Сергей Мусаниф - О людях и бегемотах

– Все, что я успел скатать, – сказал Лева. – История, начиная с феодального периода, некоторые науки типа физики и астрономии, планы по переделке африканского ландшафта под свои нужды. Не слишком много переделок, кстати. Думаю, их планета – одна сплошная Африка.

– О Гип-то вообще никаких данных?

– Только астрономическое положение, – сказал Лева. – Которое нам ничего не даст, поскольку наши ракеты туда не долетят.

– И ни слова о местной флоре и фауне? Об их жизненном укладе? Архитектуре? Обо всех этих бытовых мелочах?

– Ага.

– Интересно – почему?

– Мне тоже интересно.

– Может быть, у них есть такое, о чем мы, по их мнению, знать не должны?

– Ясен перец, есть, – сказал Лева. – Вопрос только, что?

– Пойми меня правильно, Юнга, – сказал Лева. Они прогуливались по саду занимаемого бегемотами особняка, курили и беседовали. – Наш план начал давать определенные положительные результаты...

– Твой план, – сказал Юнга.

– Хорошо, мой план, – согласился Лева. – Однако перед тем как перейти к следующей стадии его исполнения, я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.

– Ага, – сказал Юнга. – Вы, человеки, любите задавать вопросы. Но далеко не на все вопросы есть ответы в этой Вселенной. И далеко не все ответы понравятся вопрошающему.

– Именно это меня и тревожит, – сказал Лева. – Видишь ли, мне кажется, что в отношении меня вы проводите в жизнь концепцию шампиньона.

– Прости, я не до конца овладел вашими идиомами.

– Идиомы – это в английском. У нас это фразеологические обороты.

– Ага, – сказал Юнга, стряхивая пепел на куст орхидеи, за которую Ниро Вульф отдал бы желтое кожаное кресло из своего кабинета. – Я запомню. Так что же ты имел в виду?

– Некоторые особенности выращивания данного вида грибов в искусственных условиях для последующей реализации, – сказал Лева.

– И какие же?

– Держите их в темноте и кормите дерьмом.

– Тебе не нравится наша кухня?

– Не в буквальном смысле, – сказал Лева.

– А, – сказал Юнга. – Компостеры в ушах?

– И лапша в мозгах, – сказал Лева.

– Ты не прав, – сказал Юнга. – Тебе никто не врет.

– Молчание – тоже способ говорить неправду.

– Чушь, – сказал Юнга. – Молчание и есть молчание. Оно – золото.

– Я филолог и предпочитаю иметь дело с серебром, – сказал Лева.

– А разве не ювелиры...

– Нет, – оборвал его Лева. – Не ювелиры. Скажи, почему у меня нет полного доступа к вашей корабельной библиотеке?

– А на фига? – спросил Юнга. – Ты знаешь достаточно для выполнения своей задачи.

– Но недостаточно для того, чтобы решить, а стоит ли ее вообще выполнять.

– Опа, – сказал Юнга. – Интересный поворот событий, если учесть, что ты же уже согласился.

– Я свободный человек, – сказал Лева. – Могу и передумать.

– Ха. – Юнга задумался. – Это может создать нам непредвиденные проблемы. Что нежелательно.

– Тогда не проще ли ответить мне?

– Не знаю, что проще, – сказал Юнга. – Это не моя компетенция. Тебе бы с Капитаном поговорить.

– Капитан с Профом инспектируют судно на орбите, – напомнил Лева. – И объявятся не раньше конца следующей недели.

– Поэтому ты решил воспользоваться ситуацией и нажать на меня, – констатировал Юнга. Лева покраснел. Он не думал, что инопланетянин сможет так легко его раскусить. – Что ж, спрашивай. Я посмотрю, смогу ли ответить.

– Может быть, ты просто откроешь мне доступ в библиотеку?

– Нет, – сказал Юнга. – Но я готов рассмотреть некоторые из твоих вопросов.

– Знаешь, – сказал Лева, – у Шекли был такой фантастический рассказ. В нем существовал некий Ответчик, который был способен ответить на любой правильно поставленный вопрос. Этот Ответчик искали многие существа, и, когда они его находили, их ожидало страшное разочарование. Видишь ли, никто из них не смог правильно сформулировать свой вопрос.

– Грустно, – сказал Юнга. – Почему?

– Чтобы сформулировать вопрос корректно, – сказал Лева, – нужно знать три четверти ответа.

– Я бы под этим не подписался, – сказал Юнга. – Тем не менее что-то в этом есть. Может быть, не три четверти...

– Именно, – сказал Лева. – Поэтому ты и хочешь, чтобы я сам спрашивал, не так ли? Чтоб сманеврировать и не сказать мне то, что меня действительно интересует.

– Ты подозреваешь у меня наличие человеческой хитрости, – сказал Юнга.

– Просто хитрости.

– Но ты не прав. Есть вопросы, на которые я не знаю ответа, есть вопросы, на которые я не имею права отвечать. Если ты задашь вопрос из той области, на который я могу и имею право дать ответ, то ты этот ответ получишь.

– Какова истинная цель моей миссии?

– Подготовить массовое сознание к встрече с инопланетным разумом и по возможности способствовать процессу переговоров и получению их положительного результата.

– И все? И никаких скрытых мотивов, никаких тайных планов?

– Нет.

– Ты не знаешь, не имеешь права мне сказать, или просто «нет»?

– Просто «нет», – сказал Юнга. – Пойми, мы не Чужие из ваших фильмов и книг. Мы не кровавые маньяки, не хищники и не пылаем желанием завоевать всю Вселенную, тем более что это невозможно ввиду ее безграничности. Мы такие, какими ты нас видишь. Мы действительно хотим только того, о чем говорим. Разве мы давали тебе хоть малейший повод в этом усомниться?

– Почему у меня нет полного доступа к архиву?

– Избыток информации вредит ее правильному восприятию, – сказал Юнга. – Если это тебя успокоит, полного доступа к нашим архивам нет даже у МЕНЯ.

– Почему-то это меня не успокаивает.

– Полный доступ имеет только Капитан, – сказал Юнга. – Даже Проф не может вскрыть его файлы.

– Ладно, – сказал Лева. – Это ваши личные разборки в них я лезть не хочу. Но не мог бы ты просветить меня относительно вашей планеты? Я ознакомился с ее историей, ее прошлым и ее предполагаемым будущим, которое обещает быть недолгим. Но каково ее настоящее? Как выглядит ваша планета? Какие животные на ней обитают? Какие деревья растут? Ваш стиль архитектуры? Ваши бытовые проблемы?

– Проф сказал бы, что ты не готов для правильного восприятия этой информации, – сказал Юнга.

– А что скажешь ты?

– Что ты задаешь очень много вопросов. Пойми, кореш, если сравнить наше общество с вашим и привести к общему знаменателю, мое положение и мой возраст окажется очень близким к твоему. Я молод, мне не до конца доверяют, я не вправе принимать самостоятельные решения. У меня нет права открывать тебе нужные файлы.

– Вы думаете, мне не слишком понравится то, что я там увижу?

– Я на эту тему не думаю, – сказал Юнга.

– Почему?

– Потому что есть другие темы, – сказал Юнга. – Прах тебя побери, кореш, на кону стоит сам факт выживания моей расы, понимаешь? И человек, на которого мы поставили все, темная лошадка, которая – кровь из уха – должна прийти к финишу первой, вдруг останавливается посреди скаковой дорожки и начинает рефлексировать! Ты боишься того, что будет с человечеством, так? А я боюсь того, что будет с моим народом!