Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить

— А почему так?

— Потому что женщин у нас мало, и мы их бережем.

— Слушай, Тиечка, как у гноттибов все закручено! Вот бы нам так. Мне одного мужика маловато будет, мне где-то штук шесть надо, чтобы все в хозяйстве блестело и работало. Вот Ромул к родственникам на месяц уехал, у меня дома ни уборки, ни стирки, все разбросано.

— Я у тебя уберусь. Все равно надо чем-то заняться, пока ты гноттибу будешь зелье варить.

— Ох, дорогая, вот за это спасибо!

Мы приземлились на балконе Юлиной квартиры. Юля открыла балконную дверь специальным заклятием, и мы вошли.

— Свет, — негромко сказала ведьма.

Зажглась под потолком небольшая люстра из чешского стекла. Она осветила глобальный, просто катастрофический беспорядок в гостиной. Громоздились какие-то коробки, мешки, пакеты. На них была небрежно брошена разнообразнейшая одежда, я даже увидела ведьмовской плащ.

В центре всего этого безобразия красовался сервировочный столик, на котором стоял магический кристалл. На кристалле висел черный кружевной лифчик.

— Извини, — сказала Юля, сдергивая его с кристалла и отправляя куда-то в угол комнаты. — Подраспустилась я без Ромула.

— Ты не волнуйся, — сказала я ей. — Я все приберу. А ты вари зелье.

— Да, насчет зелья не обмани, — пристал к Юле гноттиб. — Натоптыши точно снимет?

— Точно, — кивнула ведьма. — Так, Тийя, делай все, что хочешь, только не устраивай разборок в этом буфете. Тут у меня вся ведьмовская наука сосредоточена.

— Хорошо, не буду.

Юля сунула помело под диван (оттуда, из-под дивана, выпорхнула стайка серых мотыльков и заплясала под люстрой), похлопала гноттиба по плечу и направилась к буфету. Раскрыла дверцы… И оттуда тоже вырвались мотыльки. Юля сердито от них отмахнулась. Взяла из буфета мешочки с травами, какие-то флаконы, банки и реторты. Нагруженная всем этим, она ухитрилась виртуозно закрыть створки и пробормотала:

— Я пошла варить зелье.

Она отправилась на кухню. Там зажегся свет и раздался грохот такой, словно сорвалось с полки примерно полдюжины кастрюль с крышками.

— Юля, тебе помочь? — на всякий случай крикнула я.

— Ни в коем случае! — донеслось из кухни. — Все нормально.

И я принялась за уборку. Я разобрала полки в платяном шкафу и разложила все аккуратно. Грязное белье я собрала и отправила в стиральную машину, которая простаивала в ванной. Пустые коробки отправила на балкон. Под коробками обнаружился пылесос. Ему я обрадовалась, как родному, и принялась пылесосить. Гноттиб, кстати, пылесоса испугался — забрался с ногами на диван, не двигался и наблюдал за его работой круглыми от ужаса глазами.

Наконец Юлина гостиная приняла обжитой и приличный вид. Я направилась в спальню, сменила постельное белье, пропылесосила пол, протерла огромное зеркало, висевшее на стене… Когда я начала его тереть, оно отчего-то помутнело. Я подышала на него, но зеркало потемнело еще больше.

И вдруг засветилось!

— Черт, — растерянно пробормотала я, отступая от стекла, — волшебное…

Голос из зеркала меж тем сердито вопросил меня:

— Чего надо? Трут, трут, как ненормальные!

Я опомнилась. Говорящие зеркала не были для меня в новинку. Приблизительно такое же висело в кабинете директора нашего музея. Он через него за работой сотрудников наблюдал. А что может это зеркало? Я так и спросила:

— А что ты можешь?

— А то ты не знаешь, — ехидно ответствовало зеркало. — Могу показать место. Могу показать существо. Прошлое, настоящее и будущее — как два пальца об асфальт.

— Тогда покажи мне… — Я помедлила. — Леканта Азимандийского.

— А может, английскую королеву? — съязвило зеркало. — Ладно, ожидай. Запускаю блицнавигатор.

Зеркало пошло голубыми полосами и загудело. Потом гудение прекратилось и вместо полос на его поверхности появилось изображение какой-то комнаты.

— Готово, — будничным голосом сообщило волшебное зеркало.

Я вперила глаза в картинку. Она двигалась. Вот я увидела грубую кровать, застеленную шкурами. На ней лежал Лекант. Нет, не лежал! Он был прикован!

— Лекант! — закричала я.

Лекант дернулся и открыл глаза. Встать он не мог. Черная змея-кандалы стиснула ему грудь.

— Тийя, — прохрипел он. — Тийя…

— Я здесь, — закричала я, — Лекант, я иду к тебе!

Я забыла, что это всего-навсего изображение, и с размаху врезалась головой в зеркальное стекло.

— Упс, — печально сказало зеркало…

…И разбилось.

Я села на пол среди осколков и завыла, как волчица, у которой отняли волчонка.

На мой вой из кухни прибежала Юля. С ее пальцев сыпались голубые искры.

— Что случилось?

— Я видела Леканта в зеркале, — провыла я. — И… и разбила твое зеркало. Прости!

— Зеркало — это фигня. Новое у мадам Жервезы куплю. Ты скажи, что с Лекантом?

— Он был связан. Он услышал мой зов, но ничего не мог сделать! И я ничем не могу ему помочь! Никто ничего не может!!!

— Заладила. Тейк ит изи, плиз.

— Ой… извини.

— Да хватит уже извиняться. Спешу сообщить хорошую новость — зелье для гноттиба я сварила, сейчас оно остывает и проходит тест на пригодность.

Я постепенно начала приходить в себя. Выть, во всяком случае, перестала.

— Вставай! — Юля потянула меня за руку.

Я встала. Захрустели осколки.

— Я сейчас уберу.

— Забудь. Пошли смотреть, как у гноттиба мозоли отваливаются.

Я представила себе это зрелище, и мне стало как-то неуютно.

— Нет, Юля, я лучше продолжу уборку.

— Ну как хочешь.

В итоге я убралась везде, где только могла. Настроение у меня при этом было самое северно-ледовитое. А какое бы у вас было настроение, если б у вас увели возлюбленного и держали его в плену?!

Я сидела в преображенной гостиной и мрачно глядела на магический кристалл. Из ванной вышли Юля и гноттиб. Последний сдержанно сиял.

— Спасибо тебе, ведьма, — сказал гноттиб, прижимая к груди двухлитровую бутылку из-под "спрайта". В ней плескалась опалесцирующая жидкость. — Ни одной мозоли!

— Я же говорила, — скромно потупилась Юля.

— Ладно, — сказал гноттиб, — еще раз благодарю и откланиваюсь. А то моя жена возьмет себе другого четвертого мужа.

Гноттиб крутанулся вокруг своей оси и в вихрях фоновой магии исчез, будто его и не было.

— Ну вот, — после недолгого молчания вздохнула Юля, — теперь мы поговорим о Леканте и Лалит.

— А что тут говорить? — безнадежно заныла я. — Она его не выпустит. Она один раз уже его победила и заточила в гробницу. И теперь не успокоится.

— Ты погоди горевать. У меня вообще возникли сомнения насчет твоего Леканта.

— То есть?

— То есть тот ли он, за кого себя выдает?

— То… Объясни.

— Сейчас.

Юля подошла к книжному стеллажу и вытянула из него солидный том. Помахала им и сказала: