Евгения Изюмова - Все ок!

Едва Бол дотащил камень до вершины горы, как что-то заворочалось в ней, загудело, и с громким рёвом гора выплюнула из себя поток лавы вместе с Сизифовым камнем. Камень полетел вниз, набирая скорость, вслед за Болом, догнал его и поддал сзади, прокатился по нему и спокойненько улёгся у ног Сизифа, как послушная собака. Успокоилась и гора.

Охая и проклиная гору вместе с камнем, Бол встал, шатаясь, подошел к Вану и Сизифу:

- Ну, как, мучился он тут? - спросил Бол у Кривого чёрта.

- О! - воскликнул Ван. - Еще как! Выл так, что мне даже стало его жалко.

- Друзья мои, спасибо вам, что вы не вдвоём потащили этот проклятый камень, - всхлипнул Сизиф, вытирая ладонью глаза, - иначе мои муки удвоились бы.

- Удвоились бы, говоришь? - Бол вновь задумался. - Так-так… А ну-ка, Ван, потащим вместе этот булыжник наверх. Жаль только, что не увидим, как он тут будет мучиться, - и черти усердно покатили камень в гору.

А Сизиф приплясывал:

- Ну, камешек сбагрил, пора и дёру, - он скорчил рожу, состроил спинам чертей пальцами «нос» и побежал прочь, сгребя в подол туники все деньги, что были на кону.

- Ну? - спросил у Ерофея Сатана, выключив телеящик. - Как ты теперь смотришь на дружбу? Уж Бол, Ван и Сизиф - друзья, водой не разольёшь. А он их надул да ещё вместо себя подставил камень тащить. Слыхал про Сизифов труд?

- Слышал… - вздохнул Горюнов.

- Не внимай ему, Ерофей, - сказал седовласый. - Не в деньгах счастье.

- А в чём? - возразил Сатана. - Пошли, покажу одно местечко, - и он быстро повёл обоих собеседников в другой зал, где блестели, словно хрустальные, окна, под потолком сияли светильники, а во всю длину и ширину зала голубел отделанный серебряной плиткой бассейн (всем известно, что ионы серебра имеют дезинфицирующее свойство). А вокруг полусидели-полулежали на мягких подушках люди.

- Глянь, Ероша, чем этот котёл отличается от бассейна? Плати тысячу в месяц и существуй себе припеваючи! Конечно, это дороговато, и нам пришлось немало побегать, чтобы собрать и обложить налогом в Тихгоре все охладители, но зато котёл вышел классным.

- Да уж, простому человеку не по карману, - съязвил старец.

- Да кто мешает деньги иметь? Копи и существуй потом вечно.

- Но и плати - вечно! С трудовых доходов много не накопишь, тем более на такой котёл.

- Зато есть не трудовые, - отпарировал Сатана. - А иные и льготами пользуются. Грешники - такой народ: горбатиться особенно не привыкли. Верно, Ероша?

- За упорный труд на земле праведники вознаграждаются отдыхом на небе! - возопил старец. - И могут получить из наших рук всё, что захотят!

- Га! А на земле ничего не хотят и без штанов ходят! - заржал Сатана.

- Штаны - это от лукавого, а мы о душах праведных заботимся. Душе в Раю и без штанов тепло. Но за особые заслуги праведник может получить индивидуальную «спасибу».

- Ага, значит, есть и у вас денежки? - ехидно сощурился Сатана.

- «Спасиба» - это не деньги, на нее ничего купить нельзя, ею можно только гордиться, как орденом! - старец назидательно поднял палец.

- Н-да… За «спасибу», выходит, шубу не сошьёшь, - почесал бородку Степан Антонович, - она даже не булькает.

- А это как посмотреть! - гордо выпрямился старец, щёлкнул пальцами, и на Ерофея упало нечто шуршащее. Он глянул: это была шуба, вся сплошь из листков бумаги, на каждой стояло: «Спасибо». - Ну как? Неплохо получилось, а? - у старца блестели от удовольствия глаза.

