Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить

— Ну в музее ты уже, можно сказать, побывал…

— Уж точно.

— Тогда я отведу тебя в картинную галерею.

— Куда?

— В картинную галерею. Ты не знаешь, что это такое?

— Впервые слышу.

— Ну тогда тебе полезно иметь общее представление.

Мы вышли из парка и сели в маршрутное такси до центра города. Я усадила Леканта у окна, показывала ему на мелькавшие мимо здания и давала необходимые пояснения:

— Вот это — оккультный салон мадам Жервезы, здесь продаются всякие амулеты и заклинания; это — школа, между прочим, когда-то в ней училась я, а это — торговый центр. Там отличный книжный магазин, кафе и еще бутик всяких украшений…

— Бутик?

— Ну да, такой маленький магазинчик… а магазин — это…

— Не объясняй. Я, кажется, понял. Это что-то, связанное с рублями, верно?

— Совершенно верно. Кстати, Лекант, а тебе не влетит за то, что ты заложил в ломбарде браслеты богов?

— Но ведь они не пропадут? Так и будут там храниться?

— Да, если мы их не выкупим. Или не выкупит кто-то еще. Но вряд ли у кого в нашем городе найдется двадцать миллионов, да еще с процентами.

— Надеюсь, все будет в порядке, — беспечно проговорил Лекант и положил руку мне на плечо.

Я растаяла.

Тут маршрутка остановилась, и в нее села парочка вампиров. Нет, выглядели они как обычные люди, даже радужки глаз не были какого-нибудь идиотского цвета. Просто, когда вампиры сели и увидели Леканта, у них из ртов сами собой полезли здоровенные клыки. Лекант тоже смерил их взглядом и проговорил тихонько:

— Вот так встреча…

Вампирам все-таки удалось справиться со своими клыками, загнать их под неестественно алые губы. После этого они сказали:

— Приветствуем тебя, бдящий!

Лекант светски склонил голову. В маршрутке это смотрелось бы неуместно, не будь Лекант Лекантом.

— Приветствую вас, неспящие! — ответил он, красиво грассируя.

Наступила пауза. А ехать было далеко. И еще чувствовалось напряжение, возникшее между Лекантом и вампирами.

— Давно ли ты бдишь? — наконец осмелился спросить у Леканта вампир постарше.

— Нет, прошло совсем немного времени с тех пор, как меня воззвали. Воззвала вот эта девушка, и я благодарен ей.

Лекант сильнее стиснул мое плечо.

— Удивительно! — воскликнул вампир помоложе. — Теперь в нашем городе будет и дхиан. Воистину Щедрый — город миллиона рас и видов.

— Мне нравится ваш город, — промолвил Лекант. — Здесь, похоже, никто никому не переходит дорогу.

— Да, это так, — сказал старший вампир. Потом полез в карман и достал кожаную визитницу. Из нее он вытащил плотную визитную карточку и протянул ее Леканту: — Буду рад видеть вас у себя в бюро.

Лекант не подал виду, что не знает, как быть с карточкой. Он мгновение посмотрел на нее, а потом протянул мне. Я прочла: "Дионисий Змееносец. Решение всех правовых вопросов".

— Благодарю тебя, неспящий, — сказал Лекант. — В ответ скажу лишь одно: входи и будь желанным гостем.

— Это очень приятно, когда тебя приглашает войти сам дхиан. Где ты расположился, бдящий?

Лекант посмотрел на меня. Я ответила за него:

— Отель "Цепеш".

— Прекрасный выбор. Я как-нибудь загляну на чашечку крови.

— Я буду всегда иметь ее про запас, — улыбнулся Лекант.

— Нам выходить, — сказал молодой вампир.

Когда они вышли из такси, я спросила Леканта:

— Зачем ты пригласил вампира? И откуда ты знаешь, что вампиров нужно приглашать?

— Не могу тебе сказать точно. Что-то поднялось из памяти. Не бойся, Тийя. Мне вампиры не опасны.

— Мне тоже. А где ты возьмешь кровь?

— Она течет в моих венах.

— Ты будешь угощать вампиров своей кровью?! Ты спятил!

— А что такого?

— Это безнравственно и противозаконно. Особенно в нашем городе.

— Тийя, ты совсем меня запутала. Не ты ли говорила, что в вашем городе все живут мирно и никто никому не переходит дорогу?

— Да, я говорила. Но вампиры не должны пить живую кровь. Только донорскую.

— Тогда я стану донором. Так это называется?

— Иногда ты меня удивляешь… Кстати, нам выходить.

Мы вышли из маршрутки и зашагали по направлению к одноэтажному продолговатому зданию, сплошь сделанному из стекла.

— Красиво, — сказал Лекант, когда мы подошли к входу в эту стеклянную роскошь.

— Да, — загордилась патриотичная я. — Картинная галерея — одно из красивейших зданий нашего города. Тебе понравится.

— Мне понравится быть везде, где ты. Даже среди болот…

— При чем здесь болота?

— Так… Тоже что-то всплыло из памяти. Какой-то смутный образ.

Мы вошли в галерею. Здесь вниманию не скучающей публики предлагались картины местных мастеров и тех художников, которые когда-то бывали в Щедром. Я очень любила полотна Саввы Кулебякина. Этот художник, мой современник (сейчас ему, вероятно, лет сорок с небольшим), писал в кустодиевской манере, очень теплые, охряные полотна. Когда я рассматривала кулебякинских толстушек, сытых кошек и толстых веселых псов, у меня поднималось настроение. И хотелось жить и жить. Не существовать.

— Вот, смотри, картина Кулебякина "Коктейль-пати у директора офицерской столовой", — постаралась я обратить внимание Леканта на мой любимый шедевр. Тут Кулебякину настолько удались светотени, что все гости на пати казались живыми. — Как тебе?

Лекант равнодушно скользнул глазами по картине.

— Тебе не нравится? — кольнула меня обида.

— Не нравится, — качнул головой Лекант. — Здесь много неправды. Люди не могут быть такими довольными жизнью.

— Откуда ты знаешь?

— Знал когда-то, — грустно ответил Лекант. — Я хорошо знал людей даже до того, как они появились на Земле.

— Лекант, ты иногда говоришь такие вещи, что я пугаюсь. Сколько тебе лет?

— Много, Тийя. Я и сам сбился со счета. И потом, годы в Шамбале не то, что годы на Земле.

— А что такое Шамбала?

Лекант вздохнул:

— Этого не опишешь. Когда-нибудь я объясню тебе. Не сердись.

— Я не сержусь.

— Я по твоему настроению чувствую, что сердишься.

— Я сержусь на то, что тебе не понравился мой любимый художник.

— Вот этот?

— Да. Савва Кулебякин.

— Прости, но он пишет неправильно.

— А ты знаешь, как правильно?

— Да, знаю. Иди сюда.

И Лекант подвел меня к стене, на которой располагались скромные акварели Робин Шуин. Она была русская, но творила и выставлялась под этим странным псевдонимом. Я не видела ни одного интервью с нею, тогда как мой любимый Савва Кулебякин частенько мелькал на экранах местного телевидения.

— Посмотри, — тихо сказал Лекант, указывая на акварель Робин Шуин под названием "Конец марта". — Посмотри, сколько здесь правды. Она так прозрачна и ясна!

Я всмотрелась в акварель. И неожиданно она заиграла для меня новыми красками, а Савва Кулебякин как-то поблек.