Сергей Мусаниф - Древнее китайское проклятие

– В принципе, понимаю.

– Меня такой расклад не слишком греет. А кого он вообще греет, типа?

– И? – подсказал я, потому что Фарт вдруг замолчал.

– И, – сказал он, – я вот о чем. Ситуация, типа, неустойчивая, полную силу еще никто не набрал. Тебя подтолкнуть ее просят. Но, типа, можно же ее как-нибудь так подтолкнуть, чтобы в меня другие люди поверили. Нет, братки пусть тоже верят, я против них ничего не имею, но чтоб и другие. Посерьезнее, что ли. Посолиднее. Тогда и я, типа, больше веса иметь буду. Ты пойми, брателло, я на трон не мечу, нет у меня таких претензий. Но и мальчиком на побегушках быть не хочу.

– Понимаю.

– Сделаешь? – с надеждой спросил он. – А я уж тебя не забуду. Отблагодарю по полной программе. Только сделай, а?

– Подумаю, – сказал я.

Ушел.

Без пяти минут бог, а все ему мало. Власти мало, силы мало, влияния большего хочется.

А может, это не он такой? Это братки такие? Мало им бандитами быть, большего хочется? Ведь не зря же они в народные избранники метят, благотворительностью начинают заниматься, меценатством?

Гермес ведь, если разобраться, тоже не ангел. Бог коммерции и торговли, бог пастухов и путешественников, душеводитель, покровитель детей и героев, бог атлетов и гимнастов, он ведь тоже был покровителем воров. И еще неизвестно, с чего он начинал и кто в него сильнее верил.

Кстати, тоже мальчик на побегушках. Сколько он в свое время амурных дел своему папаше любвеобильному устроил?

Может, не так все и плохо? Может, это они сейчас такие, а потом… Более цивилизованными станут? Более спокойными?

Вот бы знать.

Выглянул в окно. Прекрасный вид на облака. Самолеты не летают. Земли не видно. Захочешь в окно выпрыгнуть – кроме левитации надо еще с кислородом что-то придумать.

Интересно, а авторов древнегреческих мифов тоже на Олимпе пленниками держали?

Походил по комнате. Легче не становилось. Чего делать-то?

У меня, между прочим, и другие дела есть. Гэндальфы, так сказать, не кормлены, Серега не найден, Кольцо с Горлумом где-то шляется, Федот, опять же, поблизости.

Нашли Эзопа, понимаешь.

Ну и что с того, что я книги пишу? Может быть у мага хобби или нет?

Почему им именно книга нужна? Как говорит русский народ – а он плохого не скажет, – что написано топором….тьфу ты. Это кто ж топором пишет?

Что написано пером, то не вырубишь топором.

И ведь главное – могу. Могу так написать, что не вырубишь. Не только топором, пушка реактивная не поможет.

Талант тут ни при чем, прав Рейтинг.

Есть формулы такие, нечто вроде двадцать пятого кадра в кино. Только кино действует слабее. Полтора часа посмотрел – и свободен на все четыре стороны. Ну час-другой на тебя этот двадцать пятый кадр подействует, и дело с концом.

Книга – дело другое. С книгой человек остается один на один, с книгой он проводит много времени. За несколько дней так можно мозги запудрить, не то что в Бакса, в Деда Мороза поверишь.

Только надо ли?

Роман в их приходе ничего плохого не видит. Боги они и есть боги. Сегодня одни, завтра другие. Роман, как и они, считает, что явление нового пантеона неизбежно, как закон природы. Что отменить его все равно нельзя.

Так чего я теряю?

Создай мифологию, и тепленькое место под богом тебе обеспечено на всю жизнь. Или пока новые боги не придут и этих не вышвырнут.

А если их потом вышвырнут, после моей смерти? Что, тот же Фарт будет с амфорой по Москве рассекать, а в амфоре – уже не Ленин, а Герман собственной персоной?

Может, меня за заслуги перед всемогущими тоже в Мавзолее положат? Ленина вынесут, а меня положат. Интересный вариант, обдумать надо.

В дверь постучали. Корректно очень постучали. Не слишком громко, но достаточно властно, чтобы дать понять, кто сейчас войдет.

Разумеется, Двуликий. Фарт только недавно ушел, а Бакс вообще бы не стал себя стуком утруждать. Такие, как он, двери ногами открывают.

– Заходите, – сказал я после того, как он устроился в кожаном кресле напротив окна.

– Зря вы ерничаете, молодой человек, – пожурил он. – Нам с вами необходимо поговорить, и это в наших общих интересах. Я вижу, что вы колеблетесь и еще не приняли окончательного решения. Поэтому я хочу вам кое-что объяснить. Я согласен, что на первый взгляд наша компания выглядит весьма экстравагантно, но ведь это не наша прихоть, согласитесь. Я и сам не слишком доволен собственным обликом, но на все воля народа. Возможно, что в дальнейшем наш образ изменится, станет более… привычным.

– А по-моему, и сейчас все достаточно точно.

– Эх, молодой человек, – вздохнул он. Какой я ему молодой, интересно? Самому-то от году неделя, и уже в мудрецы себя записывает. – Видите ли, вы многого не можете понять. Потому что вы – маг, и большинство проблем, волнующих население вашей страны, прошли мимо вас стороной. Вы – волшебник. Вы уже давно не испытываете финансовых проблем. Или я ошибаюсь? Вы нуждаетесь в деньгах?

– Мне хватает.

– Вот видите. А большинству электората их не хватает хронически. Вас не интересует светская власть, потому что вы не зависите от того, кто ею обладает. У вас нет проблем в личной жизни. Вы обладаете тайными знаниями, вы понимаете больше обычных людей, вы способны заглянуть в глубины мудрости и понять загадки природы. Вы не верите в богов, потому что вам лично боги не нужны. Но подавляющему большинству людей надо во что-то верить. Они слабы. Они нуждаются в покровителях, которые будут хранить их и оберегать. Указывать правильную дорогу.

– Я не люблю тех, кто пытается указывать дорогу другим. Нашел сам – не мешай идти другим.

– Есть люди, которые не хотят искать новых путей, боятся неизведанных дорог. Кто-то предпочитает идти по проторенной дороге. Идти в обществе таких же, как он, а не в одиночку.

– Вы говорите не о людях, а о стаде. Проторенные дороги ведут в пропасть.

– Вы циничны.

– Каждый человек должен выбирать свой путь сам. А вы собираетесь ему подсказывать, но это ведь только на первых порах. Потом вы будете его заставлять.

– Во имя его же блага, разумеется.

– Все так говорят.

– Послушайте, ваша страна только что выбралась из периода одной из самых жесточайших в истории тираний. Семьдесят лет вами правил один бог, единоличный монарх, настоящий деспот. Вот он уж точно никому не предоставлял выбора. А мы готовы дать людям стабильность.

– Стабильны мертвые.

– Долгое время все шли по одной дороге. А мы предоставляем на выбор несколько путей.

– Число их все равно ограничено.

– Иначе и не может быть. В противном случае возникнет хаос.

– Именно из хаоса рождается порядок.

– В мире уже достаточно хаоса. Неужели вы не желаете для своих сограждан лучшей доли?

– Я не желаю выбирать за них.