человек, развалившийся с сигарой в руке в вольтеровском кресле. На нем был дорогой, элегантный костюм. Его собеседник тоже курил, но папиросу. Тучный человек заведовал лабораторией психологии и нейрохирургии. Его звали Крамм. — Все люди! И вы, уважаемый Криоле, убедились в этом. — Криоле был ошеломлен. — Да, да, я видел этих молодых людей, у них сегодня удивительная ночь… Крамм, не слушая, вдохновенно продолжал: — Мы пока что не властны над подсознанием человека. Но это поправимо. Через день-другой мы научимся и этому. Крамм все может! И человечество будет жить и работать по моему желанию. Знаете, как зовут бога? Его зовут Крамм! Он встал. С подобострастным испугом вскочил и Криоле. Подошли к телевизионной установке. Крамм императорским жестом показал на голубой экран: — Хотите еще посмотреть на наших молодых?..

Поздней ночью в маленьком итальянском городке раздался взрыв. Никто не пострадал. Исчезли только Крамм и Криоле. Вместе с лабораторией, на месте которой теперь красовалась пустая площадка — ровная как стекло.

В эту же секунду Изабелла будто проснулась. Ее руки обнимали незнакомого пария. Она закричала.

Лиоил повернула рычаг на панели хитроумной машины и грациозно откинулась. Рядом с ней стоял красавец мужчина. — Милый, не правда ли, забавно управлять существами из трехмерного мира. Спасибо, мой друг, за игрушку. Мужчина, с проникновенной влюбленностью глядя на нее, сказал: — Я нашел ее, когда путешествовал в скучный и серый трехмерный мир. Ее придумали там два смешных двунога. Аппарат я решил взять, а чтобы никто ни о чем не догадался, пришлось перебросить их в двухмерное пространство. Лиоил, задумавшись, подошла к огромному окну. За ним сияли четырехмерные точечки звезд. — А не играет ли кто и с нами… Ты не думал об этом, любимый? Мужчина засмеялся. Он был Аполлоном по тем понятиям, по которым жил этот четырехмерный мир. — Разумеется, нет, дорогая! Они обнялись по тем понятиям, по которым обнимались эти суперразумные существа.

Пятнообразное облако заколыхалось и приблизилось к облакообразному пятну. И если можно так выразиться, заговорило: — ФТКБЗ, хватит играться. Пора обедать. Завтра, после завтрака, ты будешь забавляться с этими четырехмерными чучелами сколько тебе угодно. Пойдем, папа тебе что-то привез из соседней Галактики, от бабушки. Пятнообразное облако заколыхалось и окутало собою облакообразное пятнышко. В пустоте раздался звук, который обыкновенного человека заставил бы оглянуться: кто это так радостно и заливисто смеется?

Не вдаваясь в высшие измерения, автор поспешил поставить точку.