Виктория Князева - Золотое царство

Чародейка замолчала. Вертодуб пристально на нее посмотрел, кашлянул и наконец не выдержал:

— Да говори же! Коли есть против этой силы средство — добудем, а коли нет — сами придумаем!

— Вы придумаете! — отмахнулась Яга. — Вот еще, бояре думные нашлись. Ваше дело слушать да исполнять, а не умом раскидывать.

Вертодуб хотел что-то возразить, но чародейка сделала рукой предостерегающий жест, и он решил на этот раз смолчать. Яга выдержала паузу и не спеша заговорила:

— Да, мужички, средство-то есть, да больно уж мудреное. Но коли уж пути иного у нас нет, я вам о том поведаю. За морями, за долами, за высокими… да ладно, нечего тут расписывать, я давно уже поняла, что вы дальше трех царств тутошних никуда и носу не совали, а кое-кто и вовсе впервой за Золотые стены вышел, — с этими словами Яга насмешливо посмотрела на Витомысла. Тот покраснел и потупился. Чародейка продолжила: — Ну так вот: есть на свете море далекое, море синее да глубокое, как лед холодное, зиме угодное. На самом севере то море лежит, из него три реки бежит, три царства питают, зимой не замерзают. Реку Золотинку вы, чай, и сами знаете, да и две другие тоже на слуху — Серебрянка да Медянка. Так вот, все три реки из одного места начало берут — из мори Северного, моря холодного. Нет близ него жилья ни человеческого, ни звериного, до самой крайней державы Снежеть и то два дня пути.

— Снежеть! — воскликнул стрелок. — Мы пролетали над ней! Видели!

— Ну и что с того, что видели, — усмехнулась Яга, — Там бывать надо, а не мимо проходить.

— Пролетать, — поправил ее Андрей. Чародейка рассмеялась.

— В крепости самой особого прока нет, не о том речь, братцы. Дело в том, что есть в том море-окияне остров, до которого ни одному кораблю не доплыть, ни одной птице не долететь. Зовется он Ладень-остров, а стоит на нем го род Тишень, потерянный миром давным-давно.

— И что это за город такой? — нетерпеливо спросил Витомысл, стоило только Яге на секунду перевести дух. — Зачем он нам?

— Затем, — наставительно сказала чародейка, — что там, и только там, мы сможем найти тех, кто поможет нам в этой битве.

— Кого же? — поинтересовался Вертодуб.

— Воинов прошлого, разумеется, — сказала Яга, да еще и усмехнулась, вот мол, такого и не знать. Однако же никто из молодцев и слыхом не слыхал про таинственный город, поэтому ей пришлось пояснить: — За стенами этого города сокрыта могучая сила. Надо всеми жителями Тишеня стоит царь Еремир. Когда-то давно он жил в Полынном царстве, у него был каменный дом рядом с городской площадью, много поместий и тысячи слуг. Но дороже всей золотой казны, земель и угодий была Еремиру его дочь Зелинега, прекрасная, будто утренняя заря. Нежил и лелеял Еремир свое дитя, ноне смог уберечь от страшной беды. Как-то зимой пришел в дом к Еремиру заезжий человек и попросил спасения от жестокой стужи. Радушный хозяин накормил и напоил гостя, а дочь Зелинега сама постелила ему постель. Но на беду Еремира, гость оказался хворым, всю ночь он метался в бреду, а наутро испустил дух. Хворь же его перекинулась на всех домочадцев, и в два дня полегли все, кроме самого Еремира, а прекрасная Зелинега уснула навеки следующей ночью. Страшно горевал Еремир, оплакивая любимую дочь, а спустя седмицу он навсегда исчез из города. Кто-то говорил, что он не выдержал горя и повесился в лесу, другие же уверяли, будто бы он ушел в леса и стал жить там, словно дикий зверь. Но некоторые говорили, будто бы видели Еремира на рассвете далеко за воротами Золотого царства, а на руках у него была бездыханная Зелинега.

