Александр Матюхин - Миллион лун

Получить в подарок от инопланетных туристок ретранслятор — это, конечно, плюс, но получить же за это выговор и штраф (а еще с условием того, что я до сих пор хожу в стажерах) — это уже, извините, большой минус. Ох, надо быть поосторожнее с всякими пришельцами и туристами. Хотя, как тут быть осторожным, когда инопланетяне на каждом углу. Шагу ступить негде…

С такими не слишком веселыми мыслями и столкнулся в холле с Юлик. Она стояла перед открытой дверью и курила. Сегодня Юлик одела яркий зеленый сарафан, подвязала кудри изумрудной ленточкой, а через плечо перекинула нарядную сумочку с большой блестящей застежкой. В общем, выглядела куда как эффектно. Глядя на нее, я почувствовал, что невеселые мысли куда-то внезапно удалились.

— Нравится? — кокетливо дернула плечиком Юлик, — мне тоже нравится! Как ночь, как дежурство?

— И не спрашивай! — отмахнулся я.

— Теперь от «Фаворита» тебе не избавиться как минимум месяц, — рассмеялась Юлик, — даже Игнат Викторович в курсе!

— Кто донес?

— Сам узнал! Он же начальник. Он должен все знать!

Юлик стряхнула пепел через порог:

— Ты готов осмотреть чужой мир?

— Всегда готов, — бодро отозвался я, хотя, честно признаться, поджилки немного тряслись.

Юлик указала рукой на дверь:

— Тогда вперед. — Сказала она, — предоставляю мужчине право первому ступить на землю нового мира.

И мужчина ступил. Вернее, сначала я вышел на крыльцо и мгновенно ощутил жару, навалившуюся, надавившую со всех сторон. Как в Сочи в середине июля, где я пару раз проводил отпуска. Лоб мгновенно покрылся мелкими каплями пота. Солнце заставило прослезиться. Бетон в секунду нагрел тапочки и ноги.

Прикрыв глаза ладонью, я посмотрел вперед и увидел дорогу, выложенную булыжником. Дорога шла метров двести, потом резко разветвлялась в две стороны. По обочине дороги росли кустарники и деревья, скрывая гостиницу от посторонних глаз. Впрочем, сразу за кустарниками проглядывались стены домов. Я даже увидел вдалеке фигурки людей.

— Чего стоишь, пошли, — Юлик легонько подтолкнула меня в спину, — пойдем в тень, а то на солнце и солнечный удар схватить можно.

— Интересно, тут будет, где искупаться? — спросил я, спускаясь по горячим ступенькам.

— Поищем, — отозвалась Юлик, — а я забыла солнцезащитные очки! Вот дурочка!

Вступление на землю нового мира особых эмоций у меня не вызвало. Булыжники под ногами оказались выложены с аккуратной тщательностью, подогнаны друг к другу и совершенно не сбивали с шага. Только были очень горячи, от чего практически сводилось на «нет» желание просто постоять. Приходилось все время идти.

Мы свернули в тени кустарников и пошли вдоль дороги к развилке.

Я глядел по сторонам, но сквозь листву смог разглядеть только стены из камня — не из кирпича — и остроконечные крыши. Откуда-то доносился звон колоколов.

— Ты была в этом мире раньше? — спросил я.

Юлик пожала плечами:

— Знаешь, я не очень-то запоминаю миры, в которых была. Их же миллион. На некоторых я провела всего минут двадцать, на некоторых целые дни. Всех не упомнишь. Может, и была. Может, и нет.

— Я сегодня смотрел из окна и видел пришельцев… они похожи на нас. Гуманоиды?

— Я их называю человекообразными, но это между нами, — улыбнулась Юлик, — им такое определение не очень нравится.

— А ты была в мирах, где, ну, не человекообразные?

— Конечно! Таких миров вдвое больше! В некоторых мирах нет кислорода, и нам приходится плотно запирать все двери и окна, чтобы не выпустить воздух. Для таких миров у нас специально приготовлены баллоны с воздухом на чердаке. Вернее, возле чердака, наверху. Есть миры, где сплошной океан. Есть миры, где вообще нет земли и воды, а только раскаленная лава.

— И как же вы… как гостиница там появляется?

— Я над такими тонкостями не задумывалась никогда. Это же гостиница. У нее очень сложный механизм. Вообще, поговаривают, что она живая.

— Это я уже слышал.

— Слышал, вот и молодец! — усмехнулась Юлик, — смотри, улица. Пойдем.

И правда, деревья расступились, дорога резко разделилась на две, уходящие вправо и влево. Слева вновь начинались заросли, дорога уходила вдаль. Вдалеке шло какое-то животное, ведомое под узды человеком. Животное напоминало горбатую лошадь с кривыми копытами.

Зато справа дорога расширялась, приобретая вид этакой инопланетной магистрали. Деревья сменились небольшими строениями, улочками, переулками. В общем, вполне жилой район небольшого города. Туда-сюда сновали люди. Одеты они были, как один, в белые халаты, подпоясанные черными лентами. На ногах — сандалии. Гуманоиды практически не отличались от нас. Разве что цвет кожи был немного странноват — какой-то бледно-серебристый с непонятными оттенками, цвет перезревшего плода. И глаза у местных гуманоидов оказались большими и безвекими. Каким образом они моргали — я так и не понял.

Мы прошли еще несколько метров и влились в оживленную инопланетную жизнь. Сильно оживленную, надо сказать. Похоже здесь был разгар рабочего дня.

Я пялился по сторонам, отмечая странную архитектуру зданий, интересные интерьеры, непонятные вывески над дверьми. Стены домов здесь были выложены из грубых неровных камней, но, странное, дело, смотрелось все ладно, ровно и абсолютно не создавая ощущения, что вот-вот рухнет. Скорее наоборот. Крыши стелили из матового непрозрачного материала, напоминающего пластмассу… и тот самый белый шарик, который оставили мне инопланетные туристки.

Юлик взяла меня под руку и увлекла к тротуару, в спасительные прохладные тени домов.

— Есть какие-нибудь планы? — спросила она.

Я пожал плечами:

— Мысли разбегаются… А что вы обычно делаете в других мирах?

— Если нет каких-либо срочных дел, то бездельничаем. Отдыхаем. Я люблю ходить по магазинам и покупать всевозможные сувениры. Я, на самом деле, большая шмотница. Мне палец в рот не клади! Кристи с Толиком обожают фотографировать достопримечательности. Ты не был у них в номере? Все стены увешаны фотографиями.

— У нас, как я понимаю, срочных дел нет.

— Собственно, мы должны проверить твою жизнеспособность, вот и все, — ответила Юлик и рассмеялась, — но это не срочно, так, по ходу прогулки проверим.

— Угрожающе звучит! — рассмеялся я в ответ.

— А никто и не говорил, что будет легко.

Так мы шли, смеясь, по тротуару, обгоняя прохожих, обходя суетливых, догоняя неторопливых. Я разглядывал многочисленные деревянные вывески, украшающие двери всевозможных заведений, и ничего не мог прочесть. Как и любому человеку, попавшему в незнакомый мир, не зная языка — будь то зарубежная европейская страна или далекий неизвестный мир — мне показалось, что местная письменность весьма корява, неразборчива и странна. Ни одной знакомой буквы я не обнаружил. Ясное дело, что назревал вопрос к Юлик: