Александр Матюхин - Ни капли волшебства

— Проклятые порталы! Ну, почему никто не додумался создать более комфортное перемещение! Всякий раз оставляешь дверь открытой, и вот результат — продуло!

Крюков обернулся. Из растений, отдаленно напоминающих папоротники, выбрался страховой агент собственной персоной. Одной рукой он мял белый платочек в крупный синий горошек, а второй рылся в кармане брюк. Позади Морокла показалась Лиз.

— Кажется, тут недавно прошел дождик, — потянула воздух носом женщина-убийца, — замечательное место Хо-хо! Уютный климат, приятно прилететь. Если бы не местные жители…

Морокл в подтверждение снова оглушительно чихнул.

— Тщщ! — Лиз приложила в губам указательный палец, — зайчик мой, чихай пожалуйста потише. А то сам знаешь что!

— Что? — спросил Крюков, вновь чувствующий себя глупым и беспомощным.

Глаза Лиз округлились. Она вышла из кустов:

— Хо-хо, это планета заключенных! Кстати, хохойцы чертовски похожи на местную флору… или фауну? В общем, вон тот ствол видишь? Примерно так выглядит рядовой хохоец. Они самые злобные, самые мерзкие и самые кровожадные существа во Вселенной. За исключением ворлузиан, разумеется. Самое интересное, что хохойцы до сих пор не обнаружили двери-порталы, а цивилизованного уровня, ну, когда выковывают мечи из стали и пекут хлеб, не достигли. Потому что все время между собой воюют.

— Зачем?

— Это образ жизни, понимаешь? Если хохоец не убьет кого-нибудь в течение двух дней, он накладывает на себя руки. Или бросается с обрыва. Или топится. Или… В общем, живут они недолго, но эффектно, племенами по пять-десять хохойцев и воюют с такими же племенами. МУРЛО, видя подобные дела, долго голову не ломало, и решило планету Хо-хо изолировать. Посещать ее могут только ученые и представители всевозможных мирных организаций. А еще сюда ссылают всех опасных преступников. Долго они тут не живут, но иногда… хм… бывает.

— Ты тоже тут была! — догадался Крюков.

— Два раза! Поэтому и знаю коды доступа к дверям-порталам! Думаю, некоторые племена до сих пор меня помнят. Я, знаешь ли, помогала демографическому развитию населения. Небезуспешно, между прочим.

— Лиз! — поморщился Морокл, вытирающий платочком пот со лба.

— Да, солнышко?

— Можно при мне не упоминать про демографическое развитие?

— Обязательно, солнышко, — Лиз нагнулась к Крюкову и шепнула, — ревнует, красавчик. На, держи. Обещала, что угощу маго-маго, значит угощу.

Два ярко-красных пакетика перекочевали в руку Крюкова. Он неловко засунул волшебный посох под ремень и попытался надорвать зубами крепкий уголок целлофанового пакетика. С первого раза не получилось. Видно, тут должна быть определенная сноровка.

— То есть здесь живут местные жители, заключенные и сумасшедшие?

— В целом — да, — подтвердила Лиз, — местных больше, заключенных меньше, а сумасшедших вообще почти не осталось. Насколько мне известно, последние несколько лет сумасшедшие пользуются сумасшедшим спросом.

— Почему?

— Деликатес, — коротко ответила Лиз, — итак, что будем делать дальше? Предлагаю пробиваться сквозь заросли и у всех спрашивать, где живет наш Хо.

— Безумно, — тотчас отозвался Морокл, — любой хохоец при виде нас броситься за племенем, или постарается убить на месте.

— Но нас тоже, можно сказать, племя! Целых трое!

— Четверо, — сказали из кустов, и на поляну вышел Угж. В его завалявшейся шерсти уютно и хаотично разместился чертополох и какие-то колючки странного цвета. Под глазами темнели характерные мешки. Да и вообще, выглядело существо совсем не довольным жизнью и (особенно) окружающими его персоналиями.

— Угж?!

— Я, — вздохнул Угж, скромно потупив взор.

— А почему ты не ушел? Мы же прилетели.

— А куда лететь? — развел руками Угж, — чем хлопать? Одна дверь на тысячу километров! Я теперь за вами увязался до тех пор, пока не найдется проход через пространственно-временной континуум!

— Чего? — не понял Крюков, но его не услышали.

— То есть нас даже не племя, а самая настоящая банда, — подвела итог Лиз, — это еще лучше. Можно терроризировать ближайшее поселение на предмет еды и прочих потребностей. Понимаете, о чем я?

— Страховой агент, комочек шерсти, однорукий землянин и женщина-киллер, — сказал Морокл, упустив каверзный вопрос Лиз, — хорошо, что есть оружие.

Он убрал платочек в карман, с кряхтением нагнулся, и поднял с земли огнеметы. Хлопья тумана свисали со стволов. Из дула одного огнемета капала какая-то слизь. Из дула второго выползла большая зеленая гусеница, вытянулась в струнку и шлепнулась на землю.

— Похоже, господа, кое-какое оружие нам придется оставить, — сказал Морокл, пару раз безрезультатно щелкнув курком, — огнеметы отсырели.

— А БАБАШка? — спросила Лиз.

Морокл вновь нагнулся и поднял БАБАШки.

— Кажется, в порядке.

— И то хорошо.

"А еще у меня есть волшебный посох" — хотел напомнить Крюков, но тут его внимание привлек ближайший ствол дерева.

— Слушай, Лиз, а местные деревья, они, что живые?

— Брось, живых деревьев не бывает. Только в сказках.

— Тогда, почему вон у того ствола есть глаза?

— Говорила я тебе, чтоб не ел маго-маго разом, или не говорила? Может, и не говорила… блин, какие глаза?

Ближайшее к Крюкову дерево деликатно кашлянуло, подняло ко рту небольшой корешок, вытерло древесные губы и сказало:

— Собственно, за оскорбление истинного хохойца я бы мог задушить вас лианами всех, по очереди. Но я вижу, что вы не местные. Чего такого совершили, что вас сослали к нам? Съели кого-нибудь?

— Почему это сразу съели? — с вызовом осведомился Морокл, — мы вполне интеллигентные люди! Никого не едим! Никого не грабим! Берем взятки и даем полезные советы!

— Ага, — сказало дерево и шевельнулось. Его макушка с шорохом осыпалась желтыми листьями и пересохшими лианами. Оказалось, что это не дерево вовсе, а небольшое щуплое существо, метра полтора росточком, с длинными тонкими корешками-руками, такими же ногами (если еще не тоньше), пеньком-носом и красными глазенками. В руках коренной хохоец держал что-то похожее на лук. И в луке, судя по всему, было натянуто что-то похожее на стрелу.

— Я сижу здесь третий день, выслеживая добычу! Доверчивые обезьяномангусты почти поверили, что я тот самый съедобный конгулимус, у которого очень вкусная кора. И здесь раздается грохот, шипение и на поляну вываливаетесь вы! Да ладно бы преступники какие! А то, срамно сказать, взяточники!

— Эй, вы неправильно поняли! — замахал руками Морокл, — нас не посадили! Мы сами прилетели на Хо-хо!

— Вы еще и сумасшедшие взяточники! — вздохнул хохоец, — даже убивать вас жалко, потому как деликатесы! А надо. Все обезьяномангусты разбежались кто куда, а кушать хотца.