Александр Мухортофф - Погружаясь в Атлантиду...

Потом я, как обычно, отключился...

И всё же я дома. Значит, хватило сил доползти на автопилоте от такси до квартиры.

Решительно откинув одеяло, я начал было вставать, но передумал. Всё же вчерашний вечер не прошёл зря: голова загудела, а в глазах заплясали зелёные точки. Проклиная жизнь — в таком ее проявлении — я всё-таки сумел завалиться в ванную и встать под холодный душ. Через полчаса, стуча зубами, я вылез оттуда; единственным плюсом такой водной самоэкзекуции являлось то, что мозг снова обрел контроль над телом. А вместе с ним вернулась и связь с желудком, и я почувствовал ужасный голод. Шлёпая мокрыми ногами по полу, я протопал на кухню, открыл холодильник и нахмурился. Дилемма была простой: либо кофе и омлет, либо омлет и кофе. Я остановился на втором варианте, разбил три яйца в чашу миксера, нажал «пуск», достал сигарету и... тут, конечно же, зазвонил телефон.

Я посмотрел на календарь. Воскресенье. В выходной мне могли звонить только два человека: милашка Джейн, которая возможно решила, что в наших чудных отношениях не хватает секса, или Хью Робот. Забавная фамилия Робот, не правда ли? Но этому дебилу она идёт. Телефон уже не звонил, а орал. Джейн мне хватило вчера, а Роботу я был должен три сотни и отдавать, кстати, не спешил, поэтому я кинул на сковороду два тоста и вылил яйца. Через две минуты я уже завтракал, прихлёбывая кофе со сливками. Телефон всё ещё звонил, но я, показав ему тот самый палец, что между указательным и безымянным, отправил в рот кусочек тоста. Поев, я бросил тарелку и вилку в посудомоечную машину и закурил вторую утреннюю сигарету, допивая кофе. Звонки мне надоели, и я снял телефонную трубку.

— Алло, — тяжело вздохнув, выдал я.

— Мастурбируешь? — спросили вкрадчивым голосом. Такой вопрос рано утром — в три часа дня — в воскресенье 2012-го года мог задать только законченный извращенец, и это был именно он.

— Уже кончил, — буркнул я, выливая остатки кофе в раковину.

— Это хорошо, — согласились на том конце провода. «Естественно хорошо», — решил про себя я, а вслух поинтересовался:

— Ты именно поэтому звонишь? Блюдёшь моё убогое половое созревание?

— Ага.

— Сегодня воскресенье, — напомнил я.

— Ага.

— Пошёл ты в задницу! — обиделся я.

— Нет. Пойдёшь ты. Тебе надо поехать в музей археологии и написать статью. Сенсационную статью!

— Это ещё почему? — удивился я.

— Потому что я твой босс, и ты всё ещё работаешь в моём журнале «Все тайны мира», — сказал сэр Стив Уоррен.

Ах, да, вы же не знаете сэра Стива Уоррена... Ну, тогда вы точно знаете Арона Бурекевича. Я вас обрадую, это один и тот же человек. Стив Уоррен — псевдоним, а сэр — обычные понты.

Что? Вы не знаете журнал «Все тайны мира»? Парень, вспомни, где ты в первый раз увидел какую тайну скрывает юбка английской королевы! А интервью личного проктолога Папы Римского читал? Вспомнил? Хорошо. И не надо удивляться, какой издатель, такой и журнал.

— А если я откажусь? — попробовал соскочить с крючка я.

— Будешь уволен! — холодно сообщили мне.

— Нет, так нельзя, Арон, ты уже увольнял меня на этой неделе; причём четыре раза! — возмутился я.

— Я ведь и в пятый могу. И зови меня Стивом.

— Хорошо, Арон, — мстительно сказал я, — а что там, в музее?

— Сенсация, олух! Поезжай и разузнай. Мне позвонил один из моих информаторов и сообщил, что нашли человека, которому более ста пятидесяти миллионов лет!

