Сергей Ковалев - Заклинание сорок пятого калибра

— Ладно, ладно! — Арина досадливо поморщилась и направилась к лестнице. — Что мне делать-то?

— Мы будем подсказывать по ходу действия, — успокоил девочку Ян. — Главное, слушайся нас и постарайся оставаться серьезной.

Арина кивнула и скрылась на втором этаже особняка. Почти одновременно с этим распахнулась дверь и в гостиную вошла Ева. Мне с трудом удалось сдержать восторженный вздох. Поймите меня правильно — я не какой-нибудь павиан, теряющий голову при виде красивого личика или длинных ног. Наоборот, я человек сдержанный и хладнокровный. Но есть женщины, на которых однозначно реагируют даже безусые юнцы и древние старцы, и Ева относилась как раз к таким женщинам. Особенно, пока молчала.

За моей спиной пан Замойский истово забормотал на латыни, подозреваю, это было что-то вроде «не введи во искушение». Да уж, бедному падре приходилось тяжелее, чем мне.

— Вы уже здесь?! — не притворно изумилась Ева. — Как?! Вы уже здесь?! Но почему так рано? Мы же договаривались на семь часов! Я же не успею…

— Но сейчас девять… — успел я вклиниться в словесный поток.

— Девять? — протянула Ева, переведя недоверчивый взгляд на изящные часики. — Как?! Неужели уже девять?! Ах! Это все Ричард! Он мне все время говорил, что еще рано! Противный обманщик! Противный! Противный! Ха-ха-ха! Но вы же меня простите? Вы же настоящий джентльмен! Ха-ха-ха! Ах, я отлучусь! Подождите еще буквально пять минут!

Ева выпорхнула из гостиной.

— Молчи! — Я предостерегающе погрозил Яну кулаком. — Ни слова! Она — наш клиент, а о клиентах либо хорошо, либо ничего. Она не виновата…

— …что дура? — продолжил за меня пан Замойский. — Конечно, не виновата! Да с такой внешностью она может позволить себе ограбить банк и ни один судья не признает ее виновной! Я, разумеется, говорю о судье-мужчине. Женщина-судья, я уверен, осудит ее на пожизненное даже за переход улицы в неположенном месте.

— Ах, вы меня, наверное, совсем заждались! — пропела Ева, вновь влетая в комнату. Надо отдать ей должное, меньше чем за десять минут она успела переодеться в темно-синее строгое платье, закрывающее даже шею и руки до запястий, и смыть макияж. Парадоксально, но в этом нарочито-монашеском одеянии она выглядела еще более притягательно. Я постарайся сфокусировать взгляд на картине прямо за спиной Евы и произнес внезапно охрипшим голосом:

— Позвольте представить: непотребный… тьфу ты! Преподобный Ян Замойский. Он будет проводить ритуал экзорцизма.

Пан Замойский злобно глянул на меня, но Ева уже решительно завладела его рукой и увлекла за собой к диванчику.

— Ой! Настоящий священник?! Как замечательно! Всю жизнь мечтала посмотреть на настоящего… э-э-э… как вы сказали, называют священников в таких вот белых воротничках? Ах! У меня такая плохая память! Ха-ха-ха!

— Католические, пани, — терпеливо сообщил Ян. — Это наше обычное облачение. Хотя, как только что выяснилось, пан Фокс принимает меня то ли за лютеранина, то ли за баптиста.

— Да? И такие есть?! — Ева округлила губы в удивленной гримаске, и я тихо застонал. — Какие смешные названия! Ха-ха-ха! О! Нехорошо смеяться над чужой верой! Это я знаю!

— Может быть, приступим к изгнанию бесов? — попытался я вернуть разговор в конструктивную колею. — Уже стемнело, а такими вещами лучше по ночам не заниматься.

— Ну что ты за ересь такую говоришь?! — не замечая моего подмигивания, отмахнулся Ян. — Можно подумать, для Бога есть разница между днем и ночью!

— О! Мне так неудобно вас задерживать! — всплеснула руками Ева. — Просто мои друзья почему-то опаздывают! Я сейчас им позвоню!

— Друзья? — опешил Ян.

— Э-э-э… — Я вспомнил, что об этой детали пана Замойского не предупредил. — Ну… типа друзья. Товарищи.

— Друзья?!

— Поверьте, они милейшие люди! — прощебетала Ева, доставая из сумочки мобильник. — Милейшие!

— Друзья, — обреченно поник Ян. — Во что ты меня втравил, Вик?

— Спокойно! Они просто тихо посидят тут, внизу.

— Ян Замойский, — чуть слышно прошипел падре. — Никогда! Слышишь? Никогда Ян Замойский не опускался до участия в балагане!

— Да успокойся ты! — буркнул я, тревожно оглядываясь на Еву. К счастью, та как раз дозвонилась этим самым друзьям и щебетала, совершенно оторвавшись от реальности, — Ты уже согласился участвовать в балагане, так что количество зрителей неважно. Не парься, они все равно не пойдут с нами в детскую. Просто посидят внизу. Парочка друзей семьи для моральной поддержки несчастной матери в трудную минуту.

— Не очень-то она похожа на несчастную мать, — ответил Ян, понемногу остывая. — С тебя еще штука помимо оговоренной суммы.

— Ну и аппетиты у тебя, святой отец! — возмутился я, но тут с улицы донеслись звуки подъезжающих автомобилей, в количестве явно больше двух, и стало ясно, что мне лучше заткнуться.

Сказать, что друзья госпожи Барановски ввалились толпой, было бы несправедливо — для этого они оказались слишком хорошо воспитаны. Гости входили в гостиную чинно, парами или поодиночке, провожаемые дворецким. Этой чинной реке не было конца, словно на знаменитом балу у Воланда. Постепенно огромная гостиная оказалась заполнена людьми, как столичное метро в час пик. Разве что метро никогда не видело платьев и костюмов такой стоимости. И вся эта ярмарка изысканного портняжного искусства таращилась на нас с паном Замойским. Не скажу за Яна, но лично мне стало как-то не по себе.

— Ах! Дорогие мои! Спасибо вам! Спасибо! — Ева преобразилась. Зовущая энергия сменилась совершенно искренней скорбью и отчаянием, с едва заметной ноткой эротизма. Не видел ни одного сериала с ее участием, но после этого выступления больше не поверю ехидным статьям в таблоидах — Ева великолепно играет!

Между тем актриса точно выверенным движением на мгновение коснулась глаз, словно отгоняя горькие мысли, и с искусственным оживлением продолжила:

— Ах, простите… Присаживайтесь, сейчас подадут напитки.

Я оглянулся — пан Замойский сидел в кресле, в позе полнейшего отчаяния, спрятав лицо в руках.

— Ян, — прошептал я уголком губ, — сейчас не время.

— Почему? — с тоской вопросил преподобный. — Нет, ну почему я не остался в Бангкоке? Нес бы сейчас спокойно Слово Божие тамошним ворам и проституткам.

— Эй! Ну что за снобизм? — попытался я ободрить падре. — Этим ребятам твои проповеди тоже не помешают! По-моему, они ничем не хуже таиландских воров и проституток!

— Знаешь, те стремятся к спасению куда искренней. Особенно, когда получат в глаз!

— М-да… Этих бить, пожалуй, не стоит. Ладно, хватит ныть! Надо работать дальше!

— Три тысячи сверх оговоренной суммы, — был мне ответ. — И больше я в твои авантюры никогда не ввязываюсь.