Евгения Изюмова - Все ок!

А в Тихгоре спешно шли приготовления к перевыборам правителя.

Инициативная группа по поддержке Сатаны разъезжала по Тихгору на чёртомобилях и в мегафоны призывала голосовать за него. В пику им сизифофилы оккупировали все бордели, кинотеатры, дансинги и вещали каждый час о бывшем мученике Сизифе, восставшем против векового гнёта Сатаны. Были приверженцы и у Ерофея, но немного. И надо сказать, что партия Сизифа побеждала чертократов и ерофеевцев по всем направлениям. Грешники, не задумываясь, верили басням Сизифа, что он облегчит им жизнь: закроет жаропарни, чтобы прекратились кислотные дожди и всякие серо-водородные выбросы, начнёт оздоровление атмосферы, из треста «Преисподняя» сделает комфортабельную гостиницу, посадит цены на цепь. К вечеру, когда должны были завершиться выборы (шли уже двенадцатые сутки пребывания Ерофея в Тихгоре), абсолютное большинство грешников отдало свои голоса Сизифу, а их было несравненно больше, чем чертей, к тому же прибывали и новые.

Ерофей приуныл. Завтра Изольда призовёт его к себе, а он так ничего и не добился, и будет обычным грешником, и уж тогда черти отыграются на нем. Вдруг свершилось неожиданное: Сизиф выступил по видеовидению с заявлением, что отказывается от поста правителя в пользу более молодого и энергичного Ерофея Горюнова. А всё Тантал… Сидели они с ним, обедали, вдруг Тантал и говорит:

- Сизиф, зачем тебе это хлопотное место? Видишь, как с Сатаной поступили? Вытурили из города, как чертократы ни старались, а уж краснобай он почище тебя. И в Соврай ему нельзя. А ты стань вице-повелителем: власти, хоть отбавляй, а ответственность вся ляжет на повелителя, то есть на Ерофея. Понял мою мысль?

Изгнанным Сизифу быть не хотелось, ведь он понимал, что быть властителем душ намного легче, чем тащить камень в гору, так пусть камни в гору таскают другие. Потому, взвесив «за» и «против», выступил по видео. Но Ерофей, естественно, этого не знал и был искренне признателен Сизифу и всем, кто его поддерживал. Вот когда чертям стало действительно тошно: Сизиф-то, хоть и мошенник, однако свой, адовый, а Ерофей свалился им на голову чёрт-те откуда со своими Указами…

Солнце едва позолотило горизонт, когда командир почтового вертолёта, пролетавшего над Чёртовым ущельем, увидел нечто, похожее на лохматую гусеницу, выползающую из скалы. Он снизил машину и ахнул: из скалы гуськом вылезали черти. Разные - зелёные, полосатые, кривые и косые, лысые и прочие. А впереди шёл самый крупный, элегантно одетый, правда, вид он имел несколько потрёпанный и нёс в лапах белый флаг.

Командир протёр глаза: не мерещится ли, ведь тут, в Чёртовом ущелье, туманы обманчивые, гораздые на всякие миражи. Он «повесил» вертолет метрах в десяти над колонной чертей, открыл входной люк и крикнул:

- Эй, куда вас чёрт ведет?

Передний поднял голову и закричал в ответ:

- Милейший, сообщи своему начальству, что Степан Антонович Сатана просит у вас на Земле политического убежища вместе со своими соратниками! Согласен на любую, самую низкооплачиваемую работу!

- Ох, ты, ёлки-моталки! - изумился командир. - Сам Сатана просит политического убежища… Да кто вас так допёк? - и чуть не всплеснул руками, но вовремя вспомнил, что держит штурвал вертолета.

Сатана замахал испуганно лапами, едва не перекрестился. Крупные слёзы потекли по его давно не бритым щекам и застряли в спутанной, некогда выхоленной бородке.

- Нашёлся такой… Пока числился живым - ещё ничего, терпимо было. А сегодня ему жизненный срок вышел, и не будет нам, чертям, никакого от него спасения. Такой, знаете, реформатор выискался, а у нас уже порядок отлаженный, каждому воздается по заслугам.

И в этот момент что-то вылетело из круглого отверстия в скале, шмякнулось о землю, чертыхнулось, поохивая, поднялось и…

- Громы небесные! Горюнов! Ерофей! - взревели черти и бросились врассыпную. - И тут достал!!!

Нервная система Степана Антоновича не выдержала, и он грохнулся в обморок от увиденного, а Ерофей выплясывал вокруг него дикий танец, хлопал в ладоши и вопил во всё горло:

- Живой! Я - живой! Надолго живой!!! Все о'кей!!!

Ошалелый вертолётчик взмыл стремительно вверх подальше от всей этой чёртовой кутерьмы и смотрел оттуда вниз, не понимая, на самом ли деле он это наблюдает или же ему всё-таки мерещится. А ведь вчера и капли спиртного не выпил… Или у него сдвиг по фазе начался?!!

А вышло так.

Тринадцатого числа Горюнов проснулся с мерзким чувством страха. Сегодня за ним придёт Смерть, и он уже никогда не увидит голубого неба, не порадуется ласковому солнышку, не будет бродить по траве босиком, не поест лесной земляники… Ах, какой же он был дурак, если жил по принципу: хоть пень колотить, да день проводить. А сколько всего вокруг было интересного, но он спал да гулял бесцельно. Ничего не оставил после себя: ни доброго имени, ни даже сына. А Изольда с параллельного курса? Вспомнит ли о нём? Уж эта Изольда, местная, обязательно о нём вспомнит…

Ерофей чуть не заплакал. Но потом решил поехать к Танталу поговорить хоть с ним, отвести душу, а уж потом идти сдаваться Изольде-Смерти.

Тантал сидел в луже, достигавшей ему едва до щиколоток - так он растолстел - и отдувался.

- Чего на сушу не выходишь, всё в мокроте сидишь? - спросил Ерофей. - Ревматизм схватишь. И жратвы уже нет.

- Мне такое наказание назначено. Выйду, неизвестно ещё, какое дадут, а к этому я привык.

- Сизиф вот решился нарушить инструкцию, и ничего - живёт.

- Сизиф - дурак, - изрёк Тантал презрительно. - Это ему временное послабление, он из-за глупости своей не дочитал до конца инструкцию, а там написано, что каждые сто лет грешник имеет право на тринадцать дней отпуска, но если в этот отпуск уйдёшь самовольно, то наказание ужесточится. Так что скоро самоволка Сизифа закончится, и он, желает или нет, а окажется вновь у своего камня, который станет ещё тяжелее. Я уж лучше отпуска дождусь.

- Что же ты об этом Сизифу не сказал, стать кандидатом в Повелители подначил? - удивился Ерофей.

- А зачем? Я - коварный и лицемерный.

- Да уж, - согласился Ерофей, - сволочь ты большая. Но котелок у тебя варит, так что хочу с тобой посоветоваться. Понимаешь, Тантал, я сегодня должен умереть - так в приходной книге Смерти написано. И если до этого момента меня никто и пальцем не мог тронуть, я был всех сильней, потому что живой, то неизвестно, как всё сложится, когда я стану законным жителем Тихгора.

- Тю! Нашёл о чём беспокоиться!

Тантал не сказал Ерофею, что он ему порядком надоел. Приезжая в «Танталово» на обед, ел-пил - и всё бесплатно, а с других Тантал, когда грешникам про всё это дело стало известно, брал мзду. Обогащался, ничего не тратя. Он притворно вздохнул, словно печалился: