Ю. Жукова - Замуж с осложнениями

Дальше мы обучаем Азамата слову «витраж», а меня вообще всем домашним названиям на муданжском. После этого мы проходим меж двух галошниц через проём, завешеный пыльной занавеской, в гостиную. Там большое пространство голого деревянного пола, справа украшенное диванчиком, а слева печкой цвета загара, которая частично уходит в глиняную стену. Слева от меня ещё одна занавеска, Азамат её аккуратно отдёргивает, чтобы не особенно пылить, — за ней лестница на второй этаж и дверь в туалет.

— Пойду гляну, в каком там состоянии… — бормочет он, скрываясь за дверью. Я решаю его не смущать и обхожу печку справа. В правой стене ещё одна дверь, как я выясняю, на кухню. В дальней — на открытую террасу, а совсем уж за печкой — в ванную, которая тут отдельно и содержит в себе огромную почти круглую отделанную пластиком яму и угол всё той же печки. Тут, наверное, очень тепло, если протопить. Мне-то уже давно совсем не так жарко, как было в доме Старейшин, так что я очень надеюсь, что печка в рабочем состоянии. На террасу я только выглядываю, но не выхожу. Там тоже есть какая-то мебель, но ею вряд ли можно пользоваться.

Тут из лестничного закутка возникает Азамат.

— Я открыл воду, — говорит. — Теперь всем можно пользоваться. Арон тут серьёзно поработал, — качает головой. — Чтобы необитаемый дом в таком хорошем состоянии…

— Мало ли, может тут кто-нибудь жил.

— Не-ет, я бы почуял, — улыбается Азамат. Ну, как скажешь…

Тут собственно объявляется Арон, который пригнал машину с тряпками. Азамат пытается его ещё раз поблагодарить, но он только отмахивается и тараторит:

— Вот, перинки привёз, свежие, этого лета состриг, а это вот, смотри, ковёр для общей комнаты, я же старый забрал, а это вот новый, прошлой зимой справил, бери, бери, ты же знаешь, от меня не убудет…

Он оставляет два тюка в прихожей и убегает обратно к машине; Азамат тоже идёт помочь таскать, а я тем временем забираюсь на второй этаж по довольно крутой лестнице с двумя поворотами. Лестница только чуть слышно поскрипывает.

С верхней площадки лестницы открываются двери в две узкие спальни и одну непонятную захламлённую комнату, а также коридорчик, ведущий к балкону. И при каждой комнате свой санузел, как и на корабле. Что ж, неплохо: дом достаточно большой, чтобы развернуться, но недостаточно, чтобы умереть при уборке.

Спускаюсь и обнаруживаю бурную деятельность: Арон подметает пол самым натуральным веником, какой я только в музее и видела, а Азамат развешивает по стенам какие-то занавески.

— А это зачем? — спрашиваю.

— Чтобы об глиняные стены не запачкаться, — отвечает он, пристёгивая плотную занавеску под потолком, а потом и у самого пола к каким-то невидимым крючочкам. Занавеска собственно, оказывается гобеленом с птицами и зверями. Азамат отходит на пару шагов и окидывает дело рук своих придирчивым взглядом.

— Ты уж извини, что старые… — бормочет Арон с несчастным видом.

— Спасибо тебе большое, — говорю, — за заботу. Я очень рада, что у… моего мужа такой замечательный брат!

Я вообще-то хотела сказать "что у меня такой замечательный деверь", но вовремя сообразила, что не знаю слова «деверь» по-муданжски. Арон улыбается счастливой улыбкой идиота и пару раз кланяется мне, тараторя что-то совершенно невнятное. Азамат похлопывает его по плечу:

— Ладно, ладно тебе, она не любит чрезмерного почтения.

Не иначе, мне тут уже молятся… Азамат тем временем обращается ко мне:

— Надо бы съездить на корабль, вещи забрать.

Я как представлю, что опять нужно переться наружу, в холод и слякоть, да ещё в эти горы, где ветер…

— А я тебе для этого сильно нужна? — спрашиваю. — Может, ты там возьмёшь моё шмотьё и косметичку, а я пока тут приберусь?

Азамат открывает было рот, но тут же закрывает: да, дорогой, если бы я не хотела убираться, то и предлагать бы не стала. Пожимает плечами.

— Хорошо, тогда мы сейчас всё привезём. Смотри, не переутомись тут, — добавляет он с напускной грозностью.

Они с Ароном выходят в прихожую, и я слышу, как Азамат по дороге объясняет, что я предпочла остаться и заняться нашим обустройством.

— Уберётся? — в ужасе переспрашивает Арон. — А она тебя потом в дом-то пустит?

— Как знать, — смеётся Азамат.

Когда их становится не слышно, я берусь за дело. Веник так веник, на даче ведь чем-то подобным дорожки подметаем, хотя и пластиковым, конечно, а тут из травы, но это не так важно. Зато быстро согреваюсь, стряхиваю пальто и вешаю в прихожей — то и двигаться легче. Конечно, начинать надо было со второго этажа, но на первом всё равно одним разом не обойдётся, так что ничего страшного. Как всегда, уборочный азарт накрывает меня с головой, так что я даже одной из снятых старых занавесок, как следует промытой в ванной (о счастье, горячая вода из крана, а я-то боялась…) протираю полы в спальнях на втором этаже — кроватей-то нет, все перины прямо на пол стелятся, а дышать пылью совсем не хочется.

Перины представляют собой квадратные зашитые мешки, набитые шерстью. Одеяла — вязаные из неё же. Надеюсь, у меня не будет аллергии, впрочем, от этого дела я закупила огромную партию разных препаратов.

Мужики возвращаются, когда я уже занялась кухней. Посуды тут нет, только пара огромных печных горшков, как на картинках в сказках. И эти ещё, ухваты, вот.

Азамат доходит до порога гостиной, задумывается и разувается. И то верно, по ковру можно и в носках.

— Кинь мне тапочки, — говорю.

— Мы ещё не всё привезли, — сообщает он, извлекая мои тапочки из гигантской сумки, которую затем оттаскивает наверх. Видимо, моя одежда… ох, ну и барахла же у меня теперь… — В машину не всё поместилось за один раз, так что сейчас ещё поедем.

— Тут совсем нет посуды, — говорю. — А ещё я, помнится, покупала всякие моющие средства…

Средства Азамат благоразумно захватил первым рейсом, так что я радостно отправляюсь обрабатывать места общественного пользования бактерицидными жидкостями. Арон только и вертит головой туда-сюда, наблюдая, как я бегаю с бутылочками и губками.

Азамат спускается, морщась.

— Лестница скрипит, перебирать надо… — бухтит. Вот перфекционист! — Арон, у тебя посуды лишней не найдётся? А то на корабле вся Тирбишева.

— Думаешь, Тирбиш пожалеет нам пару тарелок? — хмыкаю, но Арон уже пустился трещать, как он всю посуду забрал и совсем забыл, ах он растяпа. Мы с Азаматом весело переглядываемся, и они снова уходят.

Пока их нет, я успеваю домыть всё недомытое и даже распихать свои вещи по шкафам в комнате. Их там много, они все встроенные с купейными дверями и отделаны изнутри чем-то странным: вроде бы дерево, но уж очень на пенку похоже. Азамат, конечно, сначала привёз все мои вещи, а свои только во вторую ходку. Ну ладно, у нас наверняка разные представления о том, что где должно лежать, так что пусть сам раскладывает. Места я ему оставила прорву.