Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить

— Нимало, — хорошо поставленным контральто пропела Стеффи. — Вы научите меня летать?

— Всенепременно, — откланялся вампир. — Почту за честь.

А сам так по бюстгальтеру глазами и стреляет!

В общем, минуты через две они улетели, крепко держась за руки. Так что эта бедная Стеффи еще и благодарить Алариха должна за то, что выпил ее и сделал вампиршей.

Опять все разрешилось благополучно. Но до Алариха я все-таки доберусь! Пусть Эстрелья знает, чем бойфренд занимается в ее отсутствие!

— Мне пора домой, — сказала я байбайке. — Очень рада была с тобой познакомиться. Может, еще встретимся.

— Конечно, — просияла Майя, — Я могу тебе имейл отправить. Или в "аське" пообщаемся, — Не люблю я компьютеров, — сказала я. — Лучше ты мне звони.

Я сказала номер своего мобильного.

— Я запомню, — улыбнулась Майя. — Ну пока!

И мы расстались. Майя продолжила патрулирование парка, а я отправилась домой.

Пришлось поймать такси, и, пока я ехала, радостное настроение от знакомства с Майей улетучилось, на его место пришла какая-то тоска. Опять объясняться с родителями по поводу позднего прихода!

Но тут я вспомнила!

Лекант! Мой Лекант!

Счастье, которое никто не посмеет отнять!

Дома родители меня не очень-то и ругали. Они что-то активно обсуждали. И их разговор вертелся вокруг семейного гардероба.

— Мам, пап, — спросила я, — ужинать будете?

— Ах, Тиечка, тут не до ужина. Ты сама себе сульфата аммония положи, а мы с папой обойдемся кефиром.

— Да что у вас стряслось?

— Тиечка, чудо, настоящее чудо!

— Какое чудо?

— Папа сумел раздобыть билеты на концерт Елены Нейс! Мы идем всей семьей! Надо придумать, что надеть, публика будет самая изысканная…

— Мам, так вы и на меня билет взяли?

— Ну конечно, непонятливая ты наша! А как же! Тебе тоже стоит послушать романтическую музыку!

— Спасибо.

— Ах, не благодари. Лучше скажи, смотрится на мне это шелковое платье с бархатной розой?

— Мам, такие платья вышли из моды лет пять назад.

— Что же мне делать? Папа пойдет в костюме, ты наденешь свое крепдешиновое, а я…

— Мам, ты про какое крепдешиновое?

— Ну сиреневое, в складку.

— А… у меня на нем пятно.

— Тийя, ты никогда, никогда не могла носить вещи аккуратно. Ах, что же делать!

— Мама, не волнуйся, у меня для тебя сюрприз. Мне выдали зарплату, так что завтра можно будет присмотреть платья и тебе и мне. А сейчас я пойду спать, ладно?

На том и порешили.

Я вошла в спальню и утомленно сбросила с себя одежду. Ванну принимать не хотелось. При свете ночника я сбрызнула специальным безводным спреем чуть шелушащиеся колени. Они должны быть гладкими и блестящими, особенно если Лекант захочет обратить на них свое внимание.

Я натянула ночную сорочку, погасила ночник и вытащила из верхнего ящика столика маленькую палехскую шкатулку. Эта шкатулка у меня была с детства и выглядела облупленной, но я ее любила. В ней я хранила все самое для меня драгоценное. Сейчас я подняла крышечку, и мягкое золотистое сияние наполнило мою комнату. В шкатулке лежало золотое перышко. Это оно так светилось. Оно наполняло меня тихой детской радостью и верой в то, что у нас с Лекантом все будет прекрасно.

Я положила перышко обратно и легла.

— Спокойных тебе снов, Лекант, — прошептала я, думая о том, как сейчас Лекант расположился в роскошном номере отеля "Цепеш".

Я быстро заснула, усталость взяла свое. Все-таки день был насыщенный. И мне приснилось, что Лекант каким-то образом проник в нашу скромную квартирку и стоит у моей кровати.

— Тийя… — прошептал он мне. — Проснись, Тийя…

— Как я могу проснуться, — удивилась я, — если это сон?

— Тийя, это не сон.

Его рука коснулась моего лица, и я поняла, что да, действительно это не сон. Я села в постели, притянув к груди одеяло. На мне старая ночная сорочка, позор!

— Лекант, — прошептала я, едва справившись с волнением, — как ты сюда попал? Ты же не знаешь, где я живу!

— По перышку, — в темноте улыбнулся Лекант, и я увидела, что его сапфировые глаза сияют. — Его свет привел меня к тебе.

— А как ты проник в квартиру?

— Немножко поиграл с пространством. Я умею его раздвигать или сжимать, по усмотрению. Я не знал, что у меня есть такое свойство, но вот захотел прийти к тебе, и оно появилось.

— Ох, Лекант, ты тысяча загадок! А зачем ты пришел? Я думала, ты спишь.

— Ты не рада меня видеть?

— Глупости. Конечно, рада.

— Ты хочешь спать, я нарушил твой сон. Прости, Тийя, я сейчас уйду. Только один раз поцелую тебя и уйду.

— Нет уж, дудки! Поцеловать ты меня, конечно, можешь, но я хочу знать, зачем ты пришел.

— Сначала поцелуй или объяснение?

— Поцелуй.

— Хорошо.

Лекант опустился рядом со мной на кровать и прижался губами к моим губам. Понимаете, у меня нет особого опыта в поцелуях. Когда я была жива, то целовалась редко, все больше кололась и занюхивала. Вот и не научилась. А Лекант… Похоже, он тоже не знал, как происходит настоящий страстный поцелуй, и мы были как школьники, впервые застигнутые близостью губ и рук.

Лекант оторвался от моих губ и спросил:

— Я что-то не то делаю?

— Все замечательно. Скорее это я делаю что-то не то. Лекант, ты удивительный.

— Да, только не знаю, кто я. А теперь выбирайся из постели и одевайся.

— Зачем?

— Объясняю. У себя в номере не далее как полчаса назад я услышал разговор двух служебных духов, ну знаешь, которые живут в помещении и оберегают его от разрушения…

— Домовых?

— Да, наверное, они называются так. Так вот, они говорили, что сегодня в час пополуночи великая певица Елена Нейс будет петь для волшебных существ, таких, как они.

— То есть для домовых, леших, барабашек и прочей мелкой служебной нечисти?

— Да. Елена Нейс хочет, чтобы ее слышали все. А ведь в концертный зал домовых не пустят.

— Понятное дело.

— Этот волшебный концерт состоится на той поляне, где когда-то была спрятана моя гробница. И если мы хотим успеть, нам надо собираться уже сейчас.

— У меня нет даже подходящего платья.

— А это что на тебе?

— С ума сошел! Это ночная сорочка.

— Красиво выглядит. Точнее, твое тело в ней красиво выглядит. Таким… Не знаю даже, как сказать.

Лекант явно смутился. Смутилась и я.

— Встань и отвернись, — попросила я его.

— За… Ах да, конечно.

Лекант встал с моей кровати и повернулся лицом к окну.

Я быстренько сняла ночнушку и переоблачилась в джинсы и любимый белый свитер из кашемира. В этом свитере я смотрелась неплохо, особенно теперь, когда стала мертвой.

Я коснулась плеча Леканта:

— Я готова.

— Я все видел, — покаянно сказал Лекант. — Отражение в стекле…

Если бы я была живой, кровь прилила бы к моим щекам и я не знала, куда деться от стыда. А тут я просто спросила дрожащим голосом: