Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера

— Куда вы его забираете?! — крикнула Филомела.

— На свидание с Доктором! — бросил на ходу селенит, направляясь к двери, но Венис его не расслышала. Официантка, ахнув, засеменила за ним, позабыв о посуде.

Колонисты уже почти вышли из камеры, как в дверях с ними что-то случилось. Они застыли, затем стали медленно поворачиваться в сторону Богенбрума, который, вытряхнув из рукава флейту, заиграл на ней неслышную для Густава, Стива и Филомелы мелодию. Челюсти у селенитов отвисли, из разжавшихся рук выскользнули оружие и ноги Макналти. Вся группа, казалось, глаз не могла оторвать от Богенбрума. Постояв немного в оцепенении, селениты сделали несколько робких шагов по направлению к Францу. Тот продолжал играть, ритмично при этом раскачиваясь. Увидев, что селениты направились к нему, Богенбрум отошел в сторону. Группа последовала за ним; тогда Франц стал описывать круги по камере. Колонисты, глядя в затылок друг другу и слегка пританцовывая, неотступно следовали за Богенбрумом. На седьмом витке, не отнимая флейту от губ, он неторопливо вышел из камеры, перешагнув через Стива, лежавшего поперек порога, и вся процессия гуськом последовала за ним, тоже аккуратно переступая через пленника.

Филомела, вытащив из ушей затычки, первым делом бросилась к монстру, хрипевшему в углу, и заглянула ему в пасть. Следов неудавшегося обеда видно не было, чудовище, хотя и постанывало, постепенно приходило в себя: Венис судила об этом по возвращению румянца на обеих парах ягодиц. Приподняв монстра, она приставила его к стене и побежала к Стиву, уже вползавшему в камеру на четвереньках.

— Ты как? — спросила Филомела, присев рядом с ним на корточки.

Он мутным взором посмотрел на нее, — тут она вспомнила, что Стив ничего не слышит, и вынула у него из ушей куски пижамы.

— Как себя чувствуешь? — переспросила Филомела.

— Сегодня один из самых неудачных дней в моей судьбе, — медленно выговорил Стив. — Меня бьют с самого утра, и все из-за какого-то урода.

— Это для того, чтобы ты получше запомнил последний день своей жизни, — приободрила его Венис.

Макналти поморщился:

— И ты веришь этим россказням?

— Во всяком случае, дверь открыта. Как видишь, можно и дудкой одолеть вооруженную охрану.

— Ты ждешь, когда я скажу, что мне стыдно? Не дождешься, — опираясь на стенку, Стив встал. — Брр, голова кружится.

— Ничего, скоро пройдет. Нам нужно переждать еще минут пятнадцать. Поможешь мне одеть Густава, хорошо?

— Конечно. Не волнуйся, со мной все в порядке, — Стив, шатаясь, подошел к монстру. — Как наш зверек о двух спинах?

— До утра доживет. С чего это ты вдруг бросился его спасать?

— Терпеть не могу, когда в моем присутствии обижают детей и животных.

— Что-то не пойму тебя. Ты же хотел его задушить?

— Я вовсе не собирался его убивать, просто хотел проверить Богенбрума.

В это время Франц Богенбрум, не переставая играть на флейте, методично обходил одну комнату за другой в сопровождении селенитов, зачарованно приплясывавших в ритм мелодии. Закончив осмотр третьего этажа, он поднялся на четвертый, где в одном из помещений застал разомлевшего от холовизора колониста. Выбив его из зрелищ ударом ноги, Франц присоединил новую жертву к своей коллекции. Пятый этаж оказался закрыт, зато со второго удалось вывести целую толпу предававшуюся по своим комнатам холовизионным забавам. Когда Богенбрум, покружив по первому этажу, вышел во двор, за ним неотступно следовало более двух десятков танцоров, остекленело уставившихся друг другу в затылок. Кабриоджет стоял во дворе; Франц, не прерывая игры, пошарил в мешке, лежавшем в багажнике, и достал из него профессиональную штурмовую флейту, которую быстро подставил к губам взамен бамбуковой. От резкого изменения тембра с сипловатого на звучный и серебристый селениты вздрогнули, сильнее сплотились в колонну и энергичнее стали подпрыгивать в танце. Богенбрум проделал семь витков вокруг кабриоджета, после чего зашагал к ближайшему обрыву, который находился в нескольких десятках ярдов. Сочтя его слишком мелким, он пошел вдоль края, периодически поглядывая вниз. Спустя почти полмили Франц, наконец, присмотрел достаточно глубокую, ярдов в сто, пропасть с остроконечными глыбами камней на дне. Он повернул резко в сторону перпендикулярно кромке, уводя за собою селенитов, а когда вся группа изменила вслед за ним направление движения, Богенбрум развернулся кругом и пошел прямо к пропасти. За шаг до обрыва он остановился, — в затылок ему сопела надвигающаяся колонна. В воздухе разнеслась другая мелодия, — селениты замерли на месте, затем первый из них, следовавший сразу за Богенбрумом, решительно двинулся на Франца, который ловко отскочил вбок. Сделав несколько шагов, селенит беззвучно свалился в пропасть, за ним — второй. Через полминуты Франц отнял флейту от губ и посмотрел вниз. Сквозь клубившийся на дне туман виднелись распластанные на камнях окровавленные тела.

Весело размахивая флейтой, Богенбрум пошел к дому, где у входа застал Стива и Филомелу, выводивших Густава на свежий воздух.

— Я выполнил свою часть договора, — жизнерадостно произнес Франц. — Теперь слово за вами.

— Где они? — спросил Макналти.

— Спустились на дно уютного ущелья, вот туда, — показал рукой Богенбрум.

— А что это за мелодия, которой вы их околдовали? — поинтересовалась Филомела.

— Научно разработанная хореоматическая композиция. Широко использовалась земными штурмовиками во время десантов на Луну. Стив должен знать, — подмигнул Франц.

— Это правда, Стив?

— Должен, но забыл, — недружелюбно буркнул тот. — Вот только сейчас вспомнил.

— Тогда держи, вспоминай дальше. Кажется, это твоя или Густава, — вручил ему флейту Богенбрум. — А я пойду, возьму интерферотрон.

— Франц, вы их всех вывели?

Богенбрум, не дойдя до кабриоджета, повернулся:

— Думаю, что селенитов в доме больше не осталось.

Он заблуждался. Когда Франц взялся за ручку, чтобы открыть люк кабриоджета, Стива с Филомелой ослепила вспышка. Схватив Густава, они, почти ничего не видя, вбежали в дом. После того, как к ним вернулось зрение, Макналти осторожно выглянул наружу: та сторона кабриоджета, где стоял их спаситель, была оплавлена выстрелом, а от Франца Богенбрума не осталось никаких следов.

— Торсан? Франц погиб? — шепотом спросила Венис, когда Стив тихо прикрыл дверь.

— Да.

— Откуда могли стрелять?

— Из окна, наверное. Оставайся здесь, я скоро вернусь.

— Будешь их выманивать мелодией? Макналти посмотрел на флейту в своих руках.

— Конечно, нет. Терпеть не могу тарантеллы, даже в глубоко научной версии. Доберусь до ближайшей панели холовизора и возьму что-нибудь посолиднее. Тебе, наверное, лучше будет спуститься в подвал. Держи дудку, это Густава. Коды все помнишь?