- Ха-ха! Ероша, милок! Ангелы - идиоты, я ещё раз в этом убедился, а Рай - сумасшедший дом! - Степан Антонович еле выговорил это, сложившись почти вдвое от хохота.

Ангел-старец приосанился и с достоинством изрёк:

- Когда кончаются аргументы, то переходят к личным оскорблениям.

- Вот мой аргумент! - и Сатана с маху двинул Ангела в челюсть. Тот шустро взвился вверх и прокричал:

- Когда не могут доказать словами, доказывают кулаками! Это привычка всех дураков. Ерофей, когда напаришься здесь, поднимайся на небо, там и поговорим!

- Вали, вали! - свистнул снизу Сатана. - Не забудь: Сатана здесь правит бал, люди бьются за металл! - и погрозил кулаком, злясь, что ему, бескрылому, летучего Ангела не догнать.

Горюнов задумчиво почесал в затылке: «Да… И впрямь здесь надо разобраться, что к чему».

Ерофей вышел из дворца Сатаны и, задумавшись, медленно пошёл по Тихгору. Дойдя до небольшого, очень странного сквера, в котором росли совершенно безлистые деревья и кусты, чёрные, словно обгорелые, Ерофей сел на первую, попавшуюся на глаза, скамью. Неподалеку от него остановились двое зелёных взъерошенных и тощих чертей. У одного в руках - захватанный грязный стакан, у другого - точно такая же бутылка, которую на Земле звали «огнетушителем». Черти так пристально разглядывали Ерофея, что он заёрзал беспокойно на скамье.

- Он? - спросил один чёрт у другого.

- Не-а… Не похож, тот - постарше, помужее.

- А где же тот?

- А бес его знает…

Вдруг невесть откуда появился голый человек с взлохмаченной головой, опутанный резиновыми трубками. Под мышкой у него торчала стойка капельницы, оранжевый шланг от колбы тянулся к левому забинтованному запястью, а в правой руке он держал мензурку.

- Вот он! - обрадованно вскричал первый чёрт.

Они бросились к человеку, но тот вновь исчез. Черти забористо выругались, но не успели успокоиться, как человек появился вновь.

- Эй, приятель! - схватил его за руку второй чёрт. - Ты шутки с нами шутишь? То появляешься, то исчезаешь, а нам без третьего выпить никак не возможно. Ты хоть где?

- В ре-а-а-ни-ма-ци-и… - еле слышно выговорил полумёртвый человек.

- Ну, ясно! - авторитетно заявил первый чёрт. - Дохтура тебя то вытаскивают отсюдова, то ты сюды летишь.

- Не трепись! - оборвал его другой. - Пока он здесь, давайте скорее выпьем, - и налил вино в стакан и мензурку.

- Ну, вздрогнем, - произнёс полумёртвый и опрокинул содержимое в себя.

Черти тоже выпили: один из стакана, другой прямо из горлышка бутылки.

- Эх, пошла хорошо! - довольно крякнул полумёртвый. - Прямо-таки душа за… - и исчез.

- Во! Опять его отсюдова утянули! - воскликнул чёрт со стаканом, утирая губы и нюхая свой кулак.

- А, - махнул беспечно лапой его приятель, - скоро вернётся. У них там, наверху, ни таблеток от головы, ни валерьянки, ни аллилчепа. Сам видел. Просил как-то валерьянки на опохмелку в аптеке, не дали, заразы, без рецепту. Эй! - крикнул он Ерофею. - У тебя закуси не найдется? Только смотри, если кукуруза, то она мне не нужна. Терпеть не могу. А то был тут у нас один чудак, всех кукурузой угощал. Сейчас он в Соврае, из грешников в праведники недавно его перевели.

Ерофей стыдливо пожал плечами: он съел недавно последний кусок колбасы.

Черти отошли от Ерофея, и он вдруг услышал за ухом:

- Ерофей, ты давай к нам. Ну их, чертей зелёных. Перепились, теперь пойдут наверх казаться вашим алкоголикам. Слыхал, небось: допились до чёртиков? Это они, черти зелёные, балуют.