Елена Навроцкая - Раб лампы

Надеюсь, меня не накажут за то, что в этом тексте есть «про компьютеры» и я его поленилась высылать на премодерацию?:) Ну и жду ваши отзывы.:)

Да, о лампах.

Лампы, уважаемые мои, давно уже не те. Нынешние осветительные приборы не вызывают желания прикасаться к ним и нежно поглаживать, восхищаясь работой мастера. Быстренько прикрутить к потолку, задвинуть в дальний угол комнаты, оставить пылиться на столе среди кучи полузабытой ветоши — вот и всё почтение. Творения же древних мастеров хранятся в музеях под табличками — «экспонат руками не трогать».

Эх, тяжела судьба!

Последний раз я видел родные пенаты несколько лет назад. Конечно, срок для меня мизерный, но события, произошедшие за это время, показали, что я и не жил вовсе, а так — прозябал.

Но обо всём по порядку.

Один мой прежний хозяин относился к вещам с пренебрежительной неряшливостью. Он считал — раз у него много денег, то не стоит и беспокоиться о каких-то там мелочах. Лампу он потёр нечаянно — находился в сильном волнении, вот и схватил первый попавшийся предмет на своём столе. Руки у хозяина были полные и потные. А когда он увидел меня во всём великолепии, то вспотел ещё больше — лампа выпала из его влажных ладоней и разбилась.

Закричали мы оба. Хозяин от страха, я от обиды за потерянный дом.

Черепки, как кусочки чужой мозаики, лежали на полу. Доли секунды я с унынием смотрел на них, а потом опомнился и рухнул на колени.

— Что прикажете, о повелитель?!

Человек, сообразив, что я не пытаюсь его сожрать или утащить в ад, наконец перестал орать и палить в меня из своего смешного оружия, и заговорил.

Чтобы не осквернять уши досточтимых слушателей, я опущу половину его речи, хоть, к сожалению, она и станет менее колоритной.

— Ты… кто такой? — спросил человек, усевшись прямо на останки моего дома.

— Я — раб лампы, о повелитель, всемогущий джинн Юсуф ибн Дауд (или Дауд ибн Юсуф? — я уж позабыл за давностью лет) к твои услугам!

— Ибен? Террорист, что ль? — сжался от ужаса хозяин.

— Могу и террористом, — недовольно ответил я. — Только прикажите.

— Не, не, — затряс головой человек, — откуда ты взялся?

— Из лампы.

— Какой?

— Вы на ней сидите сейчас, о повелитель.

Он вскочил, будто ему кипятка на одно место налили.

— Ёпт! И правда — лампа… Была… — Хозяин наградил меня подозрительным взглядом.

Тут в двери стал вбегать народ мужского пола. Все молодцы как на подбор — здоровые, плечистые, с честно вытаращенными глазами и оружием в крепких руках. Они стали галдеть наперебой и проявлять рвение по отношению к своему господину, я предпочел сделаться невидимым. Несколько минут они разбирались, потом охрана удалилась. Мне было приятно созерцать их глупые морды побитых щенков.

— Слышь, Ибен… кароче, Хоттабыч… ты где? — заозирался хозяин.

— Я здесь, мой повелитель.

Он принялся меня рассматривать.

— Дыкть, не сказка?

— Нет, мой повелитель.

— Тээк-с…

Хозяин заложил руки за спину.

— И что мне теперь с тобой делать?

— Приказывайте, мой повелитель.

— Буравчика можешь завалить?

— Без проблем, мой повелитель!

— Заваливай.

— Слушаю и повинуюсь!

Мне хватило ровно пяти секунд. Клиент даже не почувствовал боли. Уверяю вас, уважаемые, у меня не такой скверный характер, как может показаться. Я снова появился перед очами своего господина.

— Так быстро? — удивился он.

— Время — деньги, о повелитель!

— Мы с тобой поладим… Ибен, — ухмыльнулся хозяин. — Главное, что Буравчик теперь не будет устанавливать мне свои правила.

Разместившись по-восточному, на полу, мы с моим господином пили великолепное вино с труднопроизносимым названием. Хозяин уже порядочно захмелел, мне же, к сожалению, не дано такого счастья.

— Я тебе, Хоттабыч… тьфу, блин… Даудыч… я для тебя, братан… вот поверишь, нет?.. — разглагольствовал человек, ударяя себя кулаком в грудь. Вино выплескивалось через тонкий край бокала на роскошный персидский ковёр.

— Повелитель, мне бы жильё… — смиренно сказал я.

— Всё, братан!.. Замётано! Будет тебе хата! — Хозяин покровительственно хлопнул меня по плечу.

— Нет, повелитель, вы не поняли. Мне не нужна человеческая квартира…

— А что эта… нужно? Говори, Даудыч, всё сделаю!

— Лампа. Или любой другой предмет.

Хозяин покрутил головой на толстой шее. Мне показалось, что шея сейчас заскрипит от натуги.

— Э… Лампа… А вот, — ткнул он на зелёный абажур на ножке. — Лампочка Ильича, гы-гы… Антиквариат…

Я посмотрел на этот шедевр человеческой мысли и он мне не понравился.

— Ну не в люстру же тебя, а? Хоть и хрусталь… Как мы с тобой тереть будем? Я ж, ёпт, не напрыгаюсь каждый раз-то! — Тут его взгляд на чём-то остановился, хозяин даже с места приподнялся. — Слышь, Даудыч… Ты как к прогрессу относишься?

— Ветер дует, караван идёт, и только джинны остаются вне движения, — смиренно ответил я.

— Эээ… Ты меня не грузи! Я те хату подсмотрел, во, — и его перст указал на белоснежный ящик с тёмно-матовым стеклом. — Я тебя, Даудыч, в компьютер посажу!

Мне подумалось, что хозяин выпил лишнего, но он настаивал на своей выдумке. И я сдался. В конце концов, слово хозяина — закон.

Разница между лампой и компьютером, уважаемые мои, — это разница между старым беззубым шейхом Абдуллой, шайтан побери его прохиндейскую душу, и луноликой наложницей шейха Зухрой!

Если в лампе я сидел, скрючившись, подобно младенцу в утробе матери, то в компьютере свободно парил сквозь бесконечные ряды цифровых звёзд. Сначала было, конечно, непривычно, но я освоился. Научился приветствовать хозяина, когда он включает свою адскую машину, и прощаться с ним, когда выключает. Хозяин потирал шершавый бок системного блока, и я выбирался на свет, отправляясь выполнять его задания. А потом снова нырял в цифровую Вселенную.

Но однажды я увидел себя в развалинах какого-то города. Странно было созерцать эти улицы без признаков жизни. Сзади послышались шаги, я обернулся и увидел здоровенного светловолосого парня с оружием наперевес.

— Повелитель, вы?

— Ю гана дай! — зарычал парень и пронесся мимо меня. Я посмотрел ему вслед и обмер от страха. Я, старый джинн, повидавший на своём веку много неприятного и отвратительного, испугался как последний мальчишка! Прямо на парня мчалось жуткое страшилище, оно орало как толпа разъярённых дивов, и, мало того, поливало огнём вокруг себя. Я успел юркнуть за близстоящий бак с мусором. Парень, не теряя времени, выстрелил в чудовище, и его кровавые ошмётки, распространяя мерзостный запах, засыпали всю округу.