Яга снова замолчала.

— Ну? — взвизгнул от нетерпения Витомысл. — Дальше чего? Не томи!

— Будешь перебивать, — разозлилась чародейка, — вообще ничего не буду рассказывать, ясно?!

— Ясно, — понуро кивнул Витомысл, — просто дюже интересно, что там дальше.

— А дальше, — вздохнула Яга, — дальше-то и начинается самое интересное. И в самом деле, на руках вынес Еремир мертвую дочь, да с нею и дошел до самого моря. Не спрашивайте, как уж он это сделал, да только добрался наконец до морского берега, припорошенного снегом. Дальше идти было некуда — море не замерзает зимой, сел Еремир на мерзлую землю, да так и сидел. Много ли прошло времени или мало — этого я не знаю, да только из воды вылетела лебедь, скинула белые перья и обернулась прекрасной девой. Взглянула она на Еремира и спросила: зачем ты, смертный человек, держишь на руках эту девушку? Еремир ничего не ответил, и тогда лебединая дева подошла к нему и провела пальцами по щекам мертвой Зелинеги. Кровь прилила к лицу девушки, жарко заполыхал румянец, из уст вырвался вздох, открылись ясные глаза. Еремир закричал и заплакал от радости, а его дочь с изумлением оглядывалась по сторонам, не понимая, как она здесь оказалась. Еремир же упал на колени и стал благодарить лебединую деву, но та только покачала головой и приказала ему следовать за ней. Еремир крепче прижал Зелинегу к своей груди и зашагал вслед за лебединой девой по воде, будто посуху. Так они дошли до самого острова Ладень, а уж там дева поведала, что пробужденный от смерти, как от сна, жить может лишь вдали от людей, чтобы их обычная жизнь не задушила жизнь, данную заново. Но ничто не пугало Еремира: ни одиночество, ни остров, затерянный посреди холодного моря. Сияющими глазами смотрел он на ожившую дочь, снова и снова благодарил лебединую деву за чудесное воскрешение. Так и зажил Еремир с Зелинегой на пустынном острове Ладень, вместе выстроили они себе крепкую хижину. Еремир ловил рыбу, Зелинега плела сети из крапивы и местных растений. В один из дней к ним пришла лебединая дева и привела с собой Милорада-королевича…

— Кого? — изумился Вертодуб. — Милорада?!

— Да, — кивнула чародейка, — его.

— Так ведь он пал на поле битвы!

— Верно. Мне дальше рассказывать или ты сам? — прошипела Яга.

— Прости, — Вертодуб смущенно потупился, — больше не буду.

— То-то же, — кивнула Яга. — Ну так вот, привела лебединая дева Милорада-королевича, белого как снег, ни кровинки в лице. Выходили его Еремир и Зелинега, а уж после узнали, что и Милорада оживила лебединая дева. Потом на остров Ладень тем же путем попали Жалибор и Жал и гнев, Красимил и Древослав — величайшие богатыри прошлых лет, почившие без времени. Много ли, мало ли лет прошло — вырос на острове Тишень-град, заселенный ожившими героями. Все они единожды пережили смерть, и только Еремир был не такой, как они. В скором времени в нем открылся дар видеть прошлое и будущее, менять настоящее и понимать язык зверей и птиц. Научившись превращаться в белого лебедя, часами летал он бок о бок с лебединой девой, говоря с ней о чем-то, понятном им одним. Часто спрашивал он деву, для чего он, простой купец, вдруг стал могучим колдуном, но лебединая дева отвечала только, что она выполняет чужую волю, непонятную ей. Рано или поздно, говорила она, придет час, и воины из Тишень-града будут сражаться с полчищем, не посильным никому в целом свете, и это будет их последнее сражение. И этот час, — тут Яга оглядела всех молодцев с головы до ног, — настал.