Владислав Былинский - Крылатые ведьмы

Нет больше птиц, пугающих и прекрасных птиц счастья. Сразу легче стало, законы новые приняты, не боится никто острого клюва. Былой симбиоз официально признан вредным, опасным и противоестественным. Есть надежда с умом использовать развалины, воздвигнуть на их месте современный подземный дворец молодежи и ветеранов. Плодится род как положено, в тепле, во тьме, в питательном гумусе Планеты Земноводных; лоснятся хитиновые покровы, судорога нетерпения сводит ротовое отверстие, -- так хочется скорее превратиться, ступить на собственные ноги, нацепить на закрылки взрослые одежды. И насчет благосостояния подвижки имеются. Спрашивается, о чём горевать?

Тоска по чайкам -- всего лишь колдовство. Магнит, двигаясь мимо проводника, рождает в нём ток; время, струясь мимо нас, тоже вызывает некие электрические чувства. Любовь… То, что уже недоступно, сохранится на фотографиях и в снах. Время, встряхнув нас своим прибоем, уже резвится где-то впереди, вдалеке. У меня нет особой потребности ни догонять его, ни плыть против его течения. Зачем? Оно, в отличие от нас, не нуждается в повторении пройденного.

Прогресс и новый уклад жизни непрерывно приводят меня в совершеннейший восторг. Шампуни, от которых не плачут, космические зонды, нового дня глотки… А инкубаторы! Это же революция в деле яйцекладки, взращения и первичного воспитания: жёлторотого, прямо от скорлупы, -- в общий котел! Все преимущества коллектива ровесников… социум, вовсю направляющий и развивающий индивидуальность… Как же мы, в своё время, без инкубаторов обходились? Нет, поразительно: без телевидения, без магнитофонов, без резинки жевательной, без правильной экономики и гражданских свобод… отчего мы не выродились, в самом деле? Но за молодое поколение я спокоен. Молодое поколение уже не вернёшь к нашей сентиментальной дикости.

Всё путем, Митяй, всё хорошо. Но вот что я заметил вчера: у последыша моего, смышлёного да бойкого, на спинных щитках, за плечами, появился и вовсю отрастает мягкий белый пух, -- две тоненькие ладошки, два прищуренных глаза, смотрящие в небо. В запретную, злую страну.