Дмитрий Казаков - Дорога из трупов

– Да, все должно быть по закону, – сказал Тощий Брык, а жрецы дружно закивали, точно отряд дрессированных болванчиков.

Этот момент Форн Фекалин тоже предвидел.

И поэтому, прежде чем отослать прочь советников Мосика Лужи (в забвение или гибель – это уж как получится), он воспользовался их опытом, знаниями и умениями для того, чтобы подготовить нужные документы.

– Процедура очень простая. – Форн Фекалин щелкнул пальцами, и один из стражников подал ему свиток пергамента. – Вот коронационная грамота, вам всем известно, что это такое. Обычно она заверяется прикладыванием к ЦИКу, но в данном случае ее законность удостоверят ваши подписи.

– А имя уже вписано? – подозрительно осведомился Вейл Фукотан.

– Нет, но это дело мгновения.

Еще один шаг, и город упадет ему в руки, словно огромный, сочный и вкусный плод. Приз тому, кто оказался достаточно жесток, хитер и умен, чтобы за несколько дней пройти тот путь, на который другие тратят целую жизнь.

Дорогу из побед.

– Как я понимаю, никто не против, чтобы в грамоту было вписано имя вот этого молодого человека? – спросил Тощий Брык. – Понятное дело, что у него нет опыта и авторитета, но этот вопрос легко решается с помощью соответствующих советников.

– Я против! – заявил Серх Локон.

– Отлично. Значит, обойдемся без тебя.

Генерал «Чистого Города» обиженно заморгал, а прочие «достойнейшие горожане» разразились серией одобрительных кивков и восклицаний:

– Ага.

– Ну, конечно…

– Хррр-хрррр.

– Вписывай свое имя, и побыстрее, – сказал Глав Рыбс, – а то меня ждет ужи… важнейшие чародейские дела.

Стражник подал чернильницу и перо. Наслаждаясь каждым своим движением, Форн Фекалин откинул крышечку, обмакнул перо в чернила и медленно поднес его к коронационной грамоте.

А потом собравшиеся в зале для совещаний увидели, как по телу МЕНТа прошла дрожь, и лицо его начало стремительно меняться. Кожа потемнела, на ней возникли пятна, нос словно провалился, а голова изменила форму. Уши и волосы втянулись в глубь черепа, и даже осанка командира Торопливых стала другой.

Точно так же трансформировались и двое стражников у двери, но на них никто не смотрел.

Все глаза были прикованы к Форну Фекалину.

А он чувствовал то, что описать словами невозможно, ощущал нацеленное на него волшебство. За эту способность чуять магию с такой же легкостью, как тепло, холод или направление в пространстве, гномы и все остальные ненавидели змееморфов, когда те еще обитали на поверхности.

Форн Фекалин понимал, что заклинание вынуждает его принимать истинный облик. Он боролся с магией, но проигрывал, его великолепное и послушное тело не повиновалось приказам мозга.

Двигались кости, росли когти, неудобной становилась одежда, обострялись слух и обоняние.

– Что это? Что с ним? – воскликнул кто-то из жрецов.

– Оборотень! – завопил Серх Локон. – Я знал, что они всюду! Оборотнический заговор! Это…

Под яростным взглядом Форна Фекалина он подавился собственным воплем.

Гномы вскинули топоры, в их взглядах появилось нечто вроде узнавания. Нет, обитавшие в Ква-Ква старейшины не могли видеть змееморфа, как и десятки поколений их предков, но родовая память, спавшая где-то в спинном мозге, проснулась и нажала кнопку с надписью: «Опасно! Убей!»

– Кгхм… хм… – Глав Рыбс пошевелил посохом, раздумывая, какое заклинание пустить в ход.

– Шссс… – сказал Форн Фекалин. – Это прокххххлятие… меня сссзаколдовали… Но я сссейчасссс разбехуссь…

Он чувствовал чужую магию и ощущал, что она идет сверху, мог даже примерно определить расстояние до нее. По всем признакам, источник заклинания находился на крыше башни.

Туда, если верить обонянию, недавно прошли два человека и еще кто-то с очень специфическим запахом. Это студенты? Значит, это они пробрались наверх и затеяли колдовство?

Но ничего, он отомстит, а потом вернется и попробует все уладить, хоть это будет и непросто.

– Расссберххусь, – повторил он, свирепо глядя на «достойнейших горожан», похожих в этот момент на выставку совиных чучел.

А потом рванулся к дверям и испустил вибрирующий боевой клич, слышимый только для змееморфов и способный проникать сквозь стены.

Означал этот клич: «За мной! Убивать! Убивать!»

Двери хлопнули, звякнул упавший на пол шлем одного из стражников.

– Ну… честно говоря… это, хм… – произнес Тощий Брык напряженным голосом человека, заметившего пару зеленых чертиков и не уверенного в том, что они реально существуют, – неожиданный поворот событий…

– Проклятие? Он говорил о проклятии? – господин Закряхтэль посмотрел на ректора МУ. – Такое возможно?

– Я почувствовал некую магию, – ответил Глав Рыбс, – но на проклятие она походила мало. Кроме того…

– Это оборотень! – заорал Серх Локон.

Ректор махнул рукой, и генерал «Чистого Города» обнаружил, что не может двигать языком и губами.

– …проклятия меняют не внешнее состояние объекта, – невозмутимо продолжил Глав Рыбс, – а внутреннее. Превращают кровь в лед, кишки в воду, сердце – в кусок черного угля…

Дверь с грохотом открылась, и в зал совещаний ворвалось несколько грязных, воняющих перегаром стражников.

– Всем лежать лицом к стене! Руки за голову! – заорал один из них, размахивая тремя арбалетами.

– Его тут нет! – воскликнул второй, невысокий и краснолицый, в котором многие узнали отставного МЕНТа Игга Мухомора. – Куда он ушел?

– Кто? – спросил Вейл Фукотан слабым голосом.

– Новый командир Торопливых.

– Только что выскочил за дверь, – сообщил один из гномьих старейшин. – Вы должны были столкнуться.

– Значит, он побежал наверх. Срочно за ним, – приказал Игг Мухомор, и альтернативная милиция покинула зал.

– Что это было? – недоуменно спросил ректор. – Честно говоря, мне кажется, надо самим во всем разобраться.

Как ни странно, в этом оказались едины все «достойнейшие горожане», от тролля и выползня до Вейла Фукотана и Серха Локона. Не потратив и десяти минут на дебаты, они выбрались из зала для совещаний и двинулись по лестнице вверх, туда, откуда доносилось надсадное дыхание и тяжелый топот.

Арс совершил невозможное – ухитрился запустить с одной руки одновременно огненный шар и струю леденящего воздуха.

Смертельная опасность служит куда лучшим катализатором умственных способностей, чем хорошие оценки, именные стипендии и кубки, которые выдают победителям всяческих олимпиад.

В данный момент этой смертельной опасности в ближайших окрестностях было слишком много. Она крутилась вокруг, щелкала зубами, размахивала когтистыми лапами и откровенно не желала поддаваться как заклинаниям, так и обычному оружию.