Георгий Данелия - Сценарий фильма Кин-дза-дза

Жена: Запомнила… И ты передай, пожалуйста, дяде Вове, чтобы домой больше не являлся. Щелчок, короткие гудки.

Гедеван: Она, кажется, не поверила. Соедините, пожалуйста, еще раз, я все объясню. Старичок: Нельзя. Планетарий перегрелся.

Они вышли в узкий железный коридор.

Би забрал у Машкова пластинку, достал из кармана другую медную пластинку и начал сверять дырочки. Печально покачал головой и передал обе пластинки Уэфу.

Уэф посмотрел на пластинки и тихо присвистнул.

- Что? - глухо спросил Машков. - Что-нибудь непонятно?

- Ку? - спросил Уэф Би, подняв брови.

- Ку, - подумав, кивнул ему Би и сказал Машкову: - Все понятно. Очень далеко земля, не пять, а семь минут надо разогреваться. Сейчас быстро в пепелац, родной. Цаппу для гравицаппы будем готовить!

Кладбище у корабля.

На краю кладбища возле карусели на перевернутой шлюпке дремал толстый эцилопп.

Вовка, - из дверей ракеты высунулся Уэф. - На.

Он передал Машкову разводной ключ.

- Мы сейчас заведем, а ты цапу крути.

- Какую цапу?

- Увидишь, большая гайка. И ты, Гедеван Алексидзе, кончай филонить! Иди Вовке помогать! - прикрикнул Уэф на Гедевана, который впитывал в себя вид корабля.

Машков и Гедеван полезли под пепелац. Мотор заработал.

Машков влез и крикнул:

- Слушай, эй! Иди покажи, где цаппа эта… Нет там никакой гайки.

В дверях снова показался Уэф.

- Вовка! - воскликнул он, показав рукой в сторону корабля.

- Смотра, Люська с Брюшкиной переместились!

Машков и Гедеван оглянулись!

Уэф быстро содрал пилотку с головы Машкова, захлопнул дверь, и пепелац с места взвился в воздух.

- Прощайте, родные! Такова жизнь! - донесся голос Би.

- Дядя Вова! Спичка там в шапке! - закричал Гедеван.

- Так! Ясно! Спичка у них! Тентуру Земли они узнали, гравицаппу в другом месте купят…

- Ха-ха-ха! - раздался радостный смех. Это ржал проснувшийся эцилопп.

Гедеван побежал к нему, быстро похлопал себя по щекам, присел, выпрямился и закричал:

- Товарищ эцилопп! Они у нас вещи украли! Где ваш пепелац? Давайте догоним их!

- Сорок чатлов!

- Нету. У нас только три.

- Там все. В портфеле. Вай! - Гедеван схватился за голову. - И скрипка там!

- Ха-ха-ха , - снова закатился в смехе эцилопп.

- Ну, что ты ржешь, как осел?! - заорал Машков. - У них Кц контрабандное! Ясно?!

- А, - махнул эцилопп. - Какое время Кц, когда тут Кырр и господина Пж трэнклюкировать может. Я очень люблю Пж! - крикнул эцилопп. - Очень!

- Да? А вот они его ругали. Говорили, что он гад ползучий! - донес Машков.

- Что?! - засверкал глазами эцилопп, - Когда?!

- Всегда! Вот Скрипач свидетель. Ну, что сидишь, как истукан?

- Я вот доложу Пж, что ты знал и бездействовал!

- Я не бездействовал! - в панике закричал эцилопп. И начал тыкать в черную точку в стерженьке. - Я сразу цаппу нажимал! Скрипач свидетель!

Эцилопп навел стерженек на далекую ракету. Та зависла. Подергалась и полетела обратно.

Корабль. Суд.

… Суд; происходил в зале, где когда-то в былые времена артисты со сцены развлекали пассажиров первого класса. Сейчас занавеси истлели, остатки позолоты покрылись пылью, каркасы стульев были свалены в углу партера.

Уэф и Би стояли на коленях на сцене. За ними на корточках сидели шесть эцилоппов со стержнями.

В партере, в роскошном резном кресле белого мрамора сидел Пж. Сейчас он был в сиреневом халате, украшенном малиновыми резиновыми кружевами. Перед ним на бархатной подушечке лежала пилотка Машкова, на ней - спичка.