— Сто пятидесятилетний человек?! — обрадовался я.

— Вот это долгожитель, он, наверное, и генерала Вашингтона видел!

— Идиот! — зашипел сэр Стив Уоррен. — Стопятьдесят МИЛЛИОНОВ ЛЕТ! Проникнись моментом, придурок!

Что тут скажешь? Я проникся.

— Съел, дурила?! — удовлетворённо поинтересовался босс.

— Ну, вообще-то в 1850-м году в Италии, недалеко от Кастанделло, в городе Савона был найден скелет человека, которому четыре миллиона лет. Это, конечно, меньше, но…

— Заткнись, олух! — отрезал шеф.

— Ну да, это же не новый муж старушки Лиз Тейлор и не пенис Папы Римского, это настоящая сенсация... — не унимался я, — ладно, поеду, сфотографирую кости этого неандертальца и напишу очерк.

— Ты полный идиот! Стал бы я звонить из-за каких-то там костей. Это ЖИВОЙ человек. Понимаешь?! Живой!

Мне пришлось оценить. Пулитцеровская премия — это меньшее, что меня ожидало, если у меня будет этот материал, подтвержденный фактами. Сэр Стив Уоррен никогда не доверял слухам — только подтверждённая информация, поэтому мы и выбивались из обшей массы «жёлтой прессы».

— Теперь оценил?! — ликовал босс, — Тед Вачевский, бери свою задницу в руки, и дуй в музей!

— Есть! — сделав смирно, гаркнул я, бросил трубку и побежал одеваться.

Тед Вачёвский — это я. Да, как вы уже поняли, я поляк. Тадеуш Вачевский. Просто Тед, скандальный нью-йоркский репортёр. Я не пишу о сексе и политике, меня не интересует светская жизнь и шоу-бизнес. Я пишу о НАСТОЯЩИХ тайнах; чего стоит одна моя поездка в дом с приведениями! Читали? Та к вот, это всё было на самом деле. А помните мои материалы из России? Тайны московских подземелий? Тоже правда, кстати.

Как бы там ни было, но приказ есть приказ, поэтому, одев строгий чёрный костюм, я вышел из дома. А уже через час, чеканя шаг, я топал по мраморному полу археологического музея. У меня был ярко жёлтый галстук, а на лице улыбка идиота, которая почему-то не понравилась службе безопасности. Хотя, возможно, их смутил мой галстук.

— Куда? — преграждая мне путь, поинтересовался здоровяк с акцентом южных штатов.

— В туалет, конечно, — честно захлопал глазами я.

— Это вам налево надо, — расслабившись, ответил страж.

Поблагодарив его, я направился прямо и, открыв дверь с табличкой «администрация», прямо с порога выдал:

— Агент Маудер, ФБР, где стопятьдесятмиллион- летний человек?!

Видимо не один я в раннем детстве смотрел сериал «Секретные материалы». Это мне стало понятно, когда спиной вниз я летел по ступенькам музея.

— Идите и пасите коров в своем Техасе! — яростно заорал я, срывая с себя галстук.

Они плохо знают журналистов! Нас обижать нельзя. Обойдя музей со всех сторон, я обнаружил дверь, которую никто не охранял. С радостью молодого бычка я ломанулся туда и нос к носу столкнулся с человеком очень похожим на Альберта Эйнштейна.

Нет, ни того, что торгует краденым в Бронксе, а очень знаменитого учёного прошлого века.

— Где? — выдохнул я.

— Кто? — удивился тот.

— Человек, которому очень много лет.

Кажется, я попал в самую точку: мужчина что-то знал.

— Вы из правительства? — спросил он, поправляя очки.

— Разве это не понятно? — парировал я.

— Мы ждём вас целый день, — смутился мужчина, — я думал нам не поверили... Вы из Вашингтона, или из Лэнгли?