Надежда Первухина - Ты в гадалки не ходи

Я набросила цепочку и отперла дверь:

— Кому это я потребовалась?

— Пожалуйста, впусти меня. — В проем, образованный цепочкой, сунулся парень, лицо которого было мне смутно знакомо.

— Ты кто? — сурово поинтересовалась я.

— Меня зовут Ярослав, я приходил к тебе с девушкой. Ты нам гадала.

Точно. Теперь я его вспомнила. Я нагадала им, что они никогда не смогут быть вместе, и они распсиховались. Я даже имя его девушки вспомнила — Лада.

— А почему ты сейчас без девушки? И что тебе надо?

— Впусти меня, я все тебе объясню. Пожалуйста!

— Надеюсь, ты пришел без базуки, — проворчала я, скидывая цепочку. — Ну проходи.

Он вошел и застыл в коридоре.

— Эй, ты что затормозился? Скидывай ботинки и проходи в гостиную. Ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе погадала?

Он прошел вслед за мной в гостиную, а когда я повернулась к нему, чтобы подбодрить его очередным вопросом, взял и плюхнулся передо мной на колени.

— Здрасте! — воскликнула я. — Это еще что такое?!

— Освободи меня, — чуть ли не простонал он. — Освободи меня и дай мне жить нормально.

— Да что я тебя, п-пленила, что ли? — От волнения я начала заикаться.

— Именно! — воскликнул Ярослав. — Именно пленила!

— Встань с колен, что за глупости…

— Не встану. Не встану, пока ты не заберешь вот это.

Он протянул мне довольно увесистый пакет. Я вытащила из него содержимое…

…оказавшееся Книгой Тысячи Птиц!

— Так это ты, гад! — завопила я. — Так это ты влез ко мне в квартиру!

— Я, — покаянно склонил голову Ярослав. — Но я могу все объяснить.

— Хорошо. Только объяснения я буду слушать тогда, когда ты поднимешься с колен. Я тебе не богиня Диана, перед которой надо на коленях стоять.

Он встал с колен, я посмотрела ему в лицо и увидела, насколько он изможден и вымотан.

— Это ты следил за мной в парке? — спросила я. — Да.

— На фига?

— Мне нужно было застать тебя одну. Я должен был отдать тебе Книгу.

— Так, я начала не с того конца. Давай-ка присядем па диванчик, и ты расскажешь мне, как дошел до такой жизни.

— Хорошо. — Он сел на диван, ссутулившись и свесив руки между мосластыми коленями. — Все началось с того момента, как ты нам с Ладой погадала.

— Я гадала вам честно, и не моя вина в том, что вы не сможете быть вместе.

— А мы уже и не вместе. Когда мы вышли от тебя, Лада со мной поссорилась. Бросила меня.

— Понятненько. И ты решил отомстить той, что разрушила ваше счастье. То есть мне.

— Да, все так и было. Я купил в лавке мадам Жервезы…

— Этой старой ведьмы? Ну-ну, и что же ты купил?

— Амулет, позволяющий быть определенное время невидимым и неслышимым.

— Вот черт!

— Потом я взял ломик и…

— Пошел громить мою квартиру. Очень мило.

— Я искал ту книгу, по которой ты нам гадала. Я хотел взять ее и уничтожить, чтобы ты больше никого не смогла разлучить. Книгу я нашел и смог уйти незамеченным, но…

— Что?

— Я не смог уничтожить Книгу. Она мне не позволила.

— Кто она?

— Книга. Сама Книга.

— Разумеется, я ему не позволила, — раздался шелестящий голос Книги. — Еще не хватало, чтобы этот болван нажил себе головную боль.

— Вот! — нервно вскрикнул Ярослав. — Вот так она со мной и говорила.

— Естественно, она с тобой говорила. Потому что это не просто книга, а книга с душой. Частицей Мировой Души.

— Книга приказывала мне вернуть ее обратно. Но это было трудно. Я боялся.

— Конечно, трудно тебе! Как воровать и дом громить — так это легче легкого, а вот наоборот…

— Да. Но вот она. Я все-таки вернул ее.

— Молодец, хороший мальчик. Спасибо тебе и все такое. Можешь идти. Или тебя в награду за хорошее поведение еще и чаем с коврижками напоить?

— Нет, не надо! — Он даже испугался.

— Тогда все. Ты свободен.

Я проводила его в коридор, держа Книгу Тысячи Птиц обеими руками. Специально, чтобы этот тип не лез с рукопожатиями.

Он помедлил у двери и спросил:

— Скажи, а может быть, мы с Ладой помиримся?

— Помиритесь вы или снова поссоритесь, приговора Книги отменить нельзя. Вам не быть вместе.

— И все-таки мы попробуем. Мы очень любим друг друга.

— Что ж, удачи.

Я захлопнула за ним дверь и немного послушала тишину, образовавшуюся у меня в квартире. Это была блаженная тишина, прекрасная, как вода лесного озера. Люблю тишину. В ней легче думается.

Но тишина была недолгой. Заворчала Книга:

— Почему ты меня не искала?

— Прости, не было времени. Ну совершенно.

И я рассказала Книге о том, что со мной случилось за эти дни.

— Гадание на воде и крови… — протянула Книга. — Не лучший вариант. Попадание крайне редкое.

— Да, мне уже говорили. Но что я могла сделать без тебя?

— Хочешь, перегадаем?

— Нет, не стоит. Еще из-за каждого бандита переживать — переживательный аппарат зашкалит.

Книга засмеялась. Смеялась она так, словно кто-то мял бумагу.

— А не хочешь погадать о собственной судьбе? — спросила Книга, отсмеявшись.

— Нет, я рисковать не буду. Вдруг меня ждет что-нибудь неприятное.

— Лучше быть подготовленной к неприятностям.

— Как ни готовься, все равно не подготовишься. Неведение лучше. Живут же как-то люди в неведении.

— Ну тогда спрячь меня подальше. Чтобы еще кто-нибудь не спер.

Я спрятала Книгу и почувствовала, что засыпаю. Видимо, треволнения, испытанные мной за последнее время, дали о себе знать. Чтобы позорно не заснуть белым днем, я взяла новый роман Надежды Первухиной, тарелку с бутербродами и удобно устроилась на диване.

И тут я вспомнила о Санди, да так, что роман показался неинтересным, а бутерброды сухими и пресными. Я поставила тарелку на журнальный столик, отбросила книгу…

— Это что со мной такое? — вслух изумилась я. — Я что, в него влюбилась?

Сама мысль об этом заставила меня покраснеть. И тут зазвонил мой мобильник.

— Алло?

— Ника, привет. Это Санди.

— О святая Вальпурга! Что тебе понадобилось от меня?

— Я хотел тебя предупредить.

— Насчет чего?

— Кажется, люди в окружении Сметанина прослышали о том, что ты гадала моему отцу.

— И что?

— Они могут надавить на тебя, чтобы узнать результаты гадания. Им это очень важно. Ника, я тебя прошу: никуда не отлучайся из дома, никому не открывай. Только мне. Я постараюсь приехать незамедлительно.

— Ты что, собираешься поселиться в моей квартире и сторожить меня, как верный пограничный пес Алый?

— Ника, это не смешно. Ты не представляешь, кто такой этот Сметанин.

— Видимо, кто-то очень страшный, раз даже ты его опасаешься.

— Опасаюсь?! Да я боюсь его хуже вируса Эбола!

— Не перестаю удивляться твоей начитанности. Ты меня восхищаешь, Санди. Ну все, привет. И спасибо за предупреждение.

— Ника, будь осторожна!