За ними сидели на корточках десятка два эцилоппов.

Машков и Гедеван стояли в ложе первого яруса. Их охранял толстый эцилопп.

- Ку! Пж! - умолял со слезами на глазах Уэф Кучерявого, - Ку, дядя Вова! - он показывал скованными кандалами руками на Машкова.

- Ку, - произнес тихо Пж.

Все эцилоппы похлопали себя по щекам.

- Что он сказал? - спросил Машков толстого эцилоппа.

- Чатл, - шепнул эцилопп, протянув руку.

Машков сунул ему монету.

Пацака - тренклюкировать, чатланину - эцих с гвоздями, - перевел эпилопп.

- Дядя Вова! Друг! - истошно закричал со сиены Уэф. - Скажи господину Пж, что ты пошутил! Скажи всем, что это Би видео выключал, а я не давал и говорил, что очень, очень люблю Пж!

- Владимир Николаевич! Не смей свистеть, родной! - заливаясь слезами, воскликнул Би. Ты все равно на Землю никогда не попадешь, а мне Хануд надо покупать! Скажи правду! Как Уэф выключал, а я ему не давал!

- Господин Пж! - крикнул Машков. - Никто вас не выключал! Я это сгоряча перепутал! Готов ответить… Господин Пж, такое предложение! Отвезите нас на Землю! А мы…

-Цыц! - Пж погрозил Машкову пальцем.

- Цыц! - воскликнули эцилоппы и нацелили стерженьки на ложу. Толстый эцилопп бросился на пол.

Пж встал, подошел к ложе, брезгливо дотронулся до Машкова и до Гедевана, поднял руку и провозгласил:

- Я чатланин! И моя мать, и мать моей матери, и мать матери моей матери были чатланами! Но я вас, грязных пацаков, без перчатки трогаю и руки не вытираю! И я могу с вами рядом кушать и у меня еда обратно не пойдет! - И запел: - Ы-ы-ы!

- Вах! - возмутился Гедеван. - Мы сами с вами кушать не будем! В зеркало посмотритесь - живот как гнилой бадриджан висит!

Пж перестал петь.

- Бадриджан я нэ понимаю, - поднял он брови.

- Бадриджан, это по-грузински значит очень красивый, - быстро перевел Машков.

Пж посмотрел в потолок, подумал, сказал “Ку” и пошел.

Партерные эцилоппы включили мигалки последовали за ним.

Бассейн.

Стена раздвинулась. За ней оказался зал с белоснежными мраморными стенами и голубым бассейном.

Пж скинул халат, прыгнул в вопу, поплыл и запел:

- Ы-ы-ы…

Стена сомкнулась.

Суд.

На сцену вышел эцилопп о двумя мигалками и зачитал приговор:

- Ку! - И сам же перевел: - Пацаку хануидянину Би пожизненный эпих без гвоздей до выплаты штрафа. Чатланину хануидянину Уэфу пожизненный эцих без гвоздей до выплаты штрафа.

Штраф пятьсот чатлов за обоих! А вы идите и расскажите всем, какой добрый Пж! – сказал он землянам и ушел.

Автокар выкатил на сцену саркофаг. Эцилоппы откинули крышку.

- Вовка, родной! - кричал Би, которого эцилопппы схватили за руки и за ноги и тащили к саркофагу. - Небо видит - не хотели мы у вас спичку красть! Мы хотели пошутить. Чтобы тебе, родной, радость доставить!

Эпилоппы уложили Би в саркофаг и схватили Уэфа.

- Скрипач! Гедеван Алексидзе! Ты бандуру крути. А Вовка пусть скрипку клеит и “Мама, мама” поет, - кричал Уэф.

Эцилоппы уложили Уэфа поверх Би и стали закрывать крышку.

Крышка не закрывалась. Тогда эцилоппы вшестером сели и попрыгали, крышка защелкнулась.

- До свидания, Гедеван Алексидзе, любимый! До свидания, дядя Вова, любимый! Мы о вас будем очень и очень скучать! - глухо донесся из саркофага голос Уэфа, и рваный занавес опустился.