Александр Романов - Человек с мешком 3

– Мой друг господин Словинец рассказывает мне о вас невероятные вещи, – сказал герцог Беран с легкой выжидательностью. Голос у него был совсем не старческий, сильный и четкий. Интонация очень ровная. И уверенность – по самые ноздри. Непробиваемая просто. Одно слово – Наместник. – Но ни я, ни мой мэтр Мэллон никогда прежде о вас не слышали! Это очень удивительно…

Н-да. Это вам не теретские простонародные олигархи. Надо срочно вспоминать, как разговаривать с сильными мира сего. В Крунире я, кажется, попрактиковался немного.

Ну-ка – не жуй мочало! Уж не знаю, чего наговорил Словинец, при словах «мой друг» против желания состроивший такую рожу, словно сжевал лимон, но я не только личный магистр короля – я еще и джинн, блин. Небесный Воин. Сокрушитель империй и делатель Верховных Королей… И – по совместительству, на полставки – Посланник Великого Дома… До кучи. Не хватало мне еще бегать по вызову к всяким герцогам. Надо чем-то сразу расставить все на свои места. Чем? А да хотя бы и вот тем, что есть.

Только работать надо не тупым нахрапом. А комплексно. Как? Да вот так, примерно… Должно подействовать.

Я включил аудиосистему и заговорил практически одними губами, стараясь попасть под стиль Берана.

– Прошу меня извинить, господа. Я две недели беспробудно пьянствовал. А все минувшие сутки носился по городу. Устраняя последствия своего запоя. Завтра же с утра я отбываю в столицу по срочному вызову короля. В связи со смертью Верховного Магистра Остравы. Мэтр… – я посмотрел на Словинеца. Надо было предпринять что-то, чтобы не подставить финансового главу Терета в глазах Наместника… – Неужели нельзя было обойтись без меня?

Кажется, мне удалось сделать верный ход. Впечатлился даже Словинец, никогда не лицезревший меня в «истинном обличье». Про герцога с магом и поминать нечего. Пока я вещал, у Мэллона постепенно вытягивалось лицо, а глаза еще больше лезли из орбит. Еще бы нет: квадрофонический звук, это вам не хухры-мухры. При том, что он прекрасно видел – точнее НЕ видел – что перед ним совершенно обыкновенный человек. И хорошо представлял, какому уровню соответствует такая магическая маскировка (Спасибо Браде – объяснил мне эту фишку). Герцог же, похоже, просто слегка опешил. Особенно после того, как посмотрел на своего мага. Что-то около секунды никто не двигался, потом Мэллон буквально выпалил:

– Верховный Магистр скончался?! Как это произошло?

– Мне это неизвестно, – ответил я.

Тут, наконец, все опомнились. Мэллон взял себя в руки, а Словинец, демонстрируя великолепное самообладание – что значит практика в бизнесе! – сказал:

– Но, э… мэтр!.. Всеволод, – вот уж не ожидал, что он меня так назовет! – Вы действительно были нужны! Возникла проблема, которую только вы можете разрешить. Я отключил динамики и уже обычным голосом спросил:

– В чем дело?

Но ответил мне не Словинец, а сам герцог. Причем зачем-то для этого поднявшийся из кресла. Словинец, заметив движение наместника, тоже поднялся. Чего это они?

– Видите ли, мэтр, – сказал Беран. – Так как господин Казначейский Секретарь Терета рассказал мне, что вы собираетесь достигнуть Остравы за несколько дней, я рискнул побеспокоить вас, если это возможно, доставить туда так же и меня с моей свитой. Мне необходимо как можно скорее предстать перед нашим королем. По государственным и личным делам. Не откажите старику в такой незначительной для вас просьбе, – и он в завершении этой маленькой речи картинно наклонил голову. Явно для поклонов не предназначенную. Ёкан-ный бабай… Да что они все – сговорились, что ли…

Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. Монтер Мечников был глубоко прав в этой своей сентенции… У меня не было никакой причины послать Наместника куда подальше…

А ему, видимо и в самом деле сильно пекло под штанами на предмет как можно скорей оказаться в столице. Потому все мои условия он принял без единого пререкания. А условия вышли для него не самые лучшие.

Во-первых, у Берана свита насчитывала больше двух сотен народу. Обстоятельно человек путешествовал…

Кстати, как выяснилось, это именно его караван мы чуть не утопили в той протоке днем, когда рассекали по Этеру на «Стреле». Отчего, в общем, герцог и не усомнился в услышанном потом от Словинеца, а проявил практическую сметку, решив воспользоваться моментом… Ага… Прибыл он, получается, в город буквально только что. И сразу же, не успев еще толком лыжи снять, ломанулся с официальным но дружественным… К «своему другу» Казначейскому Секретарю… Шустрый, однако, дядя… Во-вторых, половину свиты составляла охрана.

Причем не просто так, а – на конях. Так сказать, сотня личного конвоя. А, поскольку, по Великому Железнодорожному Закону одна лошадь равняется четырем обычным пассажирам…

Поэтому я ему сразу прямо сказал, что ни одного коня на борт не возьму – некуда. Разве что в трюм.

Так ведь все равно не поместятся. А трюм еще и не звукоизолирован, не герметизирован и не отапливается. Тот-то было бы удовольствия ни в чем неповинным животинам сидеть в закрытой грохочущей коробке. Да и сомневался я сильно, что лошади нормально переживут знакомство с аЦЦким агрегатом… Нафиг надо. К тому же на трюм у меня с некоторых пор были свои конкретные планы…

Конечно, можно было попробовать выдуть и что-нибудь побольше размером, но со «Стрелой» я, кажется, и так попал под верхний свой потолок… По крайней мере мне не хотелось выяснять данного обстоятельства. Короче, герцогу и так повезло, что у меня просто по всегдашней дурацкой привычке получился катер в несколько раз больший, чем надо.

Но и этот катер был не резиновый. Двести человек туда никак влезть не могли. Не могли и сто. Разве что штабелем сложить… Потому в итоге сошлись на скромной цифре в пятьдесят штук, включая самого герцога и ни штукой больше.

Причем Беран это воспринял абсолютно спокойно, в отличие от своего мага, на которого просто жалко было смотреть – такие он совершал ужимки и почти прыжки по ходу переговоров. Но – не издал при этом ни звука. Во, блин, дисциплина у Наместника Севера! Ужоснах… Уважаю!

Но, в общем и целом беседа, как это принято выражаться в моем мире, прошла «в теплой, дружественной обстановке…» Что характерно – Мэллон так рта и не раскрыл. Хотя невооруженным глазом видно было, что ему хочется что-то сказать. Но смолчал…

Ладно. Поскольку мне не было особого интереса, я тоже не стал ломать протокол. Захочет – потом выскажется. И, может быть, даже не мне. Ведь вполне возможно, как раз я и мешал ему говорить. Например, отсоветовать Его Светлости связываться с разными подозрительными аферистами, неизвестно откуда взявшимися.

Словинец тоже был нем как рыба. Но этот молчал обиженно – с ним все было понятно. Пр-роклятая центральная власть, угнетающая бедных провинциалов. Про это я еще в прошлый раз наслушался. Во время его обличительных речей перед «Королевской Контрольной Комиссией». Причем бедолага не знал тогда, что имеет дело с самим королем лично. Впрочем, я и сам тогда этого не знал…