Сергей Мусаниф - Древнее китайское проклятие

– Как чего? – удивился он. – Работать.

– Как?

– Тебе виднее как.

– Я не в том смысле, – сказал я. – Заказ был: найти тебе Юрика. Вон тебе Юрик. Дальше чего?

– Надо выяснить, чего с ним стряслось, – сказал Борис. – Я отбашляю, если тебя это беспокоит.

– Это меня как раз меньше всего беспокоит, – сказал я. – На фига тебе знать, что с ним стряслось?

– Как это, на фига? – удивился Борис. – Надо же мне знать, чего теперь делать-то.

– Воевать, – сказал я. – Ты же уже наверняка выяснил, кто его кокнул.

– Таганские, – не стал отнекиваться Борис. Да и к чему отнекиваться, если ему не хуже меня известно об отличной звукопроводимости наших квартир.

– Тебе исключительно повезло, – сказал я. – У тебя в бригаде появился неповторимый исполнитель «мокрых» дел. Пошли его к таганским, пусть их всех перестреляет. Что они ему могут сделать? Еще раз убить?

– Не хохми, – сказал Борис.

– А в чем проблема?

– Проблема сидит в соседней комнате и любуется на себя в зеркало, – сообщил Борис. – Он же мертвый, понимаешь? Мертвый! Я его тело видел, документы ты сам в морге проверял. А он сидит и разговаривает даже. Как он может разговаривать, если он не дышит?

– Мне тоже интересно.

– Интересно ему. А мне что делать прикажешь? С ним что делать, с Юриком?

– Ничего. Оставь в бригаде.

– Как я его могу в бригаде оставить? Он же мертвый. Откуда я знаю, какие мысли в его мертвую башку прийти могут? А что, если это он сегодня такой тихий, а завтра взбесится и НАС всех перестреляет? Кроме того, маг, я тебе так скажу. Я своих пацанов не бросаю, я о них забочусь. И если с кем-то из них что-то непонятное происходит, я должен в этом разобраться и пресечь. Иначе грош мне цена, понял?

– Пошли разбираться, – вздохнул я.

Вован был страшно рад нашему приходу, хотя виду старался не показывать. Но даже невооруженным глазом было заметно, что наедине с Юриком ему было не по себе. Мы с Борисом отослали его на кухню, а сами занялись исследованием.

Юрик был абсолютно пассивен. Казалось, что покойничка совершенно не волнует, что сейчас происходит с его телом. Мы развернули Юрика от зеркала, и Борис расстегнул ему рубашку.

Под рубашкой обнаружилось множество входных отверстий от пуль таганской братвы. Очереди три, не меньше. Дырки были наспех зашиты суровыми нитками.

Я проверил пульс. Пульс не прощупывался. Послушал сердце – ничего не услышал. Поднес зеркало к его губам. Ничего.

Не дышит.

Не моргает.

Но и не падает.

Проверил ауру. Ничего. Обычная аура трупа. Относительно свежего, каковым он и являлся. Хотя неприятный запашок по комнате уже поплыл. Ну, конечно, в морге холодно, а дома тепло. Скоро совсем завоняет.

– Ты кто? – спросил я.

– А?

– Зовут тебя как?

– Юрик.

– А это кто? – показал я на Бориса.

– Боря. Босс.

– Ты живой?

– Нет. Убили меня, суки. Порву.

Перед ответами Юрик брал паузы секунд на пять.

– Реакции заторможены, – сказал я Борису.

– Нет, – сказал Борис. – Нормальные реакции. Он и при жизни был не гений.

– Кто тебя убил? – спросил я.

– Таганские, сволочи. Леха и еще один, кудрявый. Не помню, как звать. Порву.

– Как стреляли, помнишь?

– Помню. Больно было. Потом темно.

– Что потом помнишь?

– Темно. Потом очухался. Здесь. Не болит ничего, но странно как-то… Потом в зеркало посмотрел. Мертвый я.

– Негусто, – сказал я.

– Может, его загипнотизировать? – предложил Борис.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Никогда трупы не гипнотизировал, может, и не получится. К тому же опасно. Мало ли что произойти может, сам же понимаешь, фигня нездоровая.

– Может, все-таки вуду?

– Не похоже. Жертвы вуду – это обычные куклы, марионетки, не имеющие собственного разума и способные только выполнять приказы колдуна. Если бы это был вуду, он бы с тобой не разговаривал. Он бы тебя даже не узнал.

– Так делать чего?

– Обследовать его надо, – сказал я. – Со всей возможной осторожностью. С приборами и магической защитой.

– В контору к вам везти, что ли?

– У нас на этот случай другое помещение имеется. Для небезопасных опытов. Сам понимаешь, не плющит меня в центре Москвы такими вещами заниматься.

– Логично, – кивнул Борис. – Куда повезем?

– К партнеру моему на дачу. Только ему сперва позвонить надо, у меня ключей нет. А вы пока своего товарища к путешествию приготовьте.

Я вышел на балкон и набрал Герин номер. Неудобно было будить его в такую рань, но что поделать – работа… Он поймет.

Как ни странно, Гера взял трубку после второго же гудка. Не знал я, что он ранняя пташка. Лично я уже с ног от усталости валился.

– Кто там еще? – не слишком любезно осведомился мой коллега. Голос у него был странный. Возбужденный и недоброжелательный. Редко у Геры такой голос услышать можно.

– Расслабься, это я.

– А, – сказал он и вправду немного расслабился. – Чего тебе?

– Юрик нашелся.

– Кто?

– Юрик, – терпеливо повторил я. – Который из морга погулять ушел.

– А… – сказал он. – Который бандит?

– Ага. Надо бы его обследовать.

– Я тебе кто, патологоанатом?

– Он, типа, живой.

– Воскрес, что ли?

– Не совсем.

– Ты себя нормально чувствуешь? – поинтересовался Гера. – Как это может быть, если он был мертвый, теперь живой и при этом – не воскрес?

– Ты о случаях реального воскрешения что-нибудь слышал?

– Из достоверных источников – ничего.

– Я тоже. Поэтому и надо парня исследовать. Что-то новое в нашей практике.

– Ладно, – согласился Гера. – Вези его на дачу. Я подъеду.

– А ты чего сам-то не спишь? – поинтересовался я.

– Спасибо, что спросил, – сказал Гера. – В меня только что фаерболом швырнули.

Фаербол в буквальном переводе с аглицкого – огненный шар. Примитивное заклинание, требующее, однако, больших затрат магической энергии. Нечто вроде рукотворной шаровой молнии. Убойная сила та еще, но прицельной точности – никакой. Поэтому в большинстве случаев используется исключительно для запугивания.

– Попали?

– Как слышишь, нет. Зато кухню мне испоганили изрядно.

– Это одним шаром-то? Ты что, отбить его не мог?

– Отбил, – сказал Гера. – Первые три.

– А сколько их всего было?

– Восемь.

Я присвистнул. Это уже на запугивание не похоже. Многовато для простого запугивания.

Кому-то мы дорогу перешли. Только кому?

– Ну ты сам как, нормально? – спросил я.

– Жить буду, – сказал Гера. – Слушай, тут мне мысль одна в голову пришла. А ты сейчас где?

– У Юрика дома.

– Это где?

– В Лосино-Петровском.

– В области, правильно? – Блестящее умозаключение. Если учесть, что пределы московской кольцевой дороги Гера покидает не чаще одного раза в месяц, и то только когда едет на свою дачу – в нашу лабораторию, Гера сейчас показал мастерское владение предметом. – А это какое направление?