Дмитрий Казаков - Дорога из трупов

– Отнесем, – кивнул Рыггантропов. – Пошли?

И они пошли и добрались до музея Натуральной истории к самому открытию. Миновали Пасюка и отправились на поиски Простодрэля. Тот обнаружился в том зале, где студенты работали вчера.

– Шлюк плях доброе утро, – проворчал эльф тоном, какой обычно приберегают для проклятий. – Ну что, начнем?

– Э, Простодрэль… – сказал Арс. – Мы тут вчера видели на улице… а сегодня нашли… вот, ну…

Тили-Тили шагнул вперед и продемонстрировал чешуйку.

Хранитель нахмурился, извлек из нагрудного кармана халата увеличительное стекло.

– Так, давай сюда. – В этот момент эльф даже забыл о том, что должен булькать и хлюпать. – Очень интересно.

Студенты ждали, затаив дыхание. Рыггантропов, который просто не знал, что такое волнение, почесывал затылок. Простодрэль разглядывал находку долго, с одной стороны, потом с другой, и при этом что-то бормотал.

– Ляпл маблп невероятно, – сказал он наконец. – По всем признакам она принадлежит змееморфу, причем живому… Тляк, и вы говорите, что видели его на улице?

И эльф уставился на Арса так подозрительно, словно тот прятал древнее чудище в кармане.

– Ну… да… – подтвердил Топыряк.

– Длямп прульк тогда нужно срочно его поймать! Убить и поместить к нам! А то наше чучело бульк древнее, выглядит плохо.

Старого хранителя вряд ли бы сделали почетным членом Общества гуманных ученых.

– Юляльк а вы работайте. Практики никто не отменял, – Простодрэль сурово глянул на студентов.

И, взволнованно шаркая, удалился.

– Поймать? – Арс покачал головой. – Кто этим будет заниматься? Стража? Да они пьяную черепаху не догонят.

– Шшшш!

– Верно, Трали-Вали. Не наше дело, типа, – сказал Рыггантропов. – Беремся за кисточки и вперед.

Арс пошел к столику, где стояли банки с краской. По дороге глянул на витрину, в которой стояло чучело змееморфа, и на мгновение ему показалось, что чучело ехидно ухмыляется.

Сырая улица относится к Мокрой примерно так же, как масло к маргарину.

И то и другое желтое, жирное, но одно настоящее, а второе – искусственное, и на вкус их никогда не спутаешь.

На Сырой живут богатые люди и на Мокрой тоже. Но если вторую населяют нувориши, сделавшие состояние с помощью грабежей, убийств и мошенничеств (не доказанных) особо крупного размера, то первую – аристократы, которым грабить или мошенничать смысла нет.

Когда-то очень давно это делали их предки, и делали крайне успешно.

Лорд Дырг родился в особняке на Сырой улице, как и его отец, и дед, и множество более дальних предков. Родословное древо у лорда было такой длины, что напоминало корневую систему пустынного растения. Изображенное на стене в специальной комнате, оно давно сползло на пол.

Спал лорд Дырг в отдельной спальне, что располагалась по соседству со спальней жены, и поэтому привык просыпаться в тишине, от деликатного покашливания лакея, принесшего утренний кофе.

Но сегодня лорда разбудили самым непочтительным образом – криком в ухо.

– Родерик! Родерик! Проснись! – завопил кто-то.

– А? Что? – Лорд Дырг выпучил глаза и попытался вспомнить, кто такой этот Родерик, которого ищут почему-то у него в спальне.

Потом осознал, что это он сам и что он настолько привык к титулу, что едва не забыл собственное имя. И еще осознал, что около его кровати, старинной, огромной, с пологом на украшенных резьбой столбиках, подпрыгивает худощавая женщина в белом халате.

Леди Дырг.

В особняке лорда, где даже туалетная бумага была гербовой, неаристократическое поведение не приветствовалось даже у слуг. А уж ожидать от почтенной леди, чья задача – подавать пример челяди, таких поступков, как прыжки вокруг спящего супруга, и вовсе невозможно.

На мгновение лорд Дырг решил, что угодил в кошмар.

– Родерик! – вновь завопила леди. – Они пропали!

– Кто? – спросил он. – Ты мне не снишься?

– Нет! Они пропали! Все! Шкатулка пуста!

И тут леди зарыдала, и не скупыми слезами аристократки, а нервным истеричным плачем кухарки или, в лучшем случае, прачки.

– Шкатулка? – Лорд Дырг начал сердиться. – Какая?

– С моими! Драгоценностямиии!

И только тут лорд Дырг окончательно проснулся.

– Что? Кража у нас в доме? Это невероятно, – сказал он и принялся вставать с постели. Делать это без помощи слуги было непривычно, и лорд не сразу вспомнил, что сначала надо откинуть одеяло.

– Невозможно, невозможно, – повторял он, разыскивая около кровати тапочки. – Кража в моем доме?

Едва Дырг накинул халат, как леди упала ему на плечо и лишилась чувств.

– Дженкинс! – закричал лорд, ощущая, что его аристократическое самообладание кладет на стол заявление об отпуске. – Быстро ко мне!

Открылась дверь, вошел пожилой лакей, благодаря седому парику и квадратному лицу похожий на мопса.

– Сэр? – сказал он, не моргнув и бровью.

Дженкинс появился в особняке еще при прежнем лорде и был слугой старой школы. Если бы на дом лорда упал метеорит, то Дженкинс обязательно осведомился бы, как его представить, и попросил визитную карточку.

– Вызови горничную госпожи. И начальника охраны ко мне. Судя по всему, нас ограбили.

– Да, сэр.

Лакей вышел и через минуту вернулся с горничной. Леди положили на кровать, а лорд, убедившись, что супруга в надежных руках, пошел к соединявшей спальни двери. За ним последовал Дженкинс.

В комнате леди все было как обычно.

Шкатулка всегда стояла на туалетном столике леди Дырг. В ней хранились золотые драгоценности, стоившие примерно столько же, сколько и сам особняк. Трогать ее не смели даже горничные. Вынести шкатулку смог бы только очень сильный мужчина, а сделать это незаметно – разве что бог. Особняк охранялся хорошо, и воров ловили довольно регулярно.

Ну а вскрыть сложный замок гномьей работы возможно, только если взломщик провозится с ним пару месяцев.

– Шкатулка на месте, – сказал лорд Дырг, разглядывая откинутую крышку. – Замок цел. Но внутри пусто.

В выложенном алым бархатом углублении не было и следа золота. На донышке лежала горстка красноватой пыли, немного похожей на ржавчину.

Лорд Дырг бросил взгляд на окна, те оказались целыми. Посмотрел на главную дверь спальни жены – никаких следов проникновения, да и снаружи стоит стражник.

Дверь открылась, и вошел начальник охраны, могучий, усатый и краснолицый. С ним что-то было не так, но что именно, лорд Дырг сначала не понял.

– Радин, – сказал он, отодвинув посторонние мысли. – Должен выразить тебе свое неудовольствие.

Истинный лорд даже гневается аристократически, то есть тихо и очень холодно.

– Да, сэр! Виноват, сэр! – рявкнул начальник охраны. – Но мои люди бодрствовали всю ночь и ничего не видели!