Сергей Мусаниф - Второе правило стрелка

— Ближе к теме, если можно, — сказал Гермес. — А то ты мне сейчас будешь пересказывать, как он с каждой головой отдельно здоровался.

— Ну, он говорит, чего вам, ребята, втроем Тартар охранять, когда из него уж тысячу лет никто сбежать не пытался, — сказал Гиес. — Тут и двоих за глаза хватит. А третий пусть за меня пару дней подежурит.

— А сам он куда слинял?

— Дело у него, говорит. Надо кота какого-то за хвост куснуть. Хороший, мол, человек попросил.

— Зашибись, — сказал Гермес.

— И не подумаю, — сказал Гиес. — Сам зашибись, если приперло.

— Ладно, я с этим кобелем потом разберусь, — сказал Гермес. — Оставил пост, так сказать, манкировал служебными обязанностями… А сейчас мне некогда. Дай пройти.

— Пароль! — громыхнули пятьдесят глоток.

— Пошел на фиг, скотина сторукая, — сказал Гермес.

— Это для прохода в Тартар пароль, — сказал Гиес. — А тут другие слова нужны. Мне Цербер их на ушко перед уходом шепнул.

— Да я в жизни паролем не пользовался, — сказал Гермес. — Меня Цербер всю дорогу без пароля пускал.

— Тогда сиди и жди, пока Цербер вернется, — сказал Гиес. — Потому что я без пароля тебя не пущу.

— У меня дела, — сказал Гермес.

— У всех дела.

— Меня дядя Аид ждет.

— Всех дядя Аид ждет.

— У меня времени нет.

— У всех времени нет.

— Ну ты и гад, — сказал Гермес.

— Теперь точно без пароля не пущу, — обиделся Гиес. — Ходют тут всякие, нехорошими словами обзываются…

От злости Гермес прикусил свой кадуцей.

— Где амазонки? — требовательно спросил Реджи.

Место, куда они попали, не слишком отличалось от окрестностей горы, где стрелок встретил сатира. Амазонок не наблюдалось.

— Понимаешь ли, в чем дело, — сказал Силен. — Прямого дромоса в страну амазонок не существует. Иначе почему я так долго собирался к ним наведаться? Боюсь, что дальше нам придется идти пешком.

— В принципе я ничего не имею против хорошей пешей прогулки, — сказал Реджи. — Но тут мне в голову пришла мысль, а не дурак ли я. Давай уточним кое-какие моменты.

— Давай уточним, — сказал Силен, извлекая из воздуха кувшин с подозрительным запахом алкоголя. — Люблю уточнять на двоих. Хотя на троих оно как-то веселее выходит.

— Не сейчас, — отмахнулся от кувшина Реджи. — Насколько я понимаю, ты — существо сверхъестественное?

— Это кому как, — сказал Силен. — В нашем мире я вполне естественен и органично в него вписываюсь.

— Но, по сути, ты являешься представителем мифологического сословия?

— Типа того.

— Ты местный бог?

— К счастью, нет, — сказал Силен. — Правда, жертв мне никто не приносит, но и ответственности меньше. У богов слишком много обязательств, связанных с их статусом. Аресу надо зарисовываться чуть ли не на каждой войне, Дионису требуется постоянно бухать независимо от того, хочет он этого или нет, Зевс вынужден вмешиваться во всевозможные дрязги, Гермес служит у него на побегушках… А я — птичка вольная.

— У тебя есть доступ к нектару, птичка вольная?

— Нет, — сказал Силен. — Чего нет, того нет. А ты с какой целью интересуешься?

— Мне, собственно, нектар нужен, — сказал Реджи.

— А Геракл тут при чем?

— Мне посоветовали обратиться к нему за помощью.

— Кто посоветовал?

— Цербер.

— Здоровенный двухголовый пес со змеями вместо гривы?

— Ага.

— Известная личность, — сказал Силен. — В принципе он прав. Геракл конечно же тебе поможет. Если захочет. И если это в его силах.

— Мне намекали, что у него здесь хорошие родственные связи.

— Это да, — сказал Силен. — Связи у него тут — закачаешься. Его даже обещали на Олимп взять, когда он откинется. В смысле, когда он копыта откинет.

Пока Питер храпел, Негоро отыскал в башне волшебника кухню, немного порылся в шкафах и наконец нашел то, что ему было нужно. Нехитрая вроде бы вещь, но она поможет заполучить нового союзника, причем союзника, имеющего магические способности. Со знаниями Негоро и волшебством Питера они смогут продвинуться по пути к цели, поставленной еще стариком Негориусом.

Надо только правильно разыграть свои карты.

— Вообще я должен тебе признаться, что боги в наших краях — один другого краше, — разглагольствовал Силен, периодически прикладываясь к вину. Реджи слушал его вполуха. В конце концов, информация могла оказаться полезной, ведь именно пойло этих ребят стрелку предстояло добыть в итоге всего этого похода. — Компания, честно говоря, довольно-таки гнусная. Кровосмешение, постоянные супружеские измены, склоки, геноцид… Воры, убийцы, развратники. Боюсь, долго они не протянут. Слишком они на людей похожи. А люди, сам понимаешь, смертны. Быть похожим на смертного — смерть. Особенно для бога.

— Не боишься такие разговоры вести? — спросил Реджи.

— А чего мне бояться, если меня никто не слышит?

— Я слышу.

— Ты не считаешься: Ты не местный и вряд ли меня вложишь. А если и вложишь, то никто тебе не поверит. Сам подумай, твое слово против моего, при том, что я — сатир, и не последний, а ты — какой-то стрелок, перекати-поле. И вообще, ты сам — смертный.

— Природа тут у вас красивая, — сказал Реджи.

— Не фиг тему менять, — сказал Силен. — Впрочем, ты прав. Места неплохие. Хочешь, я тебя потом на рыбалку свожу?

— Я не большой любитель рыбалки.

— А чего тут любить? Наливай да пей.

Они шли сквозь рощу, в которой резвились дриады. Дриады были чем-то средним между девушками и молодыми деревьями. Реджи не мог точно определить, что в них от девушек, а что от деревьев, но общий эффект не был ему неприятен.

«Что-то мне все это подозрительно, — подумал Реджи. — Вторая миссия подряд, как я попадаю в довольно приятные места и встречаюсь с относительно приятными личностями». Реджи терпеть не мог, когда все так хорошо начиналось. В конце за это приходилось слишком дорого платить.

Илья Муромец лежал на печи в своей любимой позе «сытый гиппопотам» и довольно мурлыкал себе под нос. В Триодиннадцатом царстве все было спокойно. Проученные хазары копили в своих степях силы для новой попытки, Кащей Бессмертный окончательно умер и вроде бы не собирался воскресать, Змей Горыныч в последнее время вел себя прилично и никого не похищал, а князь Владимир наконец-то проявил уважение к главному былинному богатырю и отдал под его командование целую дружину.

В общем, жизнь удалась.

Муромец собирался немного отдохнуть от былинных подвигов и пожить в свое удовольствие. Единственный человек, который мог это удовольствие испортить, — Иван-мудрец, недавно превратившийся в Ивана-дурака, уже не представлял опасности. Дурак не может навязывать богатырям выполнение непонятных миссий. На то он и дурак, чтобы самому с ними париться.