Александр Матюхин - Миллион лун

— Это кто отлынивает? — выпятил тощую грудь Степа, — да я болею! На самом деле болею, между прочим! Да там флюс! Да там такое вздутие, что о-го-го! Гноя целый шприц выкачали! Показать, да? Посмотреть хочешь, да?

Толик замахал руками:

— Боже упаси! Верю, верю, только не надо показывать. Тебе все равно придется сидеть, хоть флюс у тебя, хоть гастроэнтерологическое воспаление левой кишки.

— Что-что? — удивился Степа и даже отнял руку от вздувшейся щеки, — не надо мне тут медицинскими терминами сыпать. Мы люди не гордые, можем и по ушам за такие слова врезать, если что.

— Шеф сказал, что других свободных работников у него сейчас нет, поскольку большинство незанятых людей ищут пропавших призраков. Ситуация очень серьезная.

— Не серьезней, чем мой флюс, — уныло промычал Степа.

— Три часа тебе сидеть, как минимум, милый мой, — сказал Толик, — хочешь чаю?

Но ответить Степа не успел. Зазвонил дежурный телефон. Толик рысью кинулся к аппарату.

— Гостиница «Миллион лун» слушаю вас? — спустя мгновение лицо его изменилось до неузнаваемости, — да, да, понял. Через секунду будем. Извините.

Трубка со звоном опустилась на рычаг. На нас смотрел совершенно побелевший и с выпученными глазами Толик.

— Сьерра приехала, — произнес он тихо, — требует прийти за багажом.

Настала моя очередь удивляться:

— За багажом? Какой багаж, она же приходит с ТОЙ стороны двери!

— Вот лети и выясни! — сказал Толик, — дерзай, стажер.

Я поглядел на Толика и на Степу. В их глазах не было и капли сочувствия.

— И никто со мной не пойдет? — безо всякой надежды спросил я.

— Я подойду попозже, — сказал Толик, — вот только объясню Степе, что к чему, и сразу приду. Давай бегом, Артем. Сьерра ждет. А она дама нервная.

— На баррикады! — промычал Степа, придерживая распухшую щеку ладонью, — друг, мы тебя никогда, никогда не забудем. Да.

И я постарался бегом. Слава богу, коридоры были еще пусты. Редкие работники и пара-тройка пришельцев не смогли замедлить мой резвый бег. В результате, поднявшись на нужный этаж и поравнявшись с нужным номером, я слегка запыхался. Остановившись, я принялся приводить себя в порядок, но едва только пригладил волосы, как дверь в номер 3-24 отворилась.

Сначала я услышал ее голос:

— Молодой человек, вы топаете как слон, — сказала Сьерра.

А потом показалась и она.

Если эта девушка и была пришельцем с далекой планеты, то я не заметил особой разницы. С виду вполне обычная, земная. На вид ей было не больше двадцати с хвостиком, что сразу ставило весьма сомнительные психологические преграды в общении. Я не очень люблю общаться с девушками, которые моложе меня. Они кажутся мне глупыми и слегка наивными. Каюсь, грешен, но поделать с этим, увы, ничего не могу.

У Сьерры были длинные черные волосы, зачесанные назад и собранные в косу, большие черные глаза (и, вот, пожалуй, главная странность в ее внешности — у ее глаз не было зрачков, одна сплошная темнота), ровный носик и пухлые губки. Выглядела она симпатично… Даже весьма… Собственно, все признаки, по которым на Земле отличали женщину от мужчины, тоже присутствовали.

— Молодой человек, вам не кажется, что пялиться на женскую грудь, по меньшей мере, некрасиво, — сухо заметила Сьерра.

— Я, мнээ, ну… как бы… и не… — промямлил я, стыдливо пряча глаза в пол.

— Как вас зовут?

— Артем.

— Браво, Артем. Вы стесняетесь своего поступка, значит, в вас осталось еще что-то человеческое. Кому, как не мне судить о человеках, верно? Наверное, одна капля совести найдется, не больше. Проходите в номер. Мне нужна ваша помощь. А вы должны выполнять свою работу.

Она посторонилась, давая мне возможность пройти внутрь. Еще не зайдя, я увидел, что дверь в тот, другой, мир распахнута настежь. Из двери лился приятный мягкий свет, веяло теплом и даже, кажется, играла какая-то спокойная музыка. В дверном проеме лежали чемоданы. Много чемоданов. Великое множество чемоданов. Они образовывали хаотичную кучу, гору, походили на развалившуюся пирамиду и упавший дом одновременно. Почему-то на ум сразу пришла известная картина Верещагина «Апофеоз войны». Все чемоданы были одинакового ярко-фиолетового с оттенками розового цвета.

Я застыл, пораженный зрелищем. Из-за чемоданов решительно невозможно было разглядеть, что находилось за дверью.

— Вас что-то смущает, Артем? — спросила Сьерра, закрывая за мной дверь. Холодом в ее голосе можно было бы остудить не один литр кофе, — я бы на вашем месте не стояла, как истукан, а начала вытаскивать чемоданы. У меня нет желания оставлять половину вещей с той стороны двери.

Куда ей, интересно, девать столько вещей?

— Дверь закроется через десять минут. Пожалуйста, поторопитесь, — наставительно сказала Сьерра.

Я подошел к чемоданам и взялся за ручку первого. Ну и тяжеленный! Судя по всему, инопланетная дева напихала в них кирпичи. Первый чемодан вызвал в памяти смутные ассоциации с уроками физкультуры в университете. Я, археолог, никогда не мог взять в толк, зачем физрук заставляет нас отжиматься по сто двадцать раз, приседать по пятьдесят и делать восемь раз без передыху подъем с переворотом. Как правило, от занятий физкультурой я уклонялся. Не мое это, не мое…

— Куда ставить? — прохрипел я, делая первые неловкие шаги с чемоданом наперевес. Дыхание перехватило.

— В уголке располагай, возле кровати. — Ответила Сьерра, — а я пойду, попудрю носик.

Она скрылась в ванной, плотно прикрыв за собой дверь. Я же продолжил тесное знакомство с ее багажом. Остальные чемоданы оказались не легче. К пятому чемодану я подходил на ватных ногах и с трясущимися от напряжения руками. Тут бы вместо меня хорошо управился грузчик со стройки. У них, как правило, есть опыт в таскании мешков с цементом.

И где, интересно, Толик? Тоже мне, помощничек…

Когда я взял шестой чемодан, поднял его перед собой и сделал первые шаги, в ванной вдруг что-то оглушительно взорвалось. Чемодан выпал из моих рук, громко бабахнув чем-то твердым. Я ошалело уставился на дверь в ванную комнату. Из-под двери потянулись тонкие струйки дыма, запахло едким. Самоубийство в гостинице? Неужели я настолько плох, что притягиваю все самое худшее, что может произойти здесь? Хотя, если зреть в корень, избавление от Сьерры порадует многих работников «Миллиона лун»…

Но не успел я сообразить, возрадоваться или же впасть в уныние, как дверь распахнулась, и на пороге появилась Сьерра.

— Вы в порядке? — осведомился я.

Как ни странно, Сьерра выглядела здорово и даже улыбалась. На щеках проступил румянец, волосы аккуратно расчесаны, брови подведены, губы накрашены. Тот факт, что ее ступни лизали черные струйки дыма, а по кафельному полу в ванной бегали серебристые искорки, словно разряды тока, нисколько ее не смущал.