Владимир Черепнин - Бесштановый переворот

Но, тем не менее, как говорится, справедливость восторжествовала. Или только начала торжествовать? Интересно, как примут Кульдульперпукса в Стране Второго Шанса? Убивать не станут, это точно. Но и безнаказанным не оставят, тоже факт. Вполне вероятно, Сильбульлион накажет узурпатора каким-нибудь своим, нетрадиционным способом…

А народ, прооравшись по поводу сожратия Кульдульперпукса, вновь набрал полные легкие воздуха и с новой силой опять принялся славить новоиспеченную королеву.

Я же стоял, «как добрый вечер». Отвык уже не находиться в центре внимания. Даже подумалось, а не уйти ли по-английски? По дворцу до бывшей «темницы», а оттуда домой, в родную параллельность. А что, мавр сделал свое дело, мавр может уходить. А то чувствовалось как-то неловко, словно стою и дожидаюсь благодарности… И в кино не раз наблюдал нечто подобное: герой скромно удаляется, пока чествуют результат его деяний.

Так бы и сделал, но некоторые обстоятельства удерживали от совершения сего благородного поступка. Во-первых, наличие на праздновании аурюллов во главе с богиней. Алла, заметив мое отсутствие, возможно озаботится поисками. И во что они могут перерасти, никому не ведомо. Во-вторых, оставались еще дела в таверне: пара пленников плюс запрет на работу заведения. В-третьих, предстояло несколько разговоров. С той же Аллой. Вдруг, уже наигралась со своими лохматыми почитателями и желает вернуться в родную параллельность? С Кирдецом-Пиндыкусом насчет судьбы Хрясбума, да и насчет его собственной. А то решит, что я выложу королеве информацию о его двойной жизни и уйдет в подполье. Пусть уж совмещает…

— Хау, — жалобный голос прервал мои размышления.

Рядом переминался с ноги на ногу Бзылдюк. Не смотря на двойное отвращение (вообще, от данного субъекта и из-за все еще не выветрившейся вони), я испытал к нему некое подобие жалости.

— Теперь тебе можно разговаривать. — Я благодушно снял запрет. — И пока про тебя не вспомнили, сигай за своим хозяином, — я кивнул в сторону Глоталки.

— Не достоин такой чести. Мне не положено в Глоталку, я не дворянин. — Поканючил экс-министр, но по голосу было понятно, он не ожидал для себя такой легкой участи. — Кульдульперпукс обещал титул, да позабыл…

— Считаю до трех, — вонь стала нестерпимой, — потом за себя не отвечаю. Раз, два…

В считанные секунды Бзылдюк оказался возле образины и щучкой нырнул в пасть.

Сей акт «суицида» остался практически незамеченным. Потому как в это время Паля вскинула вверх руку, призывая подданных к тишине. Само собой, все мгновенно смолкли. А новоиспеченная королева поманила меня, указывая на место рядом с собой. Вот, блин, достоялся, дождался. Делать нечего, подошел.

Да, было дело, зарекался облачаться в сюсюлевые одежды. Так ведь не публично, а тихо сам с собою. Так сказать, внутренние дела, не касающиеся окружающих. Сам зарекся, сам же и отменил зарок. Тем более, не шибко-то он разумным был. Подумаешь, понаблюдал за процессом производства. Да, зрелище неприятное. Но, попади я, к примеру, на какую-нибудь живодерню, где с буренок и хрюшек шкуры сдирают, уверен, увидел бы более нелицеприятные картинки, чем сбор слюны у голодных сюсюлей. Так, что ж, перестать носить кожаные вещи?

Так что я позволил себя принарядить в сюсюлевый наряд, щедро утыканный драгоценными каменьями, исходя из здравой логики, а вовсе не потому, что Валакала, сообщила очень важную новость: она наконец-то усовершенствовала заклинание, и теперь можно перемещаться из параллельности в параллельность вместе с одеждой.

Я безропотно позволил поматериться колдунье на мой средний палец с кольцом. После чего и переоделся в шмотки, даже по самым скромным оценкам тянущие на пару годовых бюджетов какого-нибудь нефтеносного субъекта федерации.

А еще я не особо возражал по поводу переодеватушек, потому как соображалось туго. А все Паля. Это ж надо, выдать такое, даже не поинтересовавшись моим мнением. Хотя, что значит мое мнение, по сравнению с королевской волей? Но все же…

Так, нет. Как только я подошел к новоявленной королеве, стоящей на краю помоста, она безапелляционно принародно заявила, что в этот раз праздники продлеваются, потому что кроме ежегодного чествования повелителя на сей раз все приглашены и на королевскую свадьбу. Мол, хватит главному семейству Юпалтыны прятать от подданных свои взаимоотношения, пусть королевские радости отныне станут общенародными. А вот он — жених, прошу любить и жаловать. И указала на меня. Преподнесла вот такую сюрприздюлину.

И какие могли быть возражения с моей стороны? Ладно бы поупирался где-нибудь в кулуарах, наедине. А так — любое несогласие с королевской волей — не что иное, как бунт, со всеми вытекающими.

В принципе, где-то в глубине души, я на нечто подобное рассчитывал. Вернее, тихонечко мечтал. Как практически любой человек мечтает когда-нибудь найти бесхозный чемоданчик с миллионом баксов. Знает, что такого никогда не случится, а все равно, грезит.

Да и как-то по-другому представлялось собственное бракосочетание. Вообще-то, совсем никак не представлялось, но в глубинах подсознания имелась полная уверенность, что абсолютно не так, а-ля «без меня меня женили…».

Потому-то и находился в состоянии сомнамбулы и когда позволил «перепрограммировать» кольцо, и когда наряжали меня в дорогущие одежды.

Вообще-то, ничего страшного не происходило. Ведь никаких отметок в паспорте, подозревал, что даже свидетельства о браке не будет. Однако, когда мы с Палей под всеобщее ликование вновь появились на помосте, а церемониймейстер без обиняков, прямо в лоб спросил, по своей ли воле, я, Тот Самый Колдун Игорь Сер Геевич, желаю навеки вечные связать свою жизнь с королевой Пальпулькидрой Кля и прочая, прочая…? Я, вместо всеми ожидаемого «Да», скорей всего, машинально, то бишь без предварительного умысла, нажал на камень…

Ох, Валакала, старая карга!!! Точнее, и не старая вовсе… Но, тем не менее, карга, хоть и симпатичная. Опять у неё что-то не срослось в заклинании. Не то чтобы совсем оно не сработало, но немного не так, как ожидалось. Насчет переноса одежды колдунья оказалась права, шмотки перемесились, а вот я остался на месте… В чем мать родила.

А народ-то как обрадовался! Еще бы. Ведь данная метаморфоза произошла со мной аккурат после вопроса, желаю ли я стать мужем королевы. Интересно, что они там себе нафантазировали? Хотя, вариантов набирается, максимум один. Но, если капнуть, то в каком-то смысле была восстановлена справедливость. Не по отношению ко мне, естественно. А к народу. Ведь я периодически то там, то сям мелькал обнаженным задом, а теперь, как не крути, дело шло к тому, что становлюсь вторым лицом в государстве. И что получается? Кто-то сможет похвастать, что имел честь наблюдать супружника королевы абсолютно голым. Выходит, мог бы появиться лишний признак социального неравенства. А их и без того… Теперь же все посмотрели.