Виктория Князева - Золотое царство

Покуда молодцы с аппетитом наворачивали кашу, щедро политую коровьим маслом, а довольный кот лакал молоко, показались на пороге старики-лесавки, да так и остановились, будто не решаясь первыми заговорить с гостями. Наконец старушка еле слышно пискнула:

— Хлеб да соль!

От неожиданности стрелок подавился кашей, а кот застрял в крынке и теперь сидел там, высунув наружу толстые задние лапы и хвост. Хвост подрагивал, кот выл, но никто не обращал на него внимания, молодцы во все глаза смотрели на лесавок и не знали, что следует сказать.

— Здравствуйте! — первым опомнился Витомысл и, вскочив, отвесил низкий поклон. Его примеру последовали и остальные, напрочь забыв про кота.

— Помогите! — вопил Баян. — Спасите!

— Обождешь, — буркнул стрелок и обратился к старикам: — Простите нас, добрые хозяева, что явились мы гостями непрошеными. Негде было нам в лесу заночевать, вот и пришли в вашу избушку.

— Ничего, ничего, — замахала руками старушка, робея и отходя к двери, — ничего, сынки, нам не в тягость.

— Не в тягость, — подтвердил и старик. — Хорошо поспали? Никто не потревожил?

— Никто, — улыбнулся Андрей, — спасибо вам!

Старушка что-то шепнула старику на ухо, и тот, пожевав губами, спросил:

— А кто же вы такие будете, добры молодцы? За какой надобностью в лесу оказались на ночь глядя?

Стрелок рассказал. Старики переполошились:

— Родные вы наши! Да что ж вы сразу не сказали, что истреблять поганого змея собрались? Мы-то, старые дураки, все голову ломали — и кого это к нам занесло, что за три молодца в гости напросились? Ан вот оно что! Наконец-то нашлись добрые люди, что освободят белый свет от злодея проклятого!

— Сильно вам досадил змей? — сочувственно спросил Витомысл.

— Сильно, сынок, еще как сильно, — заохала старушка, — пол-леса ведь сжег, ненасытный летун!

— А самого его видели? — поинтересовался дотошный Вертодуб. — А то, может, это вовсе не он.

— Он, он, — горестно кивнул старик, — кому еще, кроме него, злыдня! Самого-то его не видали, но слышали шум крыльев могучих, да такой шум, что деревья в лесу валились, да дыхание его чуяли смрадное, такое, что впору мертвыми ложиться. Сколько зверей лесных, сколько птиц небесных сгубил он, окаянный! Так и валились на землю, бедные, от одного только его вида ужасного!

— Странно, — протянул Вертодуб, — а я его и сам видал давеча. Да только до того змей неслышно летел, что ежели бы меня тень его не накрыла огромная — нипочем бы сам в небо не глянул.

— Не знаю, милок, — развела руками старушка, — уж что сами слыхали, да о чем все лесные жители сказывают, то и вам говорим.

— Змей это, некому больше, — повторил старик, горько качая головой, — чтоб ему ни дна ни покрышки, проклятому! А вам, сынки, мой наказ — истребите вы поганого раньше, чем осень придет дождевая. По ветру да по стуже только нам, лесным, хорошо пробираться — а уж вам, людям, лучше и не соваться. Недаром все полководцы мудрые войска на неприятеля по первому снегу ведут али лета красного дожидаются.

— Помогите! — снова донеслось из крынки. Только сейчас Витомысл вспомнил о коте и, ругнувшись, бросился его оттуда доставать. Оказалось это занятием не из легких: как кот умудрился просунуть голову в узкое горлышко — было загадкой. Вертодуб, видя, как товарищ хлопочет, не находя способа вызволить несчастного Баяна, только рукой махнул:

— Эх ты! Дай-ка его мне!

Витомысл не стал спорить и молча уступил Вертодубу право на битву с крынкой. Тот, недолго думая, ухватил двумя руками и кота и крынку и, испросив разрешения у хозяев, слегка приложил крынку о край стола. Разлетелась она мелкими кусками, явив миру перепуганного до смерти кота, который с диким воем с места запрыгнул Андрею на плечи.

— Тебя не хватало! — рявкнул стрелок, тщетно пытаясь оторвать кота от своей шеи. — А ну пошел вон!

— Не пойду, — выл кот, обливаясь слезами, — там страшно!

— Страшно — не лезь больше куда ни попадя, — увещевал его Витомысл, — а на Андрея-то ты зачем залез?

— Для безопасности, — буркнул кот и покрепче обнял стрелка за шею. — Не слезу, пока из лесу не выйдем.

И он закрыл глаза. Андрей попробовал было что-то возразить, но понял, что это бесполезно, и смирился.

— Отсюда до логовища змеиного два дня пути, так? — спросил Вертодуб.

— Так, милок, так, — сказал старик и толкнул жену в бок: — Так ведь?

— Да, — кивнула старуха, — только не грех бы рассказать молодцам, какой дорогой идти да где ночь коротать.

— Это дело, — одобрил старичок, — тебе и рассказывать.

— А пойдете вы, сынки, — начала старуха, — все лесом да лесом, верст пять али шесть. После лес-то кончится, пойдут поля да степи, конца-края им не видно. Там уж вы, милые, поспешайте — к вечеру надо добраться вам до сторожки деда Троегора, а живет он больно уж далече. Бобылем век коротает, ни жены, ни детей — никого нет, пес да коровок пара — вот и вся его семья, все хозяйство, значит. У него и заночуете, да еще передадите, слышь, гостинец от нас — корзину с ягодами лесными, вот уж он обрадуется. А поутру, как встанете, испросите у Троегора дорожку к самому ко змеиному логовищу. Он вам и покажет тропинку нужную. Вот по ней и ступайте, да только останавливаться не вздумайте — до самой пещеры змеиной не будет нигде жилья ни человеческого, ни звериного. Через степь да лес, через три реки да одну гору дорога вас проведет. А уж как с горы спуститесь, то увидите пещеру глубокую. Там и живет змей о двенадцати головах.

Старуха замолчала, пытливо посматривая на гостей — не испугаются ли? Но испугался один только кот, еще крепче вцепился в Андрея и что-то тихо бурчал под нос.

— Спасибо вам, добрые хозяева, — поклонился Вертодуб в пояс. Поклонились и Витомысл с Андреем. Баян, не ожидавший такого от стрелка, кубарем скатился на пол.

— В дорогу, сынки, — махнул старик рукой, — не теряйте зря времени, спешить надобно.

Старуха протянула большую корзину, завязанную белым платком:

— А вот и гостинец для Троегора.

— Спасибо, — еще раз поклонился Витомысл и взял корзину.

Молодцы попрощались с лесавками и, снова поблагодарив, вышли вон со двора. Путь предстоял неблизкий, солнце уже успело подняться довольно высоко, а сколько перст надо было отмахать до деда Троегора, никто толком не знал. Тропинка, начинающаяся у самого дома лесавок, была узкой, идти по ней можно было только гуськом. Первым вышагивал Вертодуб, за ним шел Витомысл, а самыми последними топали кот со стрелком, причем Баян то упрашивал Андрея взять его на руки, то жаловался на нелегкую жизнь, а то просто просил покушать.

— Замолчишь ты или нет? — взмолился наконец стрелок, — Сколько же можно ныть? Где я сейчас еду достану? Мы же завтракали недавно!