Терри Пратчетт - Бац!

Ваймс перекатился на живот, стиснул зубы и снова встал на четвереньки. Ему удалось проползти несколько ярдов, прежде чем он снова свалился.

Он услышал как кресло передвинулось.

— Не должен ли ты находиться где-нибудь еще?

Я НАХОЖУСЬ, — ответил Смерть, снова усаживаясь.

— Но ты здесь!

И ЗДЕСЬ ТОЖЕ. — Смерть перевернул страницу и, для того, кто не дышал, умудрился довольно хорошо вздохнуть. — ПОХОЖЕ, ЧТО ЭТО СДЕЛАЛ ДВОРЕЦКИЙ.

— Что сделал?

ЭТО ВЫМЫШЛЕННАЯ ИСТОРИЯ. ОЧЕНЬ СТРАННАЯ. ВСЕ, ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЭТО ОТКРЫТЬ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ И ПРОЧИТАТЬ ОТВЕТ. В ЧЕМ ЖЕ, В ТАКОМ СЛУЧАЕ, СМЫСЛ СОЗНАТЕЛЬНОГО ОТКАЗА ОТ ЗНАНИЯ?

Для Ваймса все это прозвучало как полная чушь, поэтому он ее проигнорировал. Боль частично пропала, но в голове по-прежнему стучало. Он чувствовал себя опустошенным. Все, что он хотел — это спать.

— Эти часы точные?

— Боюсь, что да, Сибилла.

— Я выйду и подожду его возле дома. У меня и книга наготове, — сказала леди Сибилла. — Ничто не сможет остановить его.

— Уверена, что не сможет, — отозвалась Пузырек.

— Однако, в это время года, долина может вести себя непредсказуемо… — начал было ее муж, но тут же прикусил язык под взглядом жены.

Было без шести минут шесть.

— Двинь-двили двон!

Раздался тихий влажный звук, идущий откуда-то из штанов Ваймса. Через несколько мгновений, времени достаточного чтобы вспомнить о наличии у него пары рук и штанов, Ваймс полез в карман и не без труда вытащил ан свет Крыжовник. Коробочка измялась и когда Ваймс открыл ее, он увидел, что бес был бледен. — Двинь-Двили-Двон!

Ваймс смотрел на беса. Он держал в руках говорящую коробочку и это должно было что-то означать. — Вон-Вили-Вон!

Ваймс медленно наклонил коробочку, чтобы вылить из нее воду.

— Вы не слушали! Я кричал и вы не слушали! — захныкал бес. — Без пяти шесть! Читать Малышу Сэму! — Ваймс уронил коробочку с протестующим бесом себе на грудь и уставился на бледные звезды.

— Должен читать Малышу Сэму, — пробормотал он и закрыл глаза. И тут же открыл их: — Надо читать Малышу Сэму!

Звезды двигались. Нет, это не звезды! Как это может быть небом!

Это же чертова пещера, верно?

Он перевернулся и встал на ноги одним движением. Звезд вокруг стало больше и они ползли по стенам. Вирви целенаправленно двигались куда-то. Впереди они сливались в сияющий поток. Хотя они еле мерцали, в голове у Ваймса просветлело. Он смотрел на то, что не было больше чернотой, а только полумраком, и этот полумрак казался дневным светом после былой темноты.

— Надо читать Малышу Сэму… — прошептал он пещере, полной гигантских сталактитов и сталагмитов, блестящих от воды. — … читать Малышу Сэму…

Спотыкаясь и поскальзываясь в неглубоких лужицах, временами выбираясь на участки белого песка, Ваймс следовал за светом.

Сибилла шла через холл, стараясь не глядеть на встревоженные лица хозяина и хозяйки. Минутная стрелка на напольных часах была почти на двенадцати и подрагивала.

Она открыла входную дверь. Сэма за ней не было и никто не несся по дороге.

Часы отбили шесть. Она услышала, как кто-то тихо подошел сзади.

— Не желаете ли вы, чтобы я почитал Сэмми, мадам? — спросил Вилликинс. — Может быть мужской голос…

— Нет, я пойду наверх, — тихо ответила Сибилла. — А вы подождите здесь моего мужа. Он не задержится.

— Да, мадам.

— Он наверное спешит изо всех сил.

— Я провожу его наверх без промедления, мадам.

— Он придет, вот увидите!

— Да, мадам.

— Он пройдет через стены!

Сибилла поднималась по лестнице, когда часы перестали отбивать время. Часы спешили. Конечно же!

Малыш Сэм стоял в своей кроватке. Он улыбался, но его улыбка перешла в недоумение, когда Сибилла подтянула кресло и села рядом с ним.

— Папочка попросил мамочку почитать тебе сегодня, Сэм, — весело объявила она. — Вот будет здорово!

Ее сердце не упало. Ему некуда было падать. Оно уже билось так меделнно, как только сердце может. Но оно сжалось и затрепетало, увидев, как маленький мальчик поглядел на нее, на дверь, снова на нее и затем заплакал, запрокинув голову.

Ваймс не столько бегом, сколько хромая, продвигался вперед, пока не споткнулся и не упал в лужу. Он обнаружил, что споткнулся о гнома. Мертвого гнома. Очень мертвого. Такого мертвого, что капающая вода превратила его в маленький сталагмит, покрытого известковой коркой и прицементировала его к валуну, на котором он сидел.

— Должен читать малышу Сэму, — настоятельно сказал он смутно различимому шлему.

Недалеко от гнома на белом песке лежал его боевой топор. То, что творилось в голове у Ваймса вряд ли можно было назвать связанными рассуждениями, но он слышал доносящиеся издали слабые звуки и инстинкт, древний, как и мысль, решил, что не режущих поверхностей слишком много не бывает.

Он подобрал топор. Топор покрывал тонкий слой ржавчины. На полу пещеры были еще какие-то бугорки и холмики, когда он подошел, чтобы разглядеть их, они вполне могли бы быть…

Нет времени! Надо читать книгу!

Дальше пол пещеры плавно поднимался и капающая вода сделала его очень скользким. Ваймс чуть не упал, но помог себе топором. Решай проблемы по одной. Надо забраться на холм! Прочитать книгу! И затем начался плач. Плач его сына. Плач заполнил его сознание.

Они будут гореть…

Перед его мысленным взором витала лестница, устремляющаяся верх в бесконечную темноту. Плач шел откуда-то оттуда.

Ваймс скользил. Топор врубался в известняк. Жалуясь и ругаясь, поскальзываясь на каждом шагу, Ваймс прорывался на вершину холма.

Внизу перед ним распростерлась другая, огромная пещера. Гномы в ней так и кишели. Она была похожа на шахту.

В нескольких футах от Ваймса, перед глазами которого покачивались ягнята, стояли четыре гнома. Они дружно уставились на этот внезапно появившийся окровавленный, еле стоящий на ногах призрак, который как во сне размахивал мечом в одной руке и топором в другой.

У них тоже были топоры. Но призрак взглянул на них и спросил: Где… моя… корова?

Они попятились.

— Это моя корова? — настойчиво спросило создание, неуверенно шагнув вперед. Оно печально покачало головой.

— Она говорит "Бээ!" — всхлипнул призрак. — Это… овечка!

Затем он рухнул на колени, стиснул зубы и возвел очи горе, словно взывая к богам, как человек, которого запытали до потери разума, и издал рев:

— Это! Не!! Моя!!! Корова!!!!!

Крик эхом отразился от стен пещеры и он был настолько силен, что пробился сквозь камни, расплавил горные породы и пролетел через мили… И в унылой детской комнате малыш Сэм перестал плакать, оглянулся по сторонам, внезапно обрадованный, но озадаченный, и сказал, к удивление своей отчаявшейся матери, — Ко!