Дмитрий Гришанин - Мах-недоучка

Следующие пять секунд (а именно столько понадобилось Гобулу, чтобы спуститься на пятисаженную глубину) показались Маху вечностью. Он расширившими от ужаса глазами наблюдал, как мучительно медленно сползает вниз по тонюсенькой лестнице громадина тролль, как возмутительно небрежно он перекидывает с плеча на плечо драгоценный груз, как при каждом резком движении с рук и лица исполина срываются свежие капли крови и уносятся в бездонную бездну. И уж совсем не по себе несчастному наблюдателю стало, когда тролль вдруг прямо у него на глазах бесследно исчез. Еще мгновение назад Гобул спускался по веревочной лестнице, и вдруг его не стало. Он не сорвался, не полетел в пропасть, а просто пропал, как будто это был не живой тролль из плоти и крови, а бестелесный призрак Маха дед Пузырь.

Невольно в мозгу несчастного, обманутого Маха всплыла недавняя сцена, когда он объявлял троллю о содержимом сброшенного Камнем мешка, как у того нехорошо заблестели глазки.

— А я, болван, еще боялся, как бы он не уронил мой мешочек, — зашептал себе под нос убитый горем Мах. — Идиот, кретин! Ведь это уже был его мешок с золотом. Надо было срубить нафиг эту лестницу мечом, и пусть бы он вместе с золотом в пропасть ухнулся, хоть бы не так обидно было. А Палуч тоже тот еще гусь! У-у, вражина подлая! Наплел мне с три короба, что, мол, мы с Гобулом теперь роднее братьев родных. А я поверил в эту чушь. Идиот, кретин!..

Из ступора рыцаря вывел бодрый голос деда Пузыря:

— Эй, ты чего это нюни-то распустил!? Тролль тебя внизу дожидает! Беспокоится, как там его добрый друг Мах! А друг Мах тут в тоске и печали на луну воет! Нехорошо, Махуня, так подолгу на друзей напраслину наговаривать. Не по-рыцарски это как-то.

— Так что, он не сбежал с моим золотом? — спросил на глазах оживающий барон.

— Представляешь, этот израненный придурок на самом деле втемяшил себе в голову, что ты его друг. И сейчас собирается лезть обратно наверх, чтобы узнать, что случилось с драгоценным другом Махом. Так что не убивайся ты так, Махуня, через минуту-другую у тебя появится замечательный шанс перерубить лестницу и сбросить тролля в пропасть…

— Ну что ты, дед Пузырь, я вовсе…

— Слышал я, как ты вовсе , — перебил неумолимый призрак. — Что, благородный рыцарь Мах, оговорил честного товарища, а теперь совестно стало?

— Стало. Признаю, был не прав.

— Эх ты, паникер. Глаза бы мои на тебя не глядели!

— Ну все, Пузырь, хватит, сколько можно меня корить. Я уже раскаялся, а повинную голову меч не сечет.

— Давай живо на лестницу. Не хватало еще, чтобы за тобой, как за маленьким дитятей, тролль возвращался.

— Так там, что ли, правда есть пещера?

— Разумеется, есть. Просто вход в нее искусно замаскирован, вот ты его отсюда и не видишь.

— Ну ежели так, тогда понятно…

— Лезь давай! — рявкнул на подопечного теряющий терпение призрак.

— Да я лезу, лезу, — покорно залепетал Мах, опускаясь на колени на краю карниза.

— Ну и чего сидим? Кого ждем? — не унимался приставучий дед. — Теперь протяни руки и возьмись за лестницу.

— И где эта треклятая лестница?

— Ты глаза-то открой, в слепую долго шарить придется.

— Умные все больно, — проворчал себе под нос Мах. — Может, я высоты боюсь, и от вида пропасти голова у меня кружится. С закрытыми глазами как-то спокойнее.

— Значит, когда на орле летел, высоты не боялся, а здесь вдруг забоялся?

— Нашел что сравнивать! Там надежная опора у меня под задницей была, а здесь какая-то хлипкая лесенка… Ну наконец-то, кажется, я что-то нащупал. Пузырь, это лестница?

— Она самая. Ну же, смелее…

Дальше дело у Маха пошло попроворней. Намертво вцепившись обеими руками в первую веревочную ступеньку, он заставил себя оторваться от карниза и шагнуть в пропасть. Следующие пару секунд рыцарь беспомощно болтался на руках, пытаясь зацепиться ногами за нижние ступеньки. Когда же обе его ступни обрели, наконец, надежную опору, Мах переместил руки на ступень ниже, присел и, нащупав левой ногой очередную веревочную перекладину, опустил к ней и правую. Вот так, шаг за шагом, медленно, но верно, он стал спускаться по веревочной лестнице.

Осторожный спуск Маха растянулся минуты на полторы, за это время истомившийся долгим ожиданием тролль дважды высовывался из пещеры и, убедившись, что с другом бароном все в порядке, снова исчезал в неприметном схроне. Наконец Мах преодолел пятисаженную дистанцию и вдруг ощутил, как нога, в поисках очередной ступени, провалилась за какую-то перегородку. Он взглянул под ноги и с изумлением обнаружил, что левая нога по колено ушла в стену.

— Пузырь, что происходит? — запаниковал рыцарь.

— Да все нормально, просто ты дополз наконец до пещеры и обнаружил ее маскировку. Спускайся дальше, и поймешь, в чем здесь секрет.

Успокоенный рыцарь продолжил спуск и очень скоро с головой погрузился в «стену», за которой обнаружилась обещанная троллем пещера. Сама же «стена» в месте прохода оказалась обычным шерстяным ковром, на лицевой стороне которого был искусно вышит рисунок, точь-в-точь имитирующий поверхность отвесной скалы. Ковер надежно крепился к настоящей скале стальными скобами, и закрывал от посторонних глаз вход в пещеру.

— Молодчина, друг Мах, — приветствовал появление в пещере барона Гобул. — Ты великолепно справился с этим непростым для человека испытанием.

— Издеваешься? — заворчал Мах, спрыгивая с последней ступеньки лестницы на ровный каменный пол. — Я же полз как улитка. Не сравнить с тобой. Ты даже с одной рукой спустился за считанные секунды.

— Я горный тролль! — объявил Гобул и хлопнул себя растопыренной пятерней по животу, хлопок отразился от стен пещеры гулким эхом. — Для меня скалы — родной дом. Ползать по ним я стал даже раньше, чем научился ходить. Тебе же спуск по отвесной стене был в диковинку…

— Что верно, то верно, — кивнул рыцарь, разглядывая мрачные своды пещеры высотой в полтора роста Гобула. Плотный ковер на входе совершенно не пропускал свет, и здесь всегда царил непроглядный мрак, но, благодаря подарку гномьего князя, Мах по-прежнему прекрасно видел в темноте. Впрочем, особливо рассматривать здесь было нечего: две не очень ровные стены по бокам, угловатый, весь в трещинах потолок и относительно ровный пол со множеством следов, великолепно отпечатавшихся на толстом слое каменной пыли. Из-за ковра в пещере было отвратительно душно, пахло потом и застоявшейся пылью.

— Но ты с ним справился. Поэтому молодец! — подытожил свое выступление тролль.

И Мах подтвердил его слова оглушительным чихом.

— Вы здесь хоть когда-нибудь проветриваете? — простонал рыцарь, осторожно утирая рукавом рубашки выступившие слезы.