Надежда Первухина - Блюз полной луны

— Я не против, — восторженно воскликнула Инна, но тут же добавила: — Все-таки Мванве потребуется платье, потому что этого требует русская традиция.

— Будет платье! — красивым жестом успокоила Инну Мванва. — Будет прямо сейчас!

Она хлопнула в ладоши, и вокруг нее закружились миллионы крошечных колибри. Мванва словно попала в разноцветный вихрь. Еще один хлопок в ладоши — колибри исчезли, а Мванва стояла в элегантном платье красивого изумрудного оттенка.

— Как вам мое платье? — спросила по-английски Мванва.

— Прекрасно! — воскликнули все.

— Вот что меня смущает, — задумчиво протянула Инна, когда Мванва уселась за стол и пригубила шампанского. — Не психанули бы в загсе из-за того, что у нас в свидетелях иностранцы.

— Не волнуйся, — сказал Аванси-мбонси. — В загсе на эту тему даже пикнуть не посмеют. На какое число назначена свадьба?

— На первое декабря.

— Ага. День бога Ндунги и бога Камратия. Мы призовем их, и все в вашем загсе пройдет нормально.

На этом Аванси-мбонси и его девушка покинули хозяев, пообещав вскоре появиться вновь.

Инна принялась убирать тарелки после позднего ужина и вдруг расплакалась:

— Я по сравнению с этой Мванвой так примитивно выгляжу!

— Ничуть, — возразил Павел. — Что ты выдумываешь? Давай я посуду помою, а то ты платье запачкаешь.

— Ой.

— Что?

— Ты хочешь сделать мне доброе дело. Это так удивительно.

Павлик осторожно привлек Инну к себе:

— Как-никак, а я же все-таки твой будущий муж.

В результате он мыл посуду и выслушивал комплименты в свой адрес.

На следующий день Павел отправился на семинар по библиотечным каталогам, а Инна — выбирать свадебное платье.

Семинар прошел удачно. Павел сумел автоматом получить зачет за свой доклад по системам каталогизации публичных библиотек. А едва он, выйдя из корпуса, включил свой мобильник, как тот тут же взорвался звонком.

Звонила, естественно, Инна.

— Павлик, почему у тебя сотовый был отключен?

— Потому что я сидел на семинаре. Забыла уже?

— Забудешь тут! Я уже измучилась, выбирая себе свадебное платье. Слушай, нельзя ли как-нибудь мне встретиться с Мванвой?

— Можно, конечно, а зачем?

— Я думаю, может, она поможет мне выбрать платье. Я уже в пятнадцати салонах была!

— Бедная… Я поговорю с Аванси-мбонси.

Павел сдержал слово. Он нашел в универе Аванси-мбонси и Мванву и вкратце изложил им ситуацию со свадебным платьем.

— Я помогу ей, — сказала Мванва. — Скажи ей, чтоб ехала домой, в вашу квартиру. Я там буду ждать ее и помогу ей.

И Мванва, поцеловав на прощанье своего принца, исчезла.

— Пойдем выпьем настоечки, — предложил Аванси-мбонси Павлу.

— Не хочется. А то я совсем сопьюсь.

— А пойдем тогда в лес.

— Зачем?

— Не понимаешь? Измениться.

— Но сейчас далеко не вечер.

— Мне это не мешает изменяться.

— А я днем еще не пробовал…

— Так попробуй! Все надо в жизни попробовать.

И они вдвоем отправились в лес.

Павел показал Аванси-мбонси свое логово.

— Неплохо, — одобрил паук. — Что ж, ты изменяйся здесь, а я — на улице. Я подожду тебя.

Павел сбросил одежду и изменился. Поначалу его мучил холод, но потом включился "обогрев волчьей шерсти", и Павел почувствовал себя вполне сносно.

Он выскочил на улицу и тут увидел жуткого во всех отношениях паука — размером с кавказскую овчарку.

"Аванси-мбонси! — мысленно воззвал он. — Это ты?"

"А кто же?"

"Ужасно выглядишь".

"Конечно. Я ведь не ваш человек-паук. Я просто паукочеловек".

"Чем займемся?"

"Сначала бег. Кто кого перегонит? Разомнемся, дружище!"

И они бросились бегать. Конечно, пауку на его восьми лапах бегать было веселее и вольготнее, зато Павлу было легче продираться через голый и мокрый кустарник.

Словом, победила дружба. И Аванси-мбонси повел Павла показывать свою свежесплетенную сеть.

Сеть была растянута между тремя деревьями, громадная и практически незаметная.

"А если в эту сеть попадет человек?"

"Это ментальная сеть, не физическая. Человек и даже любое животное пройдет сквозь нее без труда. Застрянут в ней только сверхъестественные существа. Понимаешь?"

"То есть домовые, лешие всякие?"

"Да, бесенята мелкие. Словом, все представители вашего фольклора".

"За что ж ты их так?"

"А знаешь, как они вам вредят? И потом, я же их не ем. Я провожу с ними ментальное переориентирование и отпускаю".

"Ну ты и жук".

"Паук, милый, паук".

Они еще побродили, упиваясь свободой и прелестью своего истинного образа. Потом превратились обратно.

Павел тут же натянул на себя все теплые вещи, а Аванси-мбонси остался в ковбойке и джинсах — они каким-то непостижимым образом изменялись вместе с ним.

— А твоя девушка, она кто? — спросил у Аванси-мбонси Павел. — Оборотень или еще кто?

— О, она фея. Цветочная фея. Прости, что приходится бередить твои раны.

— Да что уж там…

Меж тем первое декабря стремительно приближалось. Мванва помогла-таки Инне выбрать свадебное платье, при этом она отделала его тончайшей золотой сеточкой, так что Инна в этом платье должна была затмить всех остальных невест.

Приехали родители Павла, познакомились с родителями Инны и начали обсуждать вопросы банкетного зала, шоу и всего прочего. Тут вмешался Аванси-мбонси:

— А давайте праздновать свадьбу так, как празднуют ее у нас в Вибути?

— А это как?

Принц и Мванва примерно показали как.

— Нет, это слишком, — решили родители. — Пусть все пройдет обычным банкетом.

Настал торжественный день. Правда, у Павла настроение было совсем не торжественное. Он где-то в глубине души все еще надеялся, что этой свадьбы не будет, что он сможет соединиться с Леночкой…

Ничего подобного. Во Дворце бракосочетаний Инночка вцепилась в жениха мертвой хваткой и всю церемонию держалась так, словно была под прицелом снайпера.

Наконец их объявили мужем и женой. Но и это было еще не все. Ведь Инна еще в Толедо изъявила желание, чтобы их поженили по ведьмовскому обряду в храме богини Дианы.

Когда их свадебный кортеж направился к храму богини Дианы, к одной из машин пристал попрошайка:

— Дай десять баксов, а то свадьба плохая будет!

Павел хотел дать, а Инна шикнула на него:

— Еще чего! — И на попрошайку: — Пошел вон!

Попрошайка сделал неприличный жест вслед уезжающей машине и прокричал:

— Не быть вам вместе!

— Инна, почему было не дать ему этих денег? — спросил Павел недовольно.

— Я не поощряю нищих. Тем более что он наверняка не нищий. Они, говорят, по сорок тысяч в месяц зарабатывают своим попрошайничаньем. А ты суеверный, однако! Подумал, что из-за слов какого-то попрошайки развалится наша свадьба? Дурачок!

— Да какое там дурачок, — сказал Павел. — Просто круглый дурак.