Людмила Безусова - Зеркало Триглавы

Волк рыскал по лесу кругами, неожиданно выскакивая то слева, то справа, отчего Антона то и дело бросало в пот. Научен, научен уже горьким опытом блуждания по чащобе… В очередной раз увязнув в непролазных зарослях, парень не выдержал:

— Тимка, хватит уже носиться, как ненормальный, оборачивайся и иди рядом, я уже замаялся гадать, куда мне сворачивать…

— Я дорогу ищу, по запаху, а так ни за что не найду… — откликнулся волк, выскакивая впереди.

— А далеко ещё? — Солнце поднялось уже высоко, жарило вовсю, над головой роились, надоедливо жужжа, мелкие мошки и с превеликим удовольствием залазили Антону под мокрую от пота рубаху. От их укусов кожа неимоверно зудела, стоило большого труда удержаться от бесконечных почесываний.

— Почти пришли… — Тимофей стоял, дожидаясь отставшего друга, под высокой сосной и теребил в руках шишку.

— Славно… — увидев мальчишку снова человеком, Антон тут же опустился на землю, поросшую коричневым мохом, и с наслаждением растянулся во весь рост. — Умотал ты меня совсем… дай передохнуть.

— Да тут всего ничего, вон на ту горушку взобраться…

Парень приподнялся, ища взглядом 'горушку'. Деревья закрывали обзор, ничего не увидишь, но он слегка успокоился — была б возвышенность стоящая, увидел бы обязательно. По высоким горам лазить не хотелось, да и откуда в лесу горы? Так, холмы, не больше… Он успокоено откинулся на спину и уставился в небо. Неужели и вправду получится вернуться домой? Даже сейчас в это верилось с трудом… Знал бы кто, как он соскучился по цивилизации… И ни одной минуты жалеть не будет, что бы там сестра не говорила…

После отдыха идти стало значительно легче, тем более что Тимка шагал рядом. Моховая подстилка, усыпанная пожелтевшими хвоинками, мягко пружинила под ногами, да и сосны, кажется, слегка расступились. От смолистого запаха ветра, вольно гуляющего среди могучих стволов, на душе стало легко и беззаботно, словно все тревоги вымело из головы его теплым дуновением, но ощущение праздника оказалось недолгим. Антон потерял дар речи, когда лес раздвинулся, и перед ним, всего-то в паре шагов от крайних деревьев возник отвесный склон холма, поросший какой-то кудрявой травкой с мелкими сиреневыми цветочками.

— И как мы наверх полезем, а, он же словно ножом срезан? — отмер парень через несколько минут.

Тимофей ухмыльнулся, достал небольшую коробочку, не больше сигаретной пачки, и показал Антону.

— И что?

— И все… — Он махнул коробочкой в сторону склона. Внутри холма что-то негромко щелкнуло, участок косогора медленно поехал в сторону. Перед друзьями распахнулось овальное отверстие.

— Пульт дистанционного управления… — разочарованно протянул Антон. — Я-то думал…

— А необъяснимые чудеса закончились, — очень серьезно пояснил Тимофей. — Добро пожаловать в мир научно-технического прогресса в последней стадии его развития… — в конце своей напыщенной речи он не выдержал и прыснул, зажимая ладошкой рот. Вид у Антона был ещё тот…

В люке показалась Лера:

— Тим, к счастью… Я тебя уже разыскивать собралась… Ты куда делся? Отец от вчерашнего ещё не отошел… Здравствуйте, Антон, — она взглянула на парня и опять повернулась к сыну. — Не мог предупредить, что ли? Заходите оба, быстро, нечего тут мелькать…

Антон скрипнул зубами — лезть под землю ужасно не хотелось, но надо. Пожалуй, клаустрофобия ему обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Шагнув следом за Тимофеем люк, он малодушно закрыл глаза, когда услышал под ногами легкое гудение заработавшего механизма, и створка люка отсекла от него солнечный свет. Не ожидал он от себя такого, не ожидал…

Признаться честно, база 'временнЫх' этнологов Антона не впечатлила. Главное, красиво назвать — База: тесный, едва вдвоем поместились, 'предбанник' с раздвижными дверями: одна наглухо закрыта, в другую видна квадратная полупустая комната, через третью они попали сюда.

— Проходи, — подтолкнул его мальчишка.

Парень перешагнул через невысокий порожек. Белые стены без окон, две молочного цвета откидные полки одна над другой, как в поезде, отделенная невысокой пластиковой ширмой узкая ниша (Тимофей шепнул на ухо — 'Удобства'), раскладные, как шезлонги, кресла. От избытка белого захотелось завыть — Антон почувствовал себя неизлечимо больным, словно попал в лазарет, но никого, кроме него, это кажется, не напрягало. Глеб приветливо улыбнулся, пожал протянутую парнем руку и не стал терять зря время:

— Ну, что, начнем, пожалуй… — из стены бесшумно выползли две плоские горизонтальные панели, над которыми засветились голографические экраны. Антон им обрадовался, как ребенок, хоть какое-то разнообразие в 'снежном' царстве. Лера и Глеб уселись перед релятивистическими дисплеями, Тимофей полулежа устроился на полке, предложив парню оставшееся свободным кресло.

Дальше начался настоящий кошмар — Антону казалось, что своими вопросами этнологи выворачивают его наизнанку, заставляя припоминать мельчайшие подробности его прежней жизни, приметы его времени, снова и снова возвращаясь к уже сказанному. При этом они непрестанно заносили в память своих суперкомпьютеров (в том, что они 'супер' парень не сомневался, даже клавиатура была сенсорной, беззвучной, казалось, что этнологи просто бессознательно касаются поверхности панелей), отвлекаясь лишь на краткие мгновения, чтобы уточнить ту или иную подробность. Пытка продолжалась, по его ощущениям, не первый час. Антон не один раз уже пожалел, что так редко обращал внимание на всякие несущественные, на его взгляд, мелочи, бегая по родному городу.

— Ну, вроде все, — откинулся на спинку кресла Глеб, — должно сработать. Лер, у тебя как?

— Согласна… — отозвалась она, считывая показания с экрана. — Ввожу информацию для обработки и вычисления пространственно-временных координат перемещения.

— Ну, что, готов? — повернулся Глеб к Антону. — Запускаем машину…

— Как, прямо так сразу?

— А когда? — удивился этнолог, — мы данные на сейчас готовили, плюс-минус полчаса…

— Ты что, не рад? — кинулся к другу Тимофей. — Ты ж так домой рвался…

— А Людмила? Я с ней даже не попрощался… — растерялся Антон, — к тому же я хотел…

— А мы ничего нового о будущем мира тебе не расскажем, — предвосхитил его любопытство Глеб, — Тим и так чересчур много наболтал лишнего…

— Пап… — укоризненно протянул мальчишка.

— Не спорь, знаю. Видишь ли, Антон, люди вашего времени слишком часто совершают необдуманные поступки, а потом жалеют о них, но сделанного уже не вернуть, а у нас своя этика. Не думаю, что ты долго сможешь хранить молчание, твой секрет все равно прорвется наружу и не факт, что он не станет очередной сенсацией, на которые вы так падки.