Ксения Баштовая - Реалити-шоу "Замок"

— Ллевеллин?

— Да, миледи? — он повернул голову.

Его волосы вновь щекотнули мне лоб. Сердце сладко екнуло и оборвалось.

Так! Стоп! Спокойно, Геллочка, спокойно! Собралась быстренько с мыслями, и давай наконец выясним, с каких пор в традиционно-средневековых тронных залах лежат трупы?

— Ллевеллин, — осторожно начала я, — объясни мне, пожалуйста кто… — я запнулась и попыталась найти более обтекаемую формулировку: — Что произошло в тронном зале? Ты ведь знал, что там.

— Знал, — кивнул Рыцарь. — Прошу простить меня, миледи, я не успел сказать вам.

Интересно, каждый наш диалог будет начинаться с его извинений или через раз?

Я молчала, и Ллевеллин тихо продолжил:

— Точнее, мне казалось, что еще рано говорить об этом. — Рыцарь даже не замедлил шага и совсем не запыхался. Такое чувство, что он несет легенький букетик, а не тащит пятьдесят с лишним килограмм живого веса!

— О чем «об этом»? — непокорная прядка из шевелюры Ллевеллина защекотала мне нос. Ой, я же сейчас чих… чих… ну!

Ага. Чихнула.

Прямо ему в ухо.

Парень, похоже, даже не заметил. Ну и сила воли!

— Обряд призыва. Замок не может, не хочет подолгу оставаться без Хозяйки, — медленно начал Ллевеллин, осторожно подбирая слова — боится, что после обчихания, я ухо ему просто-напросто откушу. — Как я говорил, Хозяйка смертна. И в день, когда она погибает, Рыцарю становится незачем жить. Тогда он проводит обряд призыва. Этот ритуал довольно прост: пентаграмма в главном зале существует постоянно, но светиться начинает только после смерти Хозяйки. Кровь Рыцаря и является тем… — он запнулся, — ключом, что открывает дверь в иные миры. А смерть приводит Хозяйку в Замок.

А-бал-деть. А я даже не задумывалась, что значит оброненная Ллевеллином фраза о том, что после смерти первого Рыцаря, Рыцарем стал его сын.

Вопрос сам сорвался с губ:

— Ты меня ненавидишь?

Рыцарь сбился — таки с шага:

— Почему я должен ненавидеть вас, миледи? — удивленно поинтересовался он.

В голосе Ллевеллина не было ни малейшего намека на издевку. Похоже, он действительно не понял вопроса.

Я страдальчески закусила губу, собираясь с мыслями, а потом медленно заговорила, с трудом подбирая слова:

— Просто. Получается, что. Это я виновата в смерти твоего отца?

— Понимаете, миледи, — вздохнул Ллевеллин, — любая жизнь заканчивается смертью. Просто. Смерть Рыцаря служит определенной цели. Я знаю и знал это всегда. Я вырос с мыслью о том, что однажды обряд призыва буду проводить я. Так что ненавидеть вас — за это — я просто не могу.

Мне показалось, или слова «за это» он выделил голосом?

Впрочем, поразмышлять на данную тематику мне не дали — рыцарь толкнул плечом какую-то дверь, а потом, проскользнув в комнату, осторожно усадил меня на короткий диван, похожий, скорее, на широкое кресло.

— Мы в вашей комнате, миледи, — «Да?! — подумала я. — А почему здесь так все изменилось?!» — Принести вам обед?

От одной мысли о еде мне стало дурно.

— Н-нет, спасибо! — поспешно выдохнула я. — Как-нибудь потом.

— Как будет угодно, миледи!

И Рыцарь с легким поклоном выскользнул из комнаты.

Так… Геллочка, солнышко, давай в очередной раз соберем мысли в кучку и попытаемся подумать. Нет, Гелла, оглядывать комнату и возмущенно вопить, что кто-то сделал ремонт будем потом. Да, из комнаты исчезла кровать. Да, появился этот самый креслодиван. Да, у дальней стены притаился заставленный толстыми томиками книжный шкаф, из-за которого выглядывает небольшая, струны на двадцать четыре, арфа. Арфа? Арфа??? Арфа?! Господи, закрой уши, мне выговориться надо!

Справившись со столь неутешительными мыслями, я вновь оглядела комнату и почувствовала, что мне сейчас станет дурно: прямо на моих глазах по полу расстелился толстый ковер, стены затянули разноцветные ткани, а узкое окно-бойница раздвинулось, отрастило широкий подоконник и застеклилось витражом с изображением коленопреклоненного рыцаря. Не Ллевеллина.

Так стоп. Стоп, я сказала! О внезапном изменении Замка будем думать потом. А сейчас пора наконец определиться с собственными эмоциями. И разобраться с Ллевеллином. Ну, ненормально же это, когда молодой, здоровый, красивый (голос за кадром: «Очень!») парень чуть ли не боготворит тебя! Ненормально! Хотя и приятно.

Да и я хороша! Не знаю, что со мной творится, но мысли скачут, как наскипидаренные зайцы! То мне резко домой хочется, то, мгновенно, безо всякого перехода, мечтаю остаться здесь. То спокойненько думаю о всяких пустяках, то чуть на Ллевеллина не кидаюсь!

Тихо скрипнула дверь:

— Миледи?

А вот и он. Легок на помине!

— Простите за беспокойство, миледи, вы обронили книгу.

— Ага, спасибо, — рассеянно кивнула я.

Рыцарь положил томик на подлокотник и выскользнул из комнаты.

М-да. Что ни говори, а дурдом тут полнейший! Даже книги постоянно меняются.

Кстати о книге: как она там сейчас называется?

На этот раз томик решил поименоваться «Мифами и легендами различных миров» под редакцией некого Ф. Айрирэ. Оригинально, однако.

Интересно, а этот манускрипт хоть открывается? Или тут обложка склеена?

Я потянулась к томику, но тот вдруг выскользнул у меня из рук, упав на пол и раскрывшись где-то посередине. Так. И что тут у нас?

«…Замок. И живет в нем Хозяйка с Рыцарем. И служит ей Рыцарь верой и правдой. Но смертна Хозяйка, и призывается в Замок новая…

Но не всякая дева может стать Хозяйкой в Замке. И меняется тогда девица, и становится такой, как удобно Зам…»

Дальше на странице, написанной от руки, расползлось огромное чернильное пятно. Однако… Похоже, эта легенда имеет ко мне самое, что ни на есть прямое отношение. Ну не может же быть такого совпадения?! Оч-чень интересно.

И что тогда получается? Эти все перепады настроения, это вот странное общение с Ллевеллином — из-за того, что Замок изменяет меня?! Нормально, ничего не скажешь.

Не хочу я меняться! Не хочу! Меня вполне устраивает, какой я была! Может, слегка суматошной, может, слегка нервной, может, слегка инфантильной — это уже по словам родителей, — но я — это я, и меняться не собираюсь!

Но как же тогда определить какую мысль подумала я, а какую мне подсказал Замок?

Надо что-то делать. Вопрос, только — что?

Хотя, стоп, у меня есть идея. Во-первых, нельзя сидеть, сложив руки. А что делать? Правильно. В обморок я уже не падаю, значит. Значит, позавтракаем (пообедаем? поужинаем?) с Ллевеллином, и нечего здесь мне средние века разводить! А то знаю я этих рыцарей, «Айвенго» читала! Сейчас начнется: «Ну что вы, миледи, ну я не могу есть с вами за одним столом» — и так далее, и тому подобное. А затем отправимся исследовать Замок. Надо ж определиться, что это за место, в которое я